Алексей Маслов - Китай: укрощение драконов. Духовные поиски и сакральный экстаз
Важным объектом поклонения в Китае, как уже упоминалось, были и в ряде мест остаются массовые захоронения — порою безымянные, порою лишь предполагаемые. Иногда в них покоятся безвестные странники и бродяги, беглые солдаты, бандиты, жертвы народных восстаний, случайных разбойных нападений или стычек местных бандитов между собой. Несмотря на их асоциальный характер таким захоронениям не только поклоняются, но жители ближайших деревень нередко совершают там поминальные обряды едва ли не более пышные, чем по своим реальным родственникам.
По сути, здесь случайные жертвы оказываются представлены как объекты ритуального заклания.
Обыденная насильственная смерть (объект виктимизации) обращается в священное жертвоприношение (объект сакрификации). Чтобы уловить суть представлений о таком типе духов, оставшихся после, например, бандитов и падших женщин, важно понять, что свойства живущего человека никогда полностью не переходят на духа. Скорее, наоборот, происходит мистическая трансформация как образа, так и его свойств. Дух воплощал лишь какую-нибудь одну характерную черту некогда жившего человека. Например, женские черты умерших никогда прямолинейно не переходили на женские божества, а сами божества оказывались амбивалентны, обладали и женскими, и мужскими свойствами, а иногда дух умершей женщины в своем «тонком» обличье выступает как мужчина.
Парадокс таких поклонений заключается еще и в том, что людям, захороненным в подобных могилах, воздаются почести именно как духам предков, хотя, очевидно, они не являются предками жителей селения.
Не противоречит ли это утверждению, что всякие духи в Китае есть духи предков? Чтобы объяснить этот кажущийся парадокс, достаточно лишь бегло взглянуть на агиографию духов-защитников (т. е. шэнь) и обратить внимание на их прижизненные подвиги. Например, излюбленным народным героем, обратившимся в шэнь, является знаменитый вождь восставших XIV в. Сунь Цзянь, герой знаменитого романа «Речные заводи». Он отличался поведением, весьма далеким от имперских конфуцианских канонов: мог, например, прирезать пленного и съесть у него печень (по поверьям, это укрепляет мужество), убить десятки вполне мирных людей.
Народные предания рассказывают о подвигах мастера У Суна, который прославился не только тем, что голыми руками убил тигра, но и тем, что, пристрастившись к вину, в пьяном состоянии мог разрушить целый дом и убить прохожего. Люди, подробные Сунь Цзяну, У Суну и другим, оказались канонизированы не за удивительные благодетельные поступки (хотя сами по себе они не исключаются), а именно за огромную разрушительную энергию, превратившую их в народных героев. Такие поверья связаны с тем, что дух-шэнъ, остающийся после физической смерти человека, не является точной копией некогда жившего человека. Более того, он может быть вообще не похож на него и перенимает лишь исключительно энергетические свойства. Например, поклонение могилам бандитов связано не с эпатажем императорской доктрины «культурного» поклонения Конфуцию, как иногда считается, а с мистической инверсией ценностей в народной оккультной культуре. Предполагается, что бандит обладал большой энергией, и его дух-шэнъ по-прежнему может благодаря этому воздействовать на мир живых, причем его сила тем больше, чем больше людей он убил при жизни. Происходит перенос сакральных энергий и эзотерических представлений на дела земные. Если духи и правители на небесах на самом деле оказываются метафорой земных чиновников и императоров, то духи типа гуй — бандитами. И таким образом небесное начало приходит на землю, становится структурной частью жизни людей.
С этими же представлениями связана и «героизация» многих подобных персонажей после их смерти — по сути, «героем» здесь оказывается не сам человек, а мощь его духа-шэнъ или гуй.
Выполняя перед могилами таких асоциальных элементов ритуал поминовения предков, местные жители тем самым обращают духов-гг/м этих бандитов в своих защитников-шэнъ. В сущности, здесь выполняется посмертный ритуал «принятия в семью». Отныне «потерянные» и «одинокие души» бандитов, проституток, бродяг обретают свою идентификацию в мире мертвых и в благодарность защищают тех жителей деревни, которые приняли их в свою семью и регулярно возносят им молитвы и делают жертвоприношения.
Неуспокоенные духи людей, умерших не своей смертью и не погребенные по ритуалу, считаются наиболее опасной категорией обитателей загробного царства, поскольку, утратив физическое тело, они не обрели своего места в мире мертвых. В этом плане представления о «неотпетых душах» в Китае мало чем отличаются от русских представлений о кикиморах, русалках, леших как духах ИЛА. 142 утопленников или убитых людей. Китайские буддисты, в частности, считают, что вредоносные духи людей, умерших насильственной смертью, всячески ищут способ отомстить за себя и часто убивают людей, которые не способны защититься от их воздействия. Часто такое преследование со стороны духов диагностируется китайскими врачами в том случае, если пациентам не помогают никакие лекарственные средства, и тогда на помощь призываются даосы или буддисты. Те обычно используют три основных приема: заговоры, сжигание священных заклинаний, написанных на желтой бумаге, и специальные отвары, часть из которых представляют галлюциногены, а часть — сильные успокоительные средства.
Вообще, с духами людей, погибших насильственной смертью, следует поступать очень осторожно, причем на каждую категорию смерти следует совершать свой ритуал. Без соответствующего обряда дух остается «одинокой душой» и действует разрушительно на всю округу. Обычно для проведения обряда над такими духами приглашаются в основном даосы как люди, лучше всех знакомые с миром мертвых. Характерно, что даосы вообще за последние 200–300 лет превратились именно в служителей мира мертвых, причем одной из основных их обязанностей является помощь в «самопознании» души в загробном царстве. Способы общения с этими духами и сегодня представляют собой тайную практику даосов, реже — буддистов, причем далеко не все служители даосизма и буддизма наделены знаниями общения с неуспокоенными душами.
…???…
Илл. 141. Судия с книгой проступков человека
Существует ряд «тайных» (в реальности — опубликованных) предписаний, например «Юйли чаочжуань», которые рассказывают о конкретных методах обращения к небесным судьям и духам, дабы те либо приняли с миром душу убитого, либо отпустили ее обратно для перерождения. В основном используются хитро составленные надписи в виде петиции к небесным судиям, причем нередко они написаны не только обычными иероглифами, но содержат в себе и некие «тайные» знаки, понятные только духам и посвященным даосам. По ним обитатели загробного мира и опознают «своего» посланца из мира людей.
Более того, сам уход из жизни для разных категорий населения древнего Китая не был одинаковым! Лишь непосвященному могло показаться, что люди умирают одинаково, однако расставание плоти с душами, что ее населяют, происходит по-разному. Древний трактат «Записи о ритуалах» («Ли цзи», VI–V вв. до н. э.) очень четко классифицирует виды смерти. Так, смерть правителя именовалась бэн, что напоминало звук рушащегося здания, смерть властительного князя именуется хун, «будто что-то ломается», смерть высшего чиновника при правителе — цу, т. е. «конец», простого чиновника — бу лу, «прекратил числиться в записях» или «снять с жалования», простые же люди просто сы — «оканчивались», «умирали». Китайцы с удивительной методичностью классифицировали не просто разные типы ухода человека из жизни, но тем самым обозначали и разные способы сопровождения души в загробный мир. Особенно это важно для людей, умерших насильственной смертью. Так, существовало свое обозначение и для смерти утопшего (ни — «не умел освободиться»), сгоревшего на пожаре (шао — «поджарился»), казненного на людном месте в ярмарочный день (ци ши — «выставляться на ярмарке») и даже казненного путем колесования и отделения членов от тела (хуань — «кольцо») и сваренного в котле (пэн).
Существует множество категорий душ людей, для успокоения которых требуются специальные заклинания и особое мастерство. Часть душ прежде других должна быть поставлена под строгий контроль, т. е. они из мира хаоса и неупорядоченности должны быть возвращены в сферу порядка и строгого соответствия «каноническому поведению» духов. Прежде всего, к ним относятся души людей, которые были убиты или умерли от ран. Такая душа не находит себе успокоения, не имеет постоянного места пребывания и преследует своего убийцу, стремясь отомстить ему. Считается, что душа жертвы не успокоится, пока ее убийца не предстанет перед небесными судьями, не будет приговорен к строгому наказанию и не начнет страшно мучиться. После этого душа жертвы может вернуться в этот мир, возродившись в утробе своей матери.
