Александр Кондратов - Сказки и легенды маори
Вот идет Ниварека,
Ниварека, Ниварека.
Когда они кончили, Матаора спросил, может ли он выбрать кого-нибудь из них себе в жены.
— Кого из нас ты хочешь взять в жены? — наперебой спрашивали туреху и со смехом подступали к нему все ближе и ближе.
Матаора указал на высокую девушку, которая стояла позади подруг. Туреху засмеялись еще громче, они обступали его все теснее, но высокая девушка робко вышла вперед и потерлась носом о его нос (Традиционное маорийское приветствие. — Примеч. ред.). Матаора взял ее за руку, и сердце его радостно забилось. Туреху ушли, а Матаора и его жена стояли на пороге и смотрели им вслед.
— Куда они пошли? — спросил Матаора.
— Назад, в нижний мир. Там так светло и красиво, — с грустью сказала Ниварека.
Матаора обнял ее:
— Что ты говоришь! Свет только здесь, где на небо приходит Тама-Нуи, жаркое солнце, ты сама увидишь. Скажи, жена, кто твой отец?
Ниварека обернулась к нему:
— Меня зовут Ниварека. Я дочь знатного Уе-тонги из нижнего мира, а теперь я принадлежу Матаоре, могущественному вождю мира света.
Матаора горячо любил жену, и чем больше проходило дней, тем горячее становилась его любовь. Только одна туча омрачала безоблачное небо над их головой. У Матаоры бывали дурные дни, когда его охватывал гнев, и в один из таких дней он ударил жену. Ниварека посмотрела на него с глубокой обидой. Туреху — кроткие создания, они не привыкли к жестокому обращению.
В тот же вечер Ниварека убежала из дома, Матаора искал ее, где только мог, но не нашел. Он скучал о ней и тосковал — жизнь стала ему не мила. День проходил за днем, Ниварека не возвращалась. И тогда Матаора догадался, что она ушла к отцу, в нижний мир. Он решил идти за ней, хотя знал, как опасно это путешествие.
Матаора пришел в Дом ветров, откуда души умерших отправляются в Рарохенгу.
— Ты не видел, здесь не проходила женщина? — спросил он у стража Дома ветров.
— Какая женщина? — спросил тот.
— Красивая бледнолицая женщина с длинными светлыми волосами, со светлой кожей и прямым носом.
— Видел, — сказал страж. — Она проходила здесь несколько дней назад, шла и плакала.
— Можно мне пойти за ней?
— Можно, — сказал страж. — Если хватит храбрости, то можно. Подойди сюда.
Страж открыл дверь, и Матаора увидел подземный ход, который уходил куда-то вниз. Матаора нагнулся, и дверь захлопнулась. Ни один луч света не освещал его путь, под землей было душно и холодно. Матаора шел несколько часов в полной темноте, спотыкаясь на каждом шагу, не слыша ни звука, и наконец увидел вдалеке слабое мерцание. Он заторопился и скоро разглядел в полутьме тиваиваку, голубя, который беспокойно топтался на месте.
— Ты не видел, здесь не проходила женщина? — спросил Матаора.
— Видел, — сказал тиваивака. — У нее глаза покраснели от слез.
Матаора пошел еще быстрее и вскоре выбрался из подземелья. Он ступил в новый мир. Там не было солнца и голубого неба над головой. Над этим огромным миром возвышался только каменный свод, но всюду было светло, пели птицы, трава и листья на деревьях колыхались от легкого ветерка, и где-то в отдалении вода бежала по камням. Матаора шел и шел, пока не пришел в деревню, где жил Уе-тонга, отец Нивареки.
Уе-тонга сидел на земле. Матаора остановился посмотреть, что он делает. Рядом с Уе-тонгой, вытянувшись во весь рост, лежал юноша, и Уе-тонга с помощью костяной иглы и молоточка накалывал узор на его лице и втирал краску в ранки. Матаора с удивлением увидел, что из-под острой иглы бежит кровь.
— Разве так можно делать татуировку? — закричал он. — Мы разрисовываем лицо краской, белой и синей краской, без крови!
Уе-тонга бросил на него взгляд.
— Наклони голову, — приказал он.
Матаора наклонился, и Уе-тонга быстро провел рукой по его лицу. Узора как не бывало, а за спиной у Матаоры раздался смех светловолосых женщин, похожих на тех, что разбудили его однажды утром, когда он впервые увидел Нивареку. Матаора оглянулся и поискал глазами, нет ли среди них его высокой подруги, но не нашел ни одного знакомого лица:
— Видишь, чего стоит твоя раскраска, — сказал Уе-тонга. — Ты понятия не имеешь об этом искусстве. Здесь, в Рарохенге, мы делаем рисунки, которые не стираются никогда.
Матаора вгляделся пристальнее в лицо Уе-тонги и увидел рубцы и щербины, покрытые краской, над которой был невластен бег времени. А когда он разглядел замысловатые узоры, сделанные рукой мастера, ему стало стыдно, что его лицо украшает такой простой рисунок.
— Ты стер мою татуировку, — сказал он Уе-тонге, -теперь ты должен наколоть новую.
— Хорошо, — охотно согласился Уе-тонга. — Ложись. Матаора лег на спину, Уе-тонга разрисовал углем его лицо.
Потом он наклонился и пустил в ход иглу и молоточек. Матаора вздрагивал от каждого укола. Он чуть не с корнем вырвал пучок травы, в который вцепился рукой. Молоточек постукивал, игла медленно двигалась по лицу Матаоры, и судороги боли пробегали по всему его телу. Матаори не выдержал и запел:
Где ты, где ты, Ниварека?
Покажись, о Ниварека!
К тебе пришел я, Ниварека!
Ниварека, Ниварека!
Младшая сестра Нивареки была недалеко. Она услышала песню и побежала к Нивареке:
— Отец делает татуировку какому-то человеку, а тот зовет тебя. Кто это может быть?
— Пойдемте посмотрим! — сказали подруги Нивареки. Женщины столпились вокруг Матаоры. Уе-тонга сердился, потому что они мешали ему.
— Что вам здесь нужно? — спросил он.
— Мы хотим пригласить чужестранца в деревню и развлечь его.
К этому времени Уе-тонга уже отложил иглу: он видел, что силы Матаоры на исходе. Коричневый мужчина медленно поднялся. Его лицо стало безобразным, оно отекло, из ранок сочилась кровь, но широкие плечи и стройное тело очень понравились женщинам. Ниварека пристально разглядывала незнакомца.
— Это Матаора, — сказала она, — это его набедренная повязка, я сама сплела ее.
Матаора сел, а Ниварека встала поодаль и спросила:
— Это ты, Матаора?
Матаора не видел Нивареки: лицо так распухло, что он не мог открыть глаз, но как только она заговорила, он узнал ее по голосу. Матаора махнул рукой, и Ниварека убедилась, что перед ней ее муж. Она подошла к нему и заплакала от радости.
Наконец татуировка была закончена, раны зажили, и Матаора объявил Нивареке:
— Пора возвращаться в мир над Рарохенгой, туда, где мы жили прежде.
Ниварека взглянула на него и сказала:
— А я думала, мы останемся здесь. Давай спросим отца. Уе-тонга ответил, не задумываясь:
— Пусть Матаора возвращается к себе. А ты, Ниварека, оставайся здесь. — Уе-тонга посмотрел в глаза зятю. — Говорят, в верхнем мире мужья иногда бьют жен.
Матаоре стало стыдно.
— Это больше не повторится, — сказал он. — Теперь я всегда буду таким же добрым, как те, кто живет в Рарохенге.
Уе-тонга улыбнулся:
— Если твои слова идут от сердца, сын мой, иди и уводи с собой Нивареку. В верхнем мире царит тьма, а наша Рарохенга полна света. Возьми у нас частичку света, пусть она осветит твой темный мир.
— Посмотри на мое лицо, — сказал Матаора. — На нем татуировка нижнего мира. Она не сотрется никогда. И никогда не угаснет мое желание мирно жить по законам любви.
Муж и жена вместе отправились в обратный путь. У входа в подземный ход, который вел в верхний мир, они встретили тиваиваку.
— Вам нужны провожатые, — сказал он. — Возьмите с собой сову, попоиу, и летучую мышь, пеку.
— Это невозможно, птицы в лесу Тане заклюют их.
— Попоиа и пека будут летать только ночью, — стоял на своем тиваивака.
Тогда Матаора и Ниварека согласились взять их с собой; сова и летучая мышь указывали им путь, пока они шли по подземному ходу, и с тех пор летают в верхнем мире только ночью. Когда Матаора и Ниварека подошли к Дому четырех ветров, страж спросил Нивареку:
— Что это у тебя в руках?
— Одежда, которую полагается носить в верхнем мире. Больше ничего.
Страж нахмурился.
— Не может быть. Ты хочешь меня обмануть. Я никому не позволю уйти из Рарохенги назад в верхний мир. Путь закрыт. В Рарохенгу могут спускаться только души умерших. Ты несешь плащ ранги-хаупапу? (Ранги-хаупапа — плащ, который Ниварека сплела по образцу плаща Хине-рау-фаранги, дочери Тане, богини — покровительницы овощей.)
— Да, правда, — согласилась Ниварека. Она и в самом деле взяла с собой ранги-хаупапу, чтобы показать женщинам верхнего мира, какую кайму делают на плащах в Рарохенге.
Страж протянул руку, и Ниварека отдала ему ранги-хаупапу. Он развернул плащ. С тех пор яркие узоры ранги-хаупапы сияют во мраке Дома ветров, потому что страж повесил его на стену.
А пока он вешал плащ, Матаора и Ниварека проскользнули в верхний мир. Они вернулись домой и счастливо жили до конца своих дней. Матаора научил мужчин делать татуировку, которую нельзя стереть, а Ниварека научила женщин плести цветную кайму на плащах. Вот как все это было, вот что принесла людям любовь Матаоры и Нивареки, которые жили в те времена, когда мир еще только начинал строиться.
