Дмитрий Шеппинг - Мифы славянского язычества
В нашем мифе боги жизни и смерти олицетворили собою эти две оконечные точки в законах жизненного развития, для которого богиня жизни — начало, а богиня смерти — конец. Таким образом, все боги плодородия разделяются у наших языческих предков как по значению своему, так и по филологическому происхождению имен их на две главные категории: богов жизни и богов смерти, как главных деятелей в процессе полного развития жизни, т. е. ее зачатия, постепенного созревания и разрушения (смерти), проистекающих из первообразных представлений Живы и Моры. Так, относительно человеческой жизни Жива олицетворяется под различными именами и формами Дзиевы, Девы, Дидо-Лады, Дидилии и пр. в понятии девственной красоты, юности и плодоносной силы, любви и брака; напротив же, Мора, как Хорc, Морена, выражает эпоху бесплодной, болезненной дряхлости, увядания жизни и неизбежный конец ее — смерть. Относительно же растительной природы Жива (как Сева и Весна) изображала момент весеннего возрождения природы — зелень лугов, полей и дубрав; Мора же (как Морена, Хора и Кродо) олицетворяла момент окончательного развития растительной силы природы; созревание плодов как предвестников временной смерти растений, падение листьев и зимнего сна всей природы. Вот почему и времяисчисление древних славян, прежде чем прибегнули они к общим законам астрономического измерения времени, носило на себе печать того же происхождения от богов земного плодородия и бесплодия. Год, начинаясь весною с возрождением растительной жизни и оканчиваясь бесплодным отдыхом земли под снежным покрывалом зимней природы, разделялся на две главные половины — весны и осени.
Предание сохранило для нас бесчисленное множество различных имен божеств и духов плодородия и смерти, но все они с малыми исключениями связаны между собою таинственным узлом их общих корней, которые ясно намекают на тесную связь их общего значения. Эти корни для богов жизни — жив, сив и див, для богов смерти — мор, хор и кор; посему нам и должно теперь обратить внимание на эти корни и на значение слов и названий богов.
Корень жив, или сив, означает во всех славянских наречиях, как и во всех именах нашей мифологии, идею плодородия и жизни, например жизнь, жить, живот, жито, жатва, сеять, посев и даже, быть может, французское seve (сок растения); также и названия наших богов: Жива,[46] Сиева, Сейвина, Дзиева, Дживица, Дзевонна, Живонна, Джидка, Житиврат, Сибог, Живбог, Жилбог и пр. То же видим мы и у других народов: в греческом языке и мифе Сито означало жатву и употреблялось, как имя Деметры; в индийском же мифе Сита — богиня хлебопашества, Ситон, Ситта или Сантуситта — название Будды на острове Цейлоне; Ситиа-урата, наконец, — бог весны и сын солнца. Из этих сравнений можно почти положительно определить, что санскритское слово сития — жи-то — как общий корень не только вышеупомянутых индийских богов, но и всех славянских слов и названий, совпадающих со словом сития как по значению, так и по звукам.
Если корни жив, сив, сев относятся к производительной силе растительной природы (жито, сеять и пр.), то и корни див — дев намекают, по-видимому, на элемент человеческого плодородия (дева, дед, дитя). Таким образом, отсюда слова дивный, дивиться, удивление, дева и девица (дивица); название богов Дзидзилия, Дидилия, Дзевонна, Живонна, Дзива, Дзева, Дива, Дзедка, латышская Диза; также латинские Deusdivus, скандинавское Див (духи добра) и наконец индийские Магадэва — высший Бог; дэва — общее название божества; девагуел — общее название полубогов; Дева Джонами — индийская нимфа; Девагди — внучка Брамы; Деваги — царица и богиня, от нее родился Вишну в преображении Кришны Аватары; Деваяни — дочь планеты Венеры; девамуни — общее название злых ниспавших божеств; деван-нагари — язык богов или дэв. На этом диалекте санскритского языка написана книга ведения — Веды. Девандрен — Дева Индра, т. е. Бог Индра. Деванци — дочь солнца (Индри), деве-даши — баядеры и пр. и пр.
Все эти слова очевидно имеют своим корнем див — дев, что и может служить намеком на тесную связь их общего значения.
В славянских наречиях д нередко переходит в дж, дз и ж. Это можно видеть в словах: водить, вожди, вожу, родить, родзен, рожден, рожать, также и в названиях богов: Дева, Дзиева, Сиева, Сева или Жива.
Корень мор, смрд, мрж, мрз находим мы во многих славянских словах: мор — в значении смерть, морить, умора, мороз, мрак, мерзость, маркотно и пр., также и в названиях богов Морена, Мардзана, Пизамара, Смаргла (Семаргла), Радамаскла или Радамаргла, Рарашки или Марашки, Мерот, Моревит, Мара, Мора, Кикимора, Мура, Мурашки, Маросы, Маркоты, Дамора и Давора. Этот корень мор сохранился и в иностранных названиях смерти на латинском, французском и на прочих романских языках, исключая немецкий язык, в котором этот корень удержался только в словах moid, morder. В прусско-славянском мифе мы встречаем Мароса, или Мара, в литовско-прусском — Маркоттов и Маркополов, которых Гануш находит у славян под именем Маркотов. В древней римской теогонии встречаем мы богиню Mors, или Морту (богиню смерти), и брата ее Морфея, бога снов. Наконец, персидский Мортихорас — бог зла и эманация Аримана, как будто соединяющий в своем имени оба корня мор и хор, может служить нам намеком на их восточное происхождение.
Прямой переход буквы м в к или х на славянском языке отыскать трудно, хотя и находятся некоторые редкие примеры такого перехода в церковно-славянском языке; так употребляется в предложном падеже: злым и злых. Легче было бы доказать этот переход посредством изменения м в в, в в х и наконец х в к, хотя такая теория еще весьма неосновательна. В самом деле, губные буквы м, п, б, в и ф часто заменяются одни другими, так, например, в иллирийском языке: mnogo l vnogo — tamnica i tavnica — Benetke, Vnetke i Mletke (Венеция) — Venetiani i Mleteani и пр. Подтверждением сего могли бы в мифологии служить явление польской богини ада — Воры, которая тождественна с Морой, Водан у краинцев,[47] как уверяет Гануш, называется Моран, и иллирийские богини Давора или Дамора. С другой стороны, русские слова: вор — воровство и пр. могут легко иметь соотношение с богами сна, смерти и мрака наравне со словами бор — бурый и пр., носящими также на себе печать ночного, черного и тайного.
Если допустить возможность этого перехода м в в, то весьма нетрудно доказать связь букв х с б. Многие из славянских наречий любят соединять эти звуки. Малоросс заменяет ими чуждый ему выговор ф и говорит хвабрика — хвартуна вместо фабрика — фортуна; этим объяснить можно явление буквы в в русском хворать — хворый, который корень сохранился у поляков в своей чистоте — хорий. У иллирийцев[48] переход в в х весьма часто встречается; так, например, влаче, хлаче и также кляче, что объясняет производство русского слова кляча, дурная лошадь, от глагола влачить. Переход х в к подтверждается во всех славянских наречиях многочисленными примерами, о которых здесь излишне было бы говорить и к которым принадлежит и самое название бога Хорса или Корса. Таким образом богиня Мора, переходя в польскую Вору, сделалась со временем мужским богом Хвором, Хором и Кором; Марос же или Морс перешел постепенно в Ворса (не существует), Хворса, Хорса и Корса или Корша. Эти корни кор и хор находятся не только во многих словах языка русского, как, например: кара (Божия) — корить — кора — покорить — покорность — корысть — короста — корчить — хворать — хворый (по-польски хорый) — хоронить, похороны и пр.; но и в географических и исторических названиях славян, как Карпатские горы — Каренция, древний языческий храм в Рюгене — Корсунь (Херсонь) — Хорваты — Корваты — Кроаты — Хорутане и пр. Вообще хрв — крв — хрб — крб, как и срб и срв, суть основные корни славянского языка, из которых происходят как все вышеупомянутые названия, так и имена сербов — сорабов — сервов и споров; корень же сей ищет Шафарик[49] в словах хребет, брег, или брех, и гора, что, впрочем, до нас не касается, хотя мы с этим и не совсем согласны.
