Анна Бену - Символизм сказок и мифов народов мира. Человек – это миф, сказка – это ты

Квазинд

Второй друг Гайаваты – Квазинд, «самый мощный

И незлобивый из смертных;

Он любил его за силу, доброту и простодушье».

Квазинд обладает недюжинной силой, но применяет ее в благих целях – расчищает дороги, убирает преграды с пути. Квазинд помогает Гайавате очистить реку от мертвых деревьев, корней и даже расчистить мели, чтобы пирога сознания не остановилась.

Квазинд – символ силы, освобождающей путь сознания от препятствий – иллюзий, тех самых бревен в глазах – мертвых деревьев, мешающих проплыть пироге ясного понимания.

Пирога Гайаваты – скользящее по быстрым водам души сознание, сотканное из тайн окружающего мира. Удивительно трепетное отношение индейцев к природе, живой и одухотворенной. Гайавата выступает просителем у леса, он взывает и молит о добровольной жертве для создания своей пироги. Мы видим не хозяина природы, каким привык считать себя человек, используя окружающий мир, забывая о самом этом мире. Строя пирогу, Гайавата священнодействует, общаясь с мудростью природы, вплетая в пирогу все ее тайны.

Дай коры мне, о Береза!

Желтой дай коры, Береза,

Ты, что высишься в долине

Стройным станом над потоком!

Я свяжу себе пирогу,

Легкий челн себе построю,

И в воде он будет плавать,

Словно желтый лист осенний,

Словно желтая кувшинка!

Скинь свой белый плащ, Береза!

Скинь свой плащ из белой кожи:

Скоро лето к нам вернется,

Жарко светит солнце в небе,

Белый плащ тебе не нужен!»

До корней затрепетала

Каждым листиком береза,

Говорит с покорным вздохом:

«Скинь мой плащ, о Гайавата!»

И ножом кору березы

Опоясал Гайавата

Ниже веток, выше корня,

Так, что брызнул сок наружу;

По стволу, с вершины к корню,

Он потом кору разрезал,

Деревянным клином поднял,

Осторожно снял с березы.

«Дай, о Кедр, ветвей зеленых,

Дай мне гибких, крепких сучьев,

Помоги пирогу сделать

И надежней и прочнее!»

По вершине кедра шумно

Ропот ужаса пронесся,

Стон и крик сопротивленья;

Но, склонившись, прошептал он:

«На, руби, о Гайавата!»

И, срубивши сучья кедра,

Он связал из сучьев раму,

Как два лука, он согнул их,

Как два лука, он связал их.

«Дай корней своих, о Тэмрак,

Дай корней мне волокнистых:

Я свяжу свою пирогу,

Так свяжу ее корнями,

Чтоб вода не проникала,

Не сочилася в пирогу!»

В свежем воздухе до корня

Задрожал, затрясся Тэмрак,

Но, склоняясь к Гайавате,

Он одним печальным вздохом,

Долгим вздохом отозвался:

«Все возьми, о Гайавата!»

Из земли он вырвал корни,

Вырвал, вытянул волокна,

Плотно сшил кору березы,

Плотно к ней приладил раму.

«Дай мне, Ель, смолы тягучей,

Дай смолы своей и соку:

Засмолю я швы в пироге,

Чтоб вода не проникала,

Не сочилася в пирогу!»

Как шуршит песок прибрежный,

Зашуршали ветви ели,

И, в своем уборе черном,

Отвечала ель со стоном,

Отвечала со слезами:

«Собери, о Гайавата!»

И собрал он слезы ели,

Взял смолы ее тягучей,

Засмолил все швы в пироге,

Защитил от волн пирогу.

…

Так построил он пирогу

Над рекою, средь долины,

В глубине лесов дремучих,

И вся жизнь лесов была в ней,

Все их тайны, все их чары:

Гибкость лиственницы темной,

Крепость мощных сучьев кедра

И березы стройной легкость;

На воде она качалась,

Словно желтый лист осенний,

Словно желтая кувшинка.

Пирога – добровольная жертва леса. Гайавата слышит голоса деревьев, корней и животных, т.е. он слышит и понимает мудрость мира, силу корней, ведущих к глубине познания, которая в результате соединяет разрозненные части знания – части пироги.

Так построил он пирогу…

И вся жизнь лесов была в ней,

Все их тайны, все их чары…

Эта пирога – ладья быстрокрылого сознания, которая построена из сокровенных знаний окружающего мира.

Весел не было на лодке,

В веслах он и не нуждался:

Мысль ему веслом служила,

А рулем служила воля;

Обогнать он мог хоть ветер,

Путь держать – куда хотелось.

На лодке своего сознания он устремляется куда захочет, направляя ее волей, побуждая плыть мыслью. На чудесной пироге сознания, сотканной из тайн мира, Гайавата с Квазиндом – созидательной силой очищают реку – символ движения сознания от его возникновения – источника реки до ее впадения в море, до соединения сознания с неограниченным необъятным миром истины.

Вверх и вниз они проплыли,

Всюду были, где лежали

Корни, мертвые деревья

И пески широких мелей,

И расчистили дорогу,

Путь прямой и безопасный

От истоков меж горами

И до самых вод Повэтин,

До залива Таквамино.

Очищение реки – путь прямой и свободный от иллюзий, способных посадить сознание на мель, преградить путь познанию и стремлению к морю – неограниченной свободе мысли.

Гайавата и царь рыб осетр Мише-нама

В плену ограничений

Здесь Гайавата в своей пироге уже не по реке плывет, он достиг моря и бросает вызов осетру Мише-Наме – царю всех рыб, дремлющему на дне. Даже пребывая в море – неограниченном пространстве широты души и свободы мысли, объемлющей бесконечность, можно найти область ограничений, узости мышления, замкнутое пространство догм и концепций, попав в их ловушку. Рыбы – обитатели воды – эмоциональной сферы. Осетр – царь рыб лежит на дне моря, на дне подсознания. Гайавата вызывает его на состязанье.

«Встань, возьми мою приманку! —

Крикнул в воду Гайавата. —

Встань со дна, о Мише-Нама,

Поднимись к моей пироге,

Выходи на состязанье!»

На третий раз всплывает великий осетр, «дрожа от дикой злобы…

И своей гигантской пастью

Поглотил в одно мгновенье

Гайавату и пирогу.

Гайавата вместе со своей пирогой оказался дважды погребенным – во мраке чрева гигантской рыбы и под толщей воды. Оказаться в ограниченном темном пространстве – значит, попасть в капкан ограничений, во власть догм, в темницу иллюзий, где ничего не понятно, т.к. сокрыто мраком, не освещено светом знания. Этот мотив аналогичен заточению в бочку царицы с сыном в русской сказке о царе Салтане и заточению в ящик Данаи с сыном в греческом мифе о Персее. Отличие в том, что их заточили в ограниченное пространство насильно, а Гайавата сам вызвал символ и источник ограничений, покоящийся глубоко в подсознательной сфере, на бой, сам вызвал этот источник иллюзий на поверхность моря – в область осознаваемой сферы, чтобы победить это начало. Но иллюзии оказались больше и сильнее Гайаваты и его стремительного сознания – пироги. В результате сознание в плену заблуждений, отнявших свободу проявления мысли и позитивных чувств.

Но, очнувшись в полном мраке,

Безнадежно оглянувшись,

Вдруг наткнулся Гайавата

На большое сердце Намы:

Тяжело оно стучало

И дрожало в этом мраке.

И во гневе мощной дланью

Стиснул сердце Гайавата,

Стиснул так, что Мише-Нама

Всеми фибрами затрясся,

Зашумел водой, забился,

Ослабел, ошеломленный

Нестерпимой болью в сердце.

Оказавшись в темнице ограничений, Гайавата находит их источник, сердце их жизненной силы, стучащее во мраке, и сжимает его, прекращая существование этого ограничивающего начала, ловушки сознания.

Гигантский осетр – ловушка сознания

Волна выбросила мертвого осетра на берег – Гайавата освободился из-под толщи вод – глубин эмоциональной сферы, где можно утонуть в безбрежном волнении эмоций. Но теперь он погребен внутри мертвой рыбы – в клетке мертвых иллюзий. Из чрева Мише-Намы он слышит голоса чаек – обитательниц небесной сферы, т.е. слышит голоса крылатых свободных мыслей, ментального начала и взывает об освобождении.

Чайки

Быстро щели проклевали

Меж широких ребер Намы,

И от смерти в чреве Намы,

От погибели, от плена,

От могилы под водою

Был избавлен Гайавата.

Крылатые чайки – небесная мудрость извлекает Гайавату-сознание из плена иллюзий, освобождает от мрака ограничений, тьмы неведения. Гайавата нашел источник, дающий жизнь этому началу, и прекратил биение сердца иллюзий, подобно Гераклу, задушившему Немейского льва, шкура которого была непробиваемой. Геракл, также как и Гайавата, остановил пульс жизни этого иллюзорного начала.

Жиром этого осетра, собранным Нокомис, Гайавата смазывает свою лодку, чтобы она легче скользила меж препятствиями. Жир осетра – победа сознания – Гайаваты над искажающим, ограничивающим началом. Эта победа дает сознанию силу легко скользить по болотам души и не попадать в новые ловушки. Намазать жиром пирогу – обрести мобильность сознания.

Подобная сила победы встречается у Геракла, победившего Лернейскую гидру – символ пороков и напитавшего ее ядовитой кровью стрелы, ставшие с тех пор смертоносными для врага. Т.е. победа над девятью головами гидры – источником иллюзий, становится силой Геракла, побеждающей любые новые иллюзорные начала.