История и культура индийского храма. Книга I. Рождение храма - Елена Михайловна Андреева
Как правило, скульптуру влиятельного лица устанавливали в храме после его смерти по заказу какого-либо родственника. Например, изображение одного из выдающихся чольских полководцев после его смерти было подарено храму его любящей сестрой. Причем с момента смерти могло пройти много лет. Как в случае со скульптурой Парантаки II, которую установила его дочь через много лет после смерти своего отца (Aravamuthan, 1988: 35).
Нередко в храмах устанавливали изображения тех людей, которые не были современниками мастеров. К таким изображениям можно отнести, например, риши Агастью или наянаров, чьи изображения можно встретить во многих храмах Южной Индии, в частности, в Чидамбараме. Кроме того, в некоторых больших храмах часто устанавливались скульптуры влиятельной людей, которые занимались его расширением или ремонтом. Порой кто-либо из правителей устанавливал скульптуры своих предшественников. Пожалуй, самой яркой иллюстрацией такого примера является храм богини Минакши в Мадурае, где Тирумала Наяка в одном из залов, известном как Пуду-мандапам, установил изображения девяти своих предшественников.
Иногда люди сами заказывали собственные скульптуры, чтобы установить их в храме еще при жизни. Однако устанавливали их не для поклонения. К примеру, известно, что один прихожанин из Аннура посвятил в услужение храму несколько своих слуг, подарил золото для ламп и установил скульптуры себя и своей жены (Aravamuthan, 1988: 36). Этот жест не следует понимать как желание принимать поклонение самому себе, но исключительно как акт религиозной преданности. Нередко люди размещали собственное изображение рядом с мурти (в том числе и в гарбхагрихе), как это сделал Махендаварман I (Aravamuthan, 1988: 33), чтобы быть как можно ближе к мурти и своим присутствием совершать акт бесконечного поклонения и служения божеству. Именно поэтому некоторые правители еще при жизни заказывали и устанавливали в храме свое скульптурное изображение. И образ Раджараджи I в Танджавуре, и образ Махендавармана I в скальном храме в Тричинополи, как и многие другие, размещены в храме не для того, чтобы им поклонялись, подобно богам.
Тем не менее, некоторое внимание от людей установленные в храме мурти все же получают. Храмовые надписи часто сообщают о подробностях храмовой жизни. Так, известно, что сестра Раджараджи I сделала подношение храму для того, чтобы жрецы оказывали знаки почтения изображениям ее покойных родителей, и при этом в надписи перечисляются дары и их количество, а также указываются некоторые детали: как часто полагается совершать пуджу в честь родителей и в какие именно дни следует это делать (Aravamuthan, 1988: 38–39).
Очень часто под актом поклонения имеется в виду лишь зажженная лампа, которая ставится перед изображением. Например, имеется несколько надписей, в которых говорится о дарении храму земли для регулярного зажигания одной лампы перед изображением Раджараджи I и еще одной перед изображением его гуру в храме Шивы-Брихадишвары в Танджавуре (Aravamuthan, 1988: 39).
Довольно популярными фигурами в средневековых южноиндийских храмах являются различные категории святых и аскетов. В Тамилнаду практически во всех важных храмах установлены группы бронзовых скульптур шиваитских и вишнуитских святых – наянаров и альваров. Кроме того, в некоторых храмах имеется скульптура Чандешвары, также известного как Чандеша. Это бхакт Шивы, который изображается со сложенными перед грудью руками и с небольшим топориком, спрятанным под левой рукой.
Мурти наянаров в одном из тамильских храмов
В храмах Южной Индии широко распространен обычай наряду с божествами поклоняться шиваитским и вишнуитским святым. К примеру, в храме Мудальвара наряду с образом Вишну, который является главным храмовым изображением, находятся три бронзовые фигурки первых альваров: Пойхей, Бутам, Пей (Rao, 1967: 105). В других храмах установлены другие альвары и ачарьи (см. Rao, 1967: 106–110). Также в храмах принято устанавливать изображения святых женщин. Наверное, самым популярным женским образом является Карейккаль Аммияр. Ее можно узнать по изможденному телу и маленьким тарелочкам (талам), которые она держит в руках для музыкального сопровождения гимнов.
Традиционно все изображения подразделяются на соответствующие категории – боги, небожители, мифологические существа (то есть существа из других миров), люди, животные и прочие. В рамках каждой категории существует довольно развитая типология. Например, существует пять типов человека: 1) царь, аватара или великая личность – это тип хамса (hamsa), 2) главный министр, царский жрец, мудрец – это тип бхадра (bhadra), 3) небесный музыкант, дракон, замужняя женщина – это тип малавья (mālāvya), 4) апсара, танцовщица, артистка – тип ручака (rucaka), 5) простые смертные, которые чем-то проявили себя или прославились, относятся к типу шашака (śaśaka). При этом для каждого типа предназначается своя мера: для типа хамса – 108 матрангул, для типа бхадра – 106 матрангул, для типа малавья – 104 матрангул, для типа ручака – 100 матрангул, а для типа шашака – 96 матрангул (Rao, 1993: 122).
На стенах храмов встречаются целые композиции, которые включают не только богов, но и других персонажей – царей, воинов, садху, альваров и наянаров, танцовщиц, музыкантов, демонов, животных и т. д. И для всех существуют особые правила.
Эстетика индуистской иконографии
В рамках индийской культуры существует тесная взаимосвязь различных видов искусства, их взаимопроникновение и слияние. Как справедливо подметила М. П. Котовская, «в Индии могут спеть танец и станцевать песню, нарисовать музыкальную мелодию, переложить миниатюру на музыку, изваять в камне танец и мелодию, создать вокальную и инструментальную композицию, следуя творению скульптора» (Котовская, 1982: 78). Поэтому очень даже предсказуемо, что каждый (ну или почти каждый) иконографический образ индуистского божества соотносится с одним из девяти эмоциональных состояний – раса (rasa).
Все искусство и литература Индии основано на концепции «навараса» (navarasa) – девяти настроений: шрингара (śṛṅgāra) – любовь, хасья (hāsya) – смех, каруна (karuṇa) – сострадание, вира (vīra) – героизм, раудра (raudra) – ярость, бхаянака (bhayānaka) – страх, бибхатса (bībhatsa) – отвращение, адбхута (adbhuta) – удивление и шанта (śānta) – покой. Впервые система раса появляется в трактате Nātyaśāstra, где упоминается только восемь рас[143]. Позже была добавлена девятая – шанта.
Р. Мукхерджи приводит список соответствий иконографического образа божества и девяти рас согласно текстам Nātyaśāstra и Samarāṅgaṇasūtra. При этом каждому образу соответствует определенное положение тела (āsana) и взгляд (rasa-dṛṣṭi) божества (Mukerjee, 1965: 95). Итак:
Образы Брахмы, Шивы, Вишну, Умы, Сарасвати, Праджняпарамиты, Тары, Будды, Тиртханкарам – все связаны с расой шанта, для них характерно положение сидя со скрещенными ногами – ваджрапарьянка (vajraparyaṅka); согласно тексту Samarāṅgaṇasūtra, предписывается взгляд стхира-йогини (sthira-yoginī), а Nātyaśāstra взгляд не предусматривает.
Для образов Вишну-Лакшми, Шивы-Парвати, Кришны-Радхи и для тантрических яб-юм характерна шрингара-раса, положение сидя с одной опущенной ногой – лалита или ардхапарьянка (lalita, ardhaparyaṅka), а Nātyaśāstra говрит о взгляде кантха (kaṇṭha).
Раса хасья
