Виктор Полищук - Лекции по культурологии

Завершает Новый Завет пророческое писание. Оно принадлежит евангелисту и автору трёх посланий – Иоанну, было написано им около 95 г. н.э. Откровение (греч. – апокалипсис) означает «раскрытие», снятие покровов с чего-нибудь запретного. В данном случае речь идёт о судьбе мира, которая скрыта от людей, но ведома Богу, давшему откровение Иисусу Христу. Откровение было послано Иоанну, который, как он пишет о себе, «свидетельствовал слово Божие и свидетельство Иисуса Христа и что он видел» (Откр. 1,2). Откровение Иоанна Богослова можно рассматривать как продолжение книги Даниила из Ветхого Завета, где тоже имеются видения о судьбах мира.

«Откровение» делится на три части. В первой части Иисус Христос повелевает своему апостолу написать назидания церквам. И апостол обращается к ним в семи кратких посланиях. Интересно послание Лаодикийской церкви. Её ангелу ставится в вину неопределённость, невыраженность, что мешает ему реально оценить своё положение: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тёпл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: «Я богат, разбогател и ни в чём не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» (Откр. 3, 15–17). Во второй части в ряде видений изображаются грядущие бедствия, ужас которых возрастает по мере приближения положенного срока испытаний. Последовательность видений такова: 1) снятие семи печатей, 2) семь труб, 3) семь знамений, 4) семь чаш гнева, 5) суд Божий над Вавилоном. В третьей части речь идёт об окончательной победе Христа, о страшном суде, о славе нового неба и новой земли, о Граде Божием и блаженстве праведных.

Естественно, что в центре всех повествований Нового Завета – личность Иисуса Христа. Но и в Ветхом Завете христиане находят многочисленные указания на его предстоящий приход в мир. На протяжении веков многие сомневались в существовании Иисуса Христа. Однако подавляющее большинство современных историков христианства признают историческое существование Иисуса. Был ли он действительно Сыном Божьим или он просто сам себя считал таковым – это вопрос не к науке, а к каждому из нас, лично. Ведь общий смысл его учения в том, что каждый человек – Сын Божий, в каждом из людей есть нечто высшее, несводимое к природным или социальным свойствам. Но об этом, как мы помним, говорил ещё Будда, призывая своих учеников быть «самим себе светильниками». Это же имел в виду и Сократ, когда говорил о своём «демоне». Иисус подвёл итог одной эпохе, которую можно назвать эпохой закона. В Нагорной проповеди Иисус выразил эту эпоху и ветхозаветные предписания в одном простом требовании: «Итак, во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Мф. 7, 12). Этими словами он по сути завершил свою известнейшую проповедь к людям, которых он называл «соль земли», «свет мира». Народ дивился его словам, тому, что Иисус учил «как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7, 29).

Он имел действительно большую власть – власть любви – и убеждение, что она и есть истинный закон человеческих отношений, всей жизни. Люди стремятся к политической или экономической власти или зарываются в книги, подобно фарисеям, только потому, что у них нет любви. Поскольку же без любви человек жить не может, он начинает любить хоть чтонибудь: вещь, собаку, книги, развлечения, карьеру, природу, домашний уют и т.д. И всё это потому, что у него нет любви к человеку, что ему не дано любить в другом прежде всего человека. Счастливы те, в ком есть любовь, но миллионы людей готовы с головой окунуться в дела и заботы, в разврат, пойти на страшные преступления, и всё лишь потому, что нет в них простой человеческой любви. Не зная, что значит любовь, никогда не испытав её, они не любуются теми, в ком она есть, а стремятся доказать, что любви не существует вообще.

Все внешние предписания Иисус соизмерял с любовью. И оказалось, что она выше всего, что человек действительно руководствуется своим внутренним чувством чаще, чем внешними предписаниями. А если кто-нибудь утверждает, что для него внешний закон выше его внутренних побуждений, то он просто лицемер. Всё мог простить Христос, простил и грех любодеяния молодой женщине. Одного только не прощал – лицемерия, которое было присуще прежде всего фарисеям. Следовательно, нужно жить по закону человеческого сердца, жить открыто, поскольку нет ничего выше этого закона. А гарантией истинности чувств и поступков человека является любовь, которая проснётся в нём, если он признает её высшей мерой своего бытия. Образом такой любви явился сам Иисус Христос.

Важны не его изречения, которых не так уж и много в Евангелиях. Главное – его нравственный облик. Не видя вокруг себя того, что должно быть, человек может постепенно разувериться в истине, порядочности, в правильной нормальной человеческой жизни и т.д. А книги, в которых обо всём этом пишется, вере помогают мало. Чтобы поверить, человеку нужно видеть. Так было во все времена, люди в этом отношении не меняются. Что сделал Иисус Христос? Он показал истину, дал людям её образ. Истина – это любящий человек. Выше этой мысли человечеству не подняться, её уже не превзойти. Иисус говорил о себе: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14, 6). Дав образ истины и жизни, он тем самым дал и образ культуры, пути, по которому она должна развиваться. Только такой путь, полагал Иисус, приведёт человека к высшим ценностям, которыми он всегда наделял свои божества. Конечно, Христос был не одинок в своём утверждении человека как высшей меры и принципа построения культуры. Мы можем вспомнить Конфуция, который настойчиво убеждал своих соотечественников в важности принципа жэнь (человеколюбие), считая, что без него общество не сможет возродиться, и Протагора с его принципом человека как меры всего сущего. Но Иисуса Христа отличает от них прежде всего то, что он своим примером показал истину человеческой жизни.

Следовательно, речь шла о превознесении человека, о предпочтении каждым из людей того высшего в себе, чего нельзя свести к привычным земным делам и заботам. Речь шла о свободе человека, о его возможности быть самим собой, т.е. прежде всего человеком. Но для многих людей это требование было невыполнимым. Привыкнув к жизни, которая напоминала суету полевой мыши, люди воспринимали призыв к освобождению от этой суеты как отказ от жизни вообще. Речь же шла об истинной жизни, а не о той, привычной, не позволяющей человеку взглянуть на небо, на самого себя. Иисус приводил пример с зерном, которое даёт жизнь, но при этом гибнет. Во имя истинной жизни, говорил он, нужно не бояться внешних страданий, поскольку они ничто в сравнении с будущим величием человека. Заметим: Христос не призывал, подобно Будде, избегать страданий, чтобы жить истинной жизнью. Страданий нельзя избежать, продолжая жить привычной жизнью, но их можно преодолеть внутренней готовностью к ним, пережить.

Вообще учения Христа и Будды во многом схожи. Н.К. Рерих вспоминал в своей книге «Сердце Азии» о том, что в Гималаях не раз встречался с легендой о пребывании там Иисуса Христа. Отмечают и близость форм организации буддийской и католической церквей. И всё же в учениях основоположников мировых религий есть различие, и достаточно важное. Христос призывал не бояться страданий, быть к ним готовым, поскольку через страдания лежит путь человека к смирению, к подавлению в нём гордыни собственного Я. Христос проповедовал новый образ жизни, его часто называли идеалистом, революционером, поскольку он мало считался с человеческой способностью отказаться от себя самого, от привычных представлений о жизни во имя духовного совершенства и свободы. Ф.М. Достоевский в «Легенде о Великом инквизиторе» возвращает Иисуса Христа в мир. И оказывается, что церкви, правившей обществом от имени Христа, он не нужен как живой, ей нужен только образ, приспособленный к церковным нуждам. Инквизитор, едва не казнивший Христа, понимает, что люди в массе своей недостойны проповедуемых им ценностей и идеалов.

Но дело не в том, достойны или нет люди идеалов культуры. Важно то, что после пришествия Иисуса Христа человек не может ссылаться на отсутствие достойного примера для подражания.

Об идеалах мы уже говорили выше. Идеал есть представление о совершенстве чего-либо, существующего в действительности. Трудно не найти идеал, а признать свою неидеальность, своё несовершенство. Но без такого признания любой идеал остаётся пустой фантазией. Самодовольство – это главное препятствие на пути к идеалу. Человеку дана действительность, его непосредственное окружение, даны и идеалы, но действительность и идеалы соединиться могут только посредством человека. Никто за него этого не сделает, но никто его не может и принудить сделать это. Такова логика мировидения в Библии.