Юрий Лотман - Сотворение Карамзина
Однако это скрытое, так сказать анонимное, присутствие Карамзина в русской литературе на наших глазах сменяется личным возвращением его в число читаемых писателей прошлого. Михаил Михайлович Бахтин за несколько месяцев до своей кончины произнес замечательные слова: «Нет ничего абсолютно мертвого: у каждого смысла будет свой праздник возрождения». Праздник этот приходит к Карамзину.
Закон возвращения к истокам — общий закон культуры.
Но тут нас не оставят.Лет через пятьдесят,Как ветка пустит паветвь,Найдут и воскресят [552].
В двадцатом веке произошло воскрешение многого из того, что предшествующее столетье безоговорочно относило к мертвому наследию, интересному лишь для историков и архивариусов. Читательски воскресли Державин и Баратынский, Тютчев стал одним из самых читаемых русских поэтов. На наших глазах произошло «воскрешение» древнерусской литературы, находящей себе читателей далеко за пределами круга специалистов. Казалось бы, нет ничего необычного в том, что теперь очередь дошла и до Карамзина, и издания его произведений появляются одно за другим. И все же в «воскрешении» Карамзина есть одна ощутимая особенность, выделяющая его из всего ряда: Карамзин возвращается в литературу как личность. Его живое лицо, его душа, да простят мне это не очень модное понятие, едва ли не нужнее современной литературе, чем его произведения. Этому надо найти объяснение.
Бывают периоды, когда в литературе видят лишь определенное количество книг, нечто вроде библиотеки. Тогда возникают теории, согласно которым Гоголь был плохим мыслителем, но, вопреки этому, «Мертвые души» — гениальное произведение, Достоевский был реакционер, но, независимо от его личных устремлений, его романы содержат глубокую жизненную правду. Собственный путь писателя как бы отделяется от его литературного труда. В писателе видят только «представителя», а не ищущую личность. Тогда возникают попытки представить историю литературы как некий обезличенный процесс. Но любой взгляд на прошлое продиктован соображениями современности, поскольку вчерашний день неизбежно кончается сегодняшним.
В свое время Белинский в «Литературных мечтаниях» высказал глубокую мысль о том, что культура может иметь великих писателей и гениальные произведения и не иметь литературы. Литература не полка книг — она живой организм, и держится этот организм единством атмосферы, наличием определенных неоспоримых ценностей. После того, как мир средневековых культурных ценностей и моральных устоев сменился светской по своей природе культурой нового времени, литература — особенно это заметно в России — взяла на себя роль духовного и этического руководителя общественной жизни. Атмосфера честности, душевного благородства, бесстрашного поиска истины — воздух литературы. Без него она погибает.
А атмосфера эта создается лишь ценой величайших и трудных личных усилий.
Карамзин создал много произведений и среди них — замечательные «Письма русского путешественника» и великую «Историю государства Российского». Но величайшим созданием Карамзина был он сам, его жизнь, его одухотворенная личность. Именно ею он оказал великое моральное воздействие на русскую литературу. Постоянно «выковывая себя», он создал живой эталон русского писателя, эталон, в котором душевное благородство мыслилось не как высокое достоинство, а лишь как естественное условие человеческой жизни и минимальное из требований, предъявляемых к литератору. Высочайшие этические требования Карамзин ввел в литературу как обыденные. И когда Жуковский, Пушкин, а за ними и все великие писатели XIX века продолжали строительство русской литературы, они начинали уже с заданного Карамзиным уровня как с само собой разумеющейся основы писательского труда.
Читатель это чувствовал и отвечал литературе безусловным доверием. А это доверие также составляет основу атмосферы, в которой живет литература.
В этом — особенность и историческая необходимость воскрешения Карамзина. В этом его сегодняшняя нужность.
Чаадаев, который, пожалуй, ни в одном пункте не сходился с идеями Карамзина, однажды написал о нем: «С каждым днем более и более научаюсь чтить его память» [553]. С тех пор прошло много дней, но слова эти продолжают жить.
Ими и хочется завершить книгу.
Произведения H. M. Карамзина и основная литература о нем
Карамзин Н. М. Сочинения: В 9 т. М., 1820.
Карамзин Н. М. Полное собрание стихотворений. М.; Л., 1966.
Карамзин H. M. Сочинения: В 2 т. Л., 1984.
Карамзин Н. М. Письма русского путешественника. Л., 1984. (Лит. памятники).
Карамзин Н. М. История государства Российского. 2-е изд. Спб., 1818–1829. Т. 1—12.
Карамзин Н. М. Записка о древней и новой России. Спб., 1914.
Карамзин Н. М. Неизданные сочинения и переписка: Спб., 1862. Ч. 1.
Карамзин Н. М. Письма к И. И. Дмитриеву. Спб., 1866.
Погодин М. П. Николай Михайлович Карамзин по его сочинениям, письмам и отзывам современников: Материалы для биографии с примеч. и объяснениями. М., 1866. Т. 1–2.
Сиповский В. В. H. M. Карамзин, автор «Писем русского путешественника». Пб., 1899.
Эйхенбаум Б. М. Карамзин // Эйхенбаум Б. М. Сквозь литературу. Л., 1924.
Гуковский Г. А. Карамзин // История русской литературы. М., Л., 1941. Т. 5.
Предтеченский А. В. Очерки общественно-политической истории России первой
четверти XIX века. М.; Л., 1957.
Макогоненко Г. П. Литературная позиция Карамзина в XIX в. // Рус. лит. 1962. № 1.
Державин и Карамзин в литературном движении XVIII — начала XIX века. Л., 1969. (XVIII век; Сб. 8).
Ланда С. С. Дух революционных преобразований. 1816–1825. М., 1975.
Вацуро В. Э., Гиллельсон М. И. Сквозь «умственные плотины». 2-е изд. М., 1986.
Эйдельман Н. Я. Последний летописец. М., 1983.
Осетров Е. И. Три жизни Карамзина. М., 1985.
Успенский Б. А. Из истории русского литературного языка XVIII — начала XIX века // Языковая программа Карамзина и ее исторические корни. М., 1985.
Cross. A. G. N. M. Karamzin. A Study of His Literary Career (1783–1803). London; Amsterdam, 1971.
Rothe Hans. N. M. Karamzins europaische Reise: Der Beginn des russischen Romans. Ver. Gehlen, Bad Homburg v. d. H.; Berlin; Zurich. 1968.
Примечания
1
Маяковский В. В. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1957. Т. 4. С. 181–182.
2
Давыдов Д. В. Соч. М., 1962. С. 158.
3
Пушкин А. С. Полн. собр. соч. Л., 1948. Т. 5. С. 102.
4
Карамзин Н. М. Неизданные сочинения и переписка. Спб., 1862. Ч. 1. С. 134. Оригинал по-французски (перевод мой. — Ю. Л.).
5
Карамзин Н. М. Соч. Спб., 1848. Т. 3. С. 370.
6
Фомин А. А. Андрей Иванович Тургенев и Андрей Сергеевич Кайсаров: Новые данные о них по документам архива П. Н. Тургенева // Рус. библиофил. 1912. № 1. С. 36–38. Ср.: Русская стихотворная пародия (XVIII — начало XX в.). Л., 1960. С. 193–198.
7
Пушкин А. С. Указ. соч. Т. 3, кн. 1, С. 218.
8
Кант Иммануил. Соч. в 6 тт., т. 5. М., 1966. С. 219.
9
Карамзин H. M. Соч. Т. 3. С. 654.
10
Карамзин Н. М. Полн. собр. стихотворений. М.; Л., 1966. С. 288–289, 195, 139.
11
Грибоедов А. С. Полн. собр. соч. Пг., 1917. Т. 3. С. 47.
12
Карамзин этого письма, видимо, не получил: 15 июля он уже прибыл в Россию. До нас дошла копия, тайно сделанная в полиции, следившей за перепиской всего новиковского круга лиц.
13
Карамзин H. M. Письма русского путешественника. Л.: Наука, 1984. С. 509. Далее ссылки на это издание даются в тексте (в скобках указан номер страницы). В этом издании (серия «Литературные памятники») дана подробная мотивировка, почему необходимо сохранять орфографию и графический облик сочинений Карамзина (С. 516–524).
14
Карамзин Н. М. Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. Спб., 1866. С. 14 (далее: Письма к Дмитриеву).
15
Что я существую (фр.).
16
Барсков Я. Л. Переписка московских масонов XVIII-го века, 1780–1792 гг. Пг., 1915. С. 2 (далее: Барсков).
17
См.: Сиповский В. В. H. M. Карамзин, автор «Писем русского путешественника». Спб., 1899 (далее: Сиповский).
18
Гипотеза вполне правдоподобная, но ни подтвердить, ни опровергнуть ее нет возможности: все бумаги Карамзина до 1812 года сгорели в огне московского пожара.
19
Кислягина Л. Г. Формирование общественно-политических взглядов H. M. Карамзина (1785–1803 гг.). М., 1976. С. 35, 77. Впрочем, эта неточность, возможно, есть результат общей небрежности этой, имеющей ряд достоинств, книги: так, здесь поэт Виланд превращен в философа (с. 51), роман «Кадм и Гармония» назван трагедией, С. Г. Аксаков из Оренбургской губернии по воле автора переместился в Симбирскую, известное сочинение С. Мерсье «Картины Парижа» названо «Контрасты Парижа», спутаны многие даты и т. д., и т. п.
