Вадим Елисеефф - Цивилизация классического Китая
Наконец, надписи на каменных стелах, ставшие обычными с основания империи, снова вошли в моду. Искусные граверы подписывали свои работы, а самые великие мастера каллиграфии, тщательно выбирая лучшие камни и умелых исполнителей, больше не колебались, уверенно гравировали свои произведения, обозначив свое имя. Каллиграфия стала менее образной, но всегда исполненной смысла, формой живописи на камне, который, в свою очередь, превратился в материальный голос, предназначенный для вечности. Именно тогда определился основной выбор китайского искусства: превосходство чувственной абстракции над декоративным повествованием.
ЖивописьРавная каллиграфии, но не превосходящая ее, китайская живопись обычно встречается в трех формах, которые начали выделяться в эпоху Тан: горизонтальный свиток (цзюань), вертикальный свиток (чжоу) и альбом (бэн).
Самый древний, горизонтальный свиток перематывался руками или по прихоти созерцателя мог быть разложен на столе.
Вертикальный свиток, предназначенный для того, чтобы висеть на стене, представлял собой самую распространенную основу для чисто декоративных произведений, но только в эпоху Мин такая форма живописи получила наибольшее распространение. В период Тан использовалась другая форма декоративной живописи — рисунки на ширмах. Так, биография императрицы Духоу, невесты основателя династии Тан Гаоцзу (618–626), сообщает, что ее отец, предчувствуя знаменитую судьбу своей дочери, расписал громадное передвижное панно, украсив его двумя павлинами: говорили, что его дочь выйдет замуж за того, кто сможет поразить глаза павлинов всего двумя стрелами. Счастливым победителем и был основатель новой династии. Этот исторический анекдот доказывает, что установка ширм была уже достаточно развита, для того чтобы вынести, не упав, попадание стрелы. Этот тип украшения был достаточно распространен в китайских домах того времени.
Наконец, маленькие рисунки, которые не были приспособлены ни для украшения больших поверхностей, ни для кинетической непрерывности горизонтальных свитков, собирались в один альбом, который мог объединять восемь, десять, двенадцать картин, а иногда даже больше. Они представляли собой книгу, которую можно было листать как угодно. Ее размер не превышал шестидесяти квадратных сантиметров, а форма могла быть квадратной, прямоугольной и даже круглой.
Эти рисунки вели свое происхождение от круглых вееров, которые были очень модны в правление императора Чжэна из династии Поздняя Хань (33—8 до н. э.), которые, впрочем, стали украшаться рисунками только в период Тан. Когда веер терял свою свежесть и изнашивался, с него снимали раскрашенный шелк, чтобы поместить его в альбом. Именно так были сохранены бесчисленные шедевры периода Сун, которые были наивысшей точкой развития этого жанра.
Даже если всю длинную историю развития художественных приемов в Китае и невозможно восстановить, тем не менее доказано, что мастера эпохи Тан уже умели оформлять и сохранять рисунки.
Техника скрепления этих крашеных листков вплоть до V в. н. э. оставалась малоудовлетворительной. Чжан Яньюань, знаменитый критик IX в., называет Фань Е из династии первых Сун (420–479) дальним предшественником высоких интеллектуалов, которым великий Ли Шиминь (626–649) доверил книги и картины из императорской коллекции, для того чтобы их классифицировать и переплести.
Монтирование свитка на Дальнем Востоке было процессом, который требовал высокой точности движений. Мастер использовал черный лакированный стол с прочерченными киноварью линиями, которые служили отметками, позволявшими правильно разместить и разрезать материал. Операция состояла в том, чтобы покрыть листы клейковиной высокого качества, которая была способна пропитать бумагу. Чжан Яньюань гордился тем, что он был первым, кто предложил добавлять туда субстанцию, которая бы отпугивала книжных червей, одновременно делая более прочным материал, на котором было изготовлено произведение, — шелк или плотная, более или менее негнущаяся бумага. Когда вся работа по разрезанию и приклеиванию заканчивались, один из краев полученного свитка накладывался на круглый брусок, чаще всего из сандалового дерева, запах которого отгонял насекомых. Концы бруска представляли собой ручки, которые могли быть украшены любыми накладками: слоновой костью, лаком, черепаховым панцирем или драгоценными металлами. Сезоном, в который лучше всего было выполнять эту работу, была осень, так как долгое лето было слишком влажным.
Также известно, что начиная с IX в. начали обрабатывать и восстанавливать древние рисунки, которые были затемнены толстыми слоями пыли. Было необходимо размачивать их несколько суток в чистой воде, в которой была сварена фасоль особого сорта gledishia horrida. Затем было достаточно расстелить листы по очень гладкому столу, для того чтобы без повреждений снять с них грязь и пыль. Каждая картина затем помещалась для просушки на решетку, затем покрывалась тонким промасленным шелком, который становился прозрачным.
Вспомним, что именно используя промасленную бумагу, интеллектуальная элита смогла реализовать на практике последний из принципов Се Хэ: копировать и срисовывать без устали произведения мастеров прошлого. Самой знаменитой была бумага, которую пропитывали воском, ее производили в Сюаньчэнсянь, в провинции Аньхой.
Когда монтирование завершалось, свиток было необходимо занести в журнал коллекционера, своеобразный ex libris[101] особенно когда речь шла об императорской коллекции. Чжан Яньюань сообщает, что это обыкновение восходит к первым годам правления династии Тан. Еще одна традиция, известная с ранних времен, предполагала наличие парадных подписей (я шу) любителей и экспертов времени создания свитка. Мы встречаем эту традицию и в правление династии Тан, однако в некоторых случаях создавались подделки, что уменьшает наше уважение к этим автографам:
«Во время эры Цайюань император Сюань-цзун покупал рисунки и книги по всей империи. Он приказал знатокам своего времени приложить свои парадные подписи и писать канифолью. Лю Хуайлинь и другие иногда вырезали названия предыдущих династий и заменяли их своими именами».
* * *Огромная заслуга эстетов и мыслителей эпохи Тан заключалось в том, что они следовали теоретическим положениям живописи, разработанным Се Хэ в конце V в. и повторенных Яо Цзуем в середине VI в. Следуя традициям, они сделали серьезный вклад в великолепный расцвет искусств в период Пяти династий, в X в.
Яо Цзуй родился в период правления последней династии Юга, которая называлась Чжэнь (557–589). Он тщательно изучил работы двадцати художников, которые творили между 420 и 557 г. Он не претендовал ни на что, кроме следования художественным принципам Се Хэ, но тем не менее оспаривал некоторые взгляды, высказанные старым учителем. Со своей стороны, он придавал больше значения времени, когда жили люди и создавались произведения, чем определению уровня достигнутых заслуг, вне зависимости от условий, как это делал Се Хэ. Кроме того, он выше ценил внутренний смысл и не выводил на передний план, как Се Хэ, необходимость воспроизведения внешних форм:
«Когда художник готовит тушь и окунает внутрь свою кисть, в его сознании нет ничего другого, кроме мыслей о прилежании и благоговении. Стоя лицом перед предметом, который ограничен своей формой, он поражается бесконечности, создавая отзвук того, что находится вне формы. Внезапно вспыхивает искра, и он начинает водить кистью туда и обратно, работая без отдыха. Его глаза восхищаются яркими цветами шелка, он еще не начал воплощать свои идеи. Легко варьируя оттенки, то усиливая, то смягчая их, он может изменить внешний вид предмета, делая его красивым или уродливым. Меняя композицию хотя бы на один волос, он может создавать разные впечатления, и грусть, и радость».
В этом отрывке можно увидеть безразличие к внешней оболочке и понятиям прилива и отлива, которые так дороги последователям даосизма. Самый важный из текстов, относящихся к живописи первых веков империи, известных на сегодняшний день, был создан три века спустя. Это уже упоминавшиеся нами «Записки о знаменитых картинах прошлых эпох» («Лидай мин хуа цзи»).
Об их авторе, Чжан Яньюане (810–880), помимо того, что он страстно коллекционировал книги и картины, следуя старой семейной традиции, нам известно мало. Он сам занимался такими взаимодополняющими видами искусств, как каллиграфия и живопись. Недавние научные исследования утверждают, что коллекция семьи Чжан не уступала своим блеском коллекциям императорского дворца и что Чжан Яньюань действительно был самым крупным знатоком искусства своего времени. Он больше полагался на свою интуицию, чем на какие-либо точные критерии, так как был уверен, что его глаз знает все движения кисти так же хорошо, как и его рука. В своем труде Чжан Яньюань проявлял особый интерес к портретам и был лаконичен, когда писал о пейзажах. Его текст, завершенный в 847 г., сегодня представляет собой документ первостепенной важности, так как он содержит перечень и оценку многочисленных произведений, которые уже давно утрачены.
