Историки Греции - Геродот Галикарнасский
(24) Ксенофонт, увидевши, что за рекою все в порядке, поспешил отойти к переправлявшемуся войску; к тому же показались и кардухи, спустившиеся на равнину, чтобы напасть на замыкающих. (25) Хейрисоф занял высоты, а Ликий, с немногими людьми пустившийся вдогонку врагу, захватил хвост его обоза, и среди прочего — красивое платье и кубки. (26) Греческий обоз и нестроевой люд едва только успели переправиться; а Ксенофонт, развернувшись, остановился лицом к кардухам и приказал младшим начальникам построить своих людей по четвертям сотни, поставив их по левую руку от себя сплошными рядами; все начальствовавшие должны были идти на кардухов, и только задний ряд — остаться лицом к реке. (27) Нападавшие кардухи, когда увидали, что тыловое охранение отделилось от обоза и по видимости осталось в малом числе, ускорили шаг и затянули какие-то напевы. А Хейрисоф, которому уже не грозила опасность, послал к Ксенофонту копейщиков, пращников и стрелков, велев им делать все по его приказу.
(28) Ксенофонт, увидав, что они переходят, послал им через вестника приказ оставаться у реки, но не переправляться; а когда он сам со своими начнет переправу, выйти с двух сторон им навстречу, будто бы для переправы; при этом копейщикам держать копья наизготовку, а лучникам наложить стрелу на тетиву; но далеко в реку никому не заходить. (29) А своим он передал приказ, когда снаряды пращи будут долетать до них и застучат по щитам, затянуть пеан и бежать на врагов, а когда враги повернут и трубач с реки протрубит к бою, самим повернуть направо, задним бежать первыми и всем — переправляться как можно скорее, соблюдая строй, чтобы не мешать друг другу; и самым доблестным будет тот, кто первым окажется на том берегу.
(30) Кардухи, увидев, как мало осталось людей, — так как многие из тех, кому велено было, стоя на месте, смотреть за вьючным скотом, за поклажей либо за гетерами, уже ушли, — смело двинулись в наступленье и начали бить из пращей и луков. (31) Но греки с пением пеана беглым шагом бросились на них, и они не приняли боя: их вооруженья довольно было для набега в горах и немедленного бегства, но мало для рукопашной схватки. (32) В это время трубач подал сигнал; враги пустились бежать еще быстрее, а греки повернули и стали как можно скорей бегом пересекать реку. (33) Кое-кто из врагов, увидевши это, помчались назад к реке и несколько человек ранили стрелами, но большая их часть продолжала бежать и тогда, когда греки смотрели уже с другого берега. (34) А те, что вышли навстречу, набрались храбрости и продвинулись дальше нужного, так что обратно переправились позже бывших с Ксенофонтом; среди них тоже были раненые.
IV. (1) Переправившись, греки построились всем войском и, выступив около полудня, прошли не меньше пяти парасангов по Армении, сплошь равнинной, с пологими холмами. Деревень поблизости от реки не было из-за войн с кардухами. (2) Та деревня, куда они пришли, была обширная, с дворцом для сатрапа, с башнями над большею частью домов. И продовольствие было в изобилии. (3) Оттуда за два перехода прошли десять парасангов, пока не перешли у истоков реку Тигр. Оттуда за три перехода прошли пятнадцать парасангов до Телебоя,255 реки красивой, хоть и небольшой. Деревень у этой реки множество. (4) Местность эта называется Западная Армения. Правителем ее был Тирибаз,256 царский друг; в его присутствии никто другой не подсаживал царя на лошадь. (5) Он со своей конницей подъехал к грекам и передал через толмача, что желает переговорить с начальниками. Те согласились его выслушать и, подойдя настолько, чтобы слышать, спросили, что ему угодно. (6) И он сказал, что хочет заключить перемирье на тех условиях, что он не будет чинить вреда грекам, они же не станут жечь домов, а продовольствия могут брать, сколько нужно. Начальникам его слова пришлись по душе, и на том было заключено перемирие.
(7) Оттуда прошли по равнине за три перехода пятнадцать парасангов, и Тирибаз сопровождал их со своими силами, держась на расстоянье десяти стадиев. Так дошли до дворца и множества деревень в его округе, полных всяческими припасами. (8) Когда греки разбили стан, ночью выпал обильный снег, и было решено, что начальники и воины станут располагаться на ночлег по деревням: врага в виду не было, и по обилию снега это казалось безопасным. (9) Там у войска было все, что только есть хорошего: убойный скот, хлеб, старые душистые вина, сушеный виноград, разные овощи. Но некоторые воины, отлучившиеся от стоянки, говорили, будто ночью видели много ярких костров. (10) Потому старшие начальники сочли небезопасным стоять на отдыхе порознь и решили собрать войско. Оно собралось; к тому же показалось, что погода проясняется. (11) Но во время этого ночлега выпал такой невиданно густой снег, что покрыл и оружье, и лежавших людей, а вьючных животных стреножил. И встать никто не решался, — ведь нападавший снег, пока не растает, защищает лежащих от холода. (12) Только когда Ксенофонт отважился и, встав без верхнего платья, начал колоть дрова, поднялся еще кто-то, потом другой и, отняв у него топор, сами стали колоть дрова. Тогда поднялись и прочие, разожгли костер и начали растираться. (13) Дело в том, что нашли там в изобилии притиранье, которым и пользовались вместо масла; в него входят свиной жир, масло из кунжута и горького миндаля и скипидар. Было найдено и благовоние из той же смеси.
(14) После этого снова было решено ночевать под кровом. И воины с громким криком радостно отправились под кров, где были припасы; а кто, уходя, по нечестью сжигал дома, те были наказаны плохим ночлегом. (15) В ту ночь Демократа из Темна с людьми послали в горы, где, по словам отлучившихся, видели костры; считалось, что человек этот прежде много раз говорил правду: что есть, то есть, а чего нет, того нет. (16) После похода он сказал, что костров не видел, но привел с собою перса, вооруженного луком, колчаном и секирой, какие носят амазонки.257 (17) На вопрос, кто он, пленный отвечал, что он перс и идет от Тирабазова стана, чтобы добыть продовольствия. Тогда его спросили, велико ли войско и против кого собрано. (18) И он ответил, что у Тирабаза есть и его собственные силы, и наемники из халибов и таохов;258 а готовится он при переходе через горы в теснинах, где пролегает единственный путь, напасть на греков.
(19) Услышав это, старшие начальники решили собрать войско и немедля, оставив стражу под началом стимфалийца Софенета, выступили, взявши пленного перса проводником. (20) Когда перевалили через горы, копейщики вырвались вперед и, увидев стан, не стали ждать латников, но с криком помчались на него. (21) Варвары, услышав шум, не дожидались нападенья, а убежали. Тем не менее несколько варваров пало, было захвачено до двадцати лошадей и палатка Тирибаза, а в ней ложа с серебряными ножками, кубки и люди, назвавшие себя хлебопеками и виночерпиями. (22) Когда об этом узнали начальники латников, они решили поскорее отойти к своему стану, пока на оставшихся никто не напал. Подав сигнал трубой, они отошли и в тот же день возвратились в свой стан.
V. (1) На другой день решили, что идти нужно самым скорым путем, прежде чем враг успеет опять собрать войско и занять теснины. Быстро собравшись, вышли в путь по глубокому снегу, имея множество проводников. В тот же день перевалили через вершины, где Тирибаз собирался напасть, и разбили стан. (2) Оттуда прошли по пустыне за три перехода пятнадцать парасангов до реки Евфрата и переправились через нее вброд, в воде по пояс. Говорили, что ее истоки недалеко. (3) Оттуда по равнине, покрытой глубоким снегом, прошли за три перехода пять парасангов. Третий переход был тяжелый: навстречу дул северный ветер, леденя все вокруг, от него люди коченели. (4) Один из гадателей сказал тогда, что нужно принести жертву ветру; жертву принесли, и все сочли, что жестокость ветра заметно ослабела. Глубина снега была в сажень, так что погибло много вьючных животных, и рабов, и воинов человек тридцать. (5) Всю ночь напролет жгли костры, топлива на стоянке было много, только у подошедших последними топлива не было. А пришедшие раньше и разжегшие костер не подпускали к нему опоздавших иначе как за пшеницу или другое съестное, если оно у них было. (6) Так воины и делились друг с другом тем, что имели. Там, где жгли костер, снег таял до земли и получались большие щели; так и можно было измерить глубину снега.
