Светлана Зубанова - Этика
Общей мыслью русских идеалистов стала убежденность в необходимости именно божественного освящения нравственности, по этой причине все этические проблемы рассматривались ими в религиозном ключе.
25. Этика и философия всеединства. В. С. Соловьев
Идеалистическое направление русской этики, для которой период конца XIX – начала XX вв. оказался своеобразной эпохой Возрождения, чрезвычайно многообразно и многоцветно, при этом ключевые его идеи все—таки достаточно традиционны для религиозного истолкования нравственности. Русская идеалистическая этика является чрезвычайно сложным, во многом уникальным явлением духовной культуры, достойна отдельного разговора, и в данной лекции необходимо лишь в самом общем виде закрепить некоторые ее проявления.
Ведя речь о панэтизме, необходимо отметить, что для идеалистической мысли данной эпохи был характерен «этический перекос», т. е. доминирование этической проблематики. Причин этого самобытного явления в духовной жизни российского общества немало, основные из них связаны с переоценкой ценностей, попыткой решить социально—экономические проблемы идейными, теоретическими средствами. Предпочтение при этом отдавалось нравственным мерам.
Так как они признавались главными в общественной жизни, то создавались разнообразные проекты нравственного обновления целого мира, а этике отводили главную роль во всей системе философского знания.
Владимир Сергеевич Соловьев, который поставил перед собой задачу формирования идеализма нового типа (синтетического, практического, гуманизированного), стремился обосновывать концепцию абсолютного синтеза, основным принципом которого является «положительное всеединение» (по В. С. Соловьеву, это «полная свобода составных частей в совершенном единстве целого»).
Данный принцип предоставляет возможность созидания «цельного знания» (соединения веры, творчества, интуиции), а результатом его осуществления становится «теософия». Главная часть теософии В. С. Соловьева – этика и ее понимание философом как полного начала в синтезе нравственности с человеком (субъективная этика) и с обществом (объективная этика). Основную роль в этическом исследовании, по определению В. С. Соловьева, играет нравственная деятельность, которая должна быть исследована как с внутренней, так и с внешней стороны.
Первый вид деятельности может быть реализован в богочеловеке, а второй – в богочеловечестве. В результате этика обусловливает идеалы и условия реализации как идеальной личности, так и «долженствующего быть» человеческого общества.
В своем философском труде «Оправдание добра» Соловьев выдвинул идеи о трех основаниях морали, а именно о том, что ее составляющие: стыд, благоговение, жалость, о значении совести и любви в нравственной деятельности, о главных принципах морали (богопочитание, аскетизм, альтруизм). Основной темой этики он считал вопрос о смысле и цели жизни человека. Ученики В. С. Соловьева продолжили традиции, которые он заложил, но уже с несколько другими акцентами, которые усиливают значение не социальной, а религиозной обоснованности морали. «Нравственность коренится в религии. Внутренний свет, в котором совершается различение добра и зла в человеке, – исходит от „Источника светов“» (С. Н. Булгаков).
26. Проблема свободы и обоснование этических проблем. Н. А. Бердяев
Николай Александрович Бердяев. Мыслитель прошел сложный путь осмысления предмета этического знания, высказывая немало интересных идей. Так, в частности, он писал, что предметом этики можно считать антитезу должного и сущего; доказывал противостояние «философии трагедии», способной увидеть суть морали, и «философии обыденности», лишь скользящей по поверхности человеческого бытия. Философ выделял также подлинную и неподлинную нравственность.
В более поздних работах Н. А. Бердяев противопоставлял моральное социальному, утверждал индивидуальные нравственные ценности и отрицал мораль как что—то общезначимое, общеобязательное.
Ключевой проблемой в учении Н. А. Бердяева была проблема смысла жизни. «Постигнуть смысл жизни, ощутить связь с этим объективным смыслом есть самое важное и единственно важное дело, во имя его всякое другое дело может быть брошено» – это утверждение Н. А. Бердяева поддерживали все русские идеалисты, хотя в процессе поиска смысла жизни их пути часто расходились.
Метания между пессимизмом (в основном по отношению к сущему) и оптимизмом, который связан с принятием высшего идеала, также присущи для всех учений, хотя доля пессимизма значительно большая у представителей второго направления, в частности, у Н. А. Бердяева. Глубокие и яркие описания бессмысленности и даже трагизма человеческого существования стали для русских философов особым фоном созидания позитива, т. е. обоснования таких ценностей, которые позволят преодолеть зло и страдания, придать жизни истинный смысл.
Смысл жизни является высшей истинной ценностью, которая должна быть увидена («постигнута» через мистическую интуицию), легко принята человеком и осуществлена в его деятельности. Немало интересных идей содержится в творчестве Н. А. Бердяева и по проблеме свободы.
Мир «во зле лежит», его нужно изменить, уничтожив пропасть между должным и сущим, привнести в жизнь Добро, Красоту, Истину. Различия в рассуждениях русских идеалистов на данную тему практически сводятся к установлению первостепенной значимости внутреннего, духовного, религиозно—нравственного преобразования личности и общества. Данную «практическую» задачу практически не соизмерить с реальным бытием.
Хотелось бы лишь возразить против попыток беспредельного возвышения значимости русского идеализма и превращения имен его основных представителей и их учений в какие—то священные заклинания. Сегодня необходим прежде всего серьезный, вдумчивый анализ русской философии
Попытка одухотворения мира, обнаружения приоритета морали имеет очень важное значение и во многом созвучна процессам, которые характерны для наших дней. Вполне возможно, что приобщение к этим образцам российской этической мысли способно хоть в какой—то степени стимулировать процесс нравственного совершенствования личности.
27. Этика непротивления злу Л. Н. Толстого
Понимание смысла жизни как идеала, движения к бесконечному дается в Библии. Иисус Христос в споре с законом Моисея формулирует пять заповедей: не гневайся; не оставляй жену; не присягай; не противься злому; не считай врагами людей других народов. Лев Николаевич Толстой считал главной из этих христианских заповедей четвертую(«не противься злому»), которая означает полный запрет насилия.
В своих трудах Л. Н. Толстой дает три впоследствии все более углубляющихся определения насилия:
1) физическое пресечение, угроза убийства или убийство;
2) внешнее воздействие;
3) узурпация свободной воли человека.
В понимании мыслителя насилие необходимо приравнивать к злу, оно прямо противоположно любви. Любить означает делать все таким образом, как хочет другой. Насиловать, по мнению Л. Н. Толстого, – это значит совершать то, чего не желает тот, над кем происходит насилие. Таким образом, заповедь непротивления можно считать негативной формулой закона любви. Непротивление злу переводит активность человека в сферу его внутреннего нравственного совершенствования. Любое насилие, какими бы сложными ни были его причины, имеет последнюю составляющую – кто—то должен совершить решающее действие: выстрелить, нажать кнопку и т. п. Самый верный путь полного уничтожения насилия в мире состоит в том, чтобы начать с последнего звена – с отказа конкретного человека участвовать в насилии. Если не будет убийства, то не будет и смертной казни. Л. Н. Толстой исследует доводы обыденного сознания людей против непротивления. Конечно же, учение о непротивлении злу выглядит красиво, но его очень трудно осуществить. Невозможно одному человеку выступать против всего мира. Непротивление злу сопряжено с очень большими страданиями.
Толстой раскрывает логическую противоречивость данных аргументов и показывает их несостоятельность. Заповедь Христа не только нравственна, но и благоразумна, она учит не совершать глупостей.
Толстой при этом не отрицает возможности противостоять злу, он говорит о непротивлении злу физической силой, насилием. Это совсем не исключает сопротивление злу другими, а именно ненасильственными методами.
Хотя мыслитель и не разрабатывал тактику общего ненасильственного сопротивления людей, его учение предполагает ее. Областью действия данной тактики является духовное влияние, а также ее обычные формы: убеждение, протест, спор и т. п. Философ назвал этот свой метод революционным. Смысл его непротивления как раз не в том, чтобы добиться «пропуска» в рай, а в том, чтобы преобразовать отношения в обществе к лучшему, стремясь изменить духовные основы жизни, достигнуть мира между всеми людьми.
