Историки Греции - Геродот Галикарнасский
(7) В это время прибыли послы из Синопы, которые боялись за котиоритов — и за их город (он ведь принадлежал Синопе и платил ей дань), и за страну, которую, как они слышали, греки грабят. Пришедши в их стан, они сказали так (держал речь Гекатоним, считавшийся у них мастером говорить): (8) «Мы посланы к вам, воины, городом Синопой, чтобы восславить вас за то, что вы, греки, победили варваров, и порадоваться вместе с вами тому, что вы благополучно прибыли сюда, одолев, как мы слышали, много страшного и трудного. (9) Мы полагаем, что коль скоро и вы, и мы — греки, то нам от вас будет только одно добро, а зла никакого: ведь мы никогда первыми не делали вам зла. (10) А здешние котиориты — выселенцы из нашего города, мы отдали им этот край, отняв его у варваров, поэтому они платят нам установленную дань, как и жители Керасунта и Трапезунта; так что то зло, которое вы им причините, город Синопа считает причиненным себе. (11) И вот мы слышим, что вы силой вошли в город и иные из вас разместились на постой по домам, а в малых городках вы без спросу берете все, что вам нужно. (12) Мы этого не одобряем, и если вы так будете поступать и впредь, нам придется заключить союз с Корилой,276 с пафлагонцами и еще с кем мы только сможем».
(13) После этого встал Ксенофонт и ответил от лица воинов: «Мы довольны и тем, граждане Синопы, что пришли сюда, сохранив жизнь и оружье; а что до имущества, так невозможно было ни нажить его, ни унести, все время сражаясь с врагом. (14) И вот наконец добрались мы до греческих городов; в Трапезунте, где нам всё продавали, мы покупали продовольствие на свои деньги, а за почтение, оказанное войску, и за дары гостеприимства мы также оказывали тамошиим жителям почтение, и не трогали тех варваров, с которыми они были в дружбе, и врагов их, на которых они сами нас вели, мы, как могли, наказали. (15) Спросите у них самих, каковы мы были к ним; здесь есть люди, которых город по дружбе дал нам в проводники. (16) А там, где мы по приходе не имели, что купить, и в варварских землях, и в греческих, там мы не по нечестью, а по необходимости забирали продовольствие. (17) Поэтому с кардухами, таохами и халдеями, хотя они не подвластны царю, мы были во вражде, как они ни грозны, — и всё из необходимости добывать продовольствие, поскольку они ничего не давали нам на продажу. (18) А макронов, хотя они и варвары, мы признали друзьями, так как они продавали нам все, что могли, и мы ничего не забирали у них насильно. (19) Что до котиоритов, которых вы называете своими, то они сами виноваты, если мы что у них забрали: ведь они встретили нас не по-дружески, но заперли ворота и ни нас в город не пускали, ни сами ничего не высылали на продажу, утверждая, что в этом виновен поставленный вами наместник. (20) А насчет того, что мы силой вошли и стали на постой, то мы просили принять больных и раненых под кров, и лишь когда ворот не отперли, тогда вошли в том месте, где проход был открыт, и больше никаких насилий не чинили. И больные и раненые, которые стоят по домам, кормятся на свой счет, а если мы поставили стражу у ворот, так только затем, чтобы наши больные и раненые не оставались в руках вашего наместника, а нам можно было когда угодно их забрать. (21) А все прочие, как вы видите, расположились под открытым небом, сохраняя боевой порядок, готовые ответить добром на добро и защищаться, если нам сделают зло. (22) Теперь о твоих угрозах, что вы, если так решите, возьмете в союзники против нас Корилу и пафлагонцев. Мы, если понадобится, будем сражаться против вас обоих, — ведь мы воевали и с более многочисленным, чем вы, противником. (23) А если мы и сами решим взять пафлагонца союзником, — ведь мы слышали, что он зарится на ваш город и приморские укрепления, — то попытаемся стать ему друзьями, помогая ему получить желанное».
(24) Тут все ясно увидели, что сотоварищи Гекатонима по посольству раздосадованы его речью, и один из них даже вышел вперед и сказал, что они пришли не воевать, а доказать свою дружбу. «И если вы придете в город Синопу, мы встретим вас дарами гостеприимства, а здешним сейчас же прикажем дать вам все, что они могут: ведь мы видим, что все сказанное вами — правда». (25) После этого котиориты прислали дары гостеприимства, а греческие начальники почтили синопских послов, как положено чтить гостей, и долго беседовали с ними по-дружески обо всем, но прежде всего о дальнейшем пути, и обе стороны разузнавали, чем каждая может быть полезна другой.
VI. (1) Так закончился этот день. А на следующий старшие начальники собрали воинов, решив посовещаться с ними о дальнейшем пути в присутствии приглашенных синопских послов. Придется ли идти пешком — синопяне казались грекам полезны своим знанием Пафлагонии, придется ли плыть морем — все равно синопяне нужны: считали, что они одни в состоянье предоставить столько судов, чтобы их хватило на все войско. (2) Пригласивши послов, держали совет, утверждая, что они как греки прежде всего должны хорошо принять других греков и со всем дружелюбием дать наилучший совет.
(3) Тогда встал Гекатоним и первым делом принялся оправдываться в том, что вчера сказал насчет союза с пафлагонцем: он-де не говорил, что синопяне намерены воевать с греками, но что, имея возможность заключить дружбу с варварами, они предпочитают греков. (4) А когда от него потребовали совета, он, воззвав к богам, сказал так: «Если я посоветую то, что мне кажется наилучшим, пусть и мне будет много всяческих благ, а если нет, то бедствий. Говорят, что совет — дело священное, а этот совет тем более, как мне кажется: ведь если станет ясно, что я сейчас дал добрый совет, то многие будут меня хвалить, а если дурной, то многие из вас меня проклянут. (5) Я знаю, что нам будет куда больше хлопот, если вы отправитесь морем: ведь это нам придется доставить вам суда; а если вы двинетесь сухим путем, то сражаться придется вам. (6) И все же мой долг — сказать все, что я знаю: ведь мне отлично известна и страна пафлагонцев, и их сила. В их стране есть все: и прекраснейшие равнины, и высочайшие горы. (7) И прежде всего я знаю, где вам вскоре придется туда вторгнуться: ведь нет другого пути, кроме того, где по обе стороны дороги поднимаются высокие горы, так что занявшие их даже в самом малом числе могут господствовать над нею. И когда горы заняты, ни один человек там не пройдет. Я могу и показать это место, если вам угодно будет кого-нибудь со мною послать. (8) Затем я знаю, что есть там равнины, но есть и конница, которую сами варвары считают сильнейшей во всем конном войске царя. Они теперь не явились на царский призыв, — их начальник слишком высоко мнит о себе для этого. (9) Если даже вам удастся занять горы украдкой или опередив противника и на равнине одолеть в битве конницу и пехоту, в которой больше ста двадцати тысяч людей, вы придете к рекам: первая из них — Фермодонт, шириною в три плефра, которую нелегко было бы, я думаю, перейти, даже если бы впереди у вас не было множества врагов и множество врагов не гналось за вами по пятам; вторая река — Ирис — тоже имеет три плефра в ширину, а третья — Галис — не меньше двух стадиев; переправиться через нее без лодок вы не сможете, а лодки кто вам даст? Точно так же не переправиться и через Парфений,277 а вы к нему придете, если переберетесь через Галис. (10) Я считаю такой поход не только что трудным, а вовсе невозможным. Если же вы поплывете, то отсюда можно проплыть вдоль берега в Синопу, а из Синопы в Гераклею;278 а из Гераклеи путь открыт хоть по суше, хоть по морю, потому что в Гераклее и кораблей есть много».
(11) Когда Гекатоним сказал это, одни заподозрили, что он это говорит из дружбы к Кориле, с которым был связан гостеприимством; другие — что он надеется получить за свой совет подарки; а третьи подозревали, что сказано все ради того, чтобы греки, идя пешком через Синопскую землю, не причиняли ей вреда. Но все же греки проголосовали за то, чтобы продолжать путь по морю. (12) После этого Ксенофонт сказал: «Наши люди предпочли тот путь, который вы посоветовали, граждане Синопы. Но вот что: если судов будет столько, что их хватит на всех по счету и ни один человек здесь не останется, мы поплывем; а если будет так, что одни останутся, другие поплывут, мы на корабли не сядем. (13) Ведь нам известно, что повсюду, где мы сильнее, сможем мы и выйти невредимо, и добыть продовольствие; а где мы окажемся слабее врагов, там, ясное дело, мы останемся рабами в их стране». Выслушав это, синопяне предложили отправить послов. (14) Отправлены были аркадец Каллимах, афинянин Аристон и ахеянин Самол, которые и отбыли.
