Пьер Антонетти - Повседневная жизнь Флоренции во времена Данте
Меблировка парадного зала ограничивается немногими предметами: большой тяжелый стол, настоящие кресла со спинками и подлокотниками, скамейки со спинками, сундуки, пара сервантов для дорогой посуды. На стенах — ковры, гобелены, обивка, иногда картины с благочестивыми сюжетами; сиденья покрыты мехами или тканями ярких расцветок, часто привезенными из Франции. Пол устлан тростниковыми циновками (как в некоторых из дворцов, где разворачивается действие «Декамерона»), привезенными из Франции коврами или мехами.
Социальные различия наиболее явственны в спальной комнате. Самые бедные спят прямо на полу, постелив матрац, сукно или грубое покрывало; несколько более состоятельные — на матрацах, набитых сухими листьями или соломой и положенных прямо на пол или деревянные нары. Спят одетыми — полностью или почти, как спят в деревнях и в наши дни. Буржуа и аристократы почивают в настоящих кроватях, на тюфяках из тонкого драпа, набитых конским волосом, и на перинах, под пуховыми одеялами. Кровать стоит на некотором возвышении в окружении сундуков для белья, составляющих единое целое с ее корпусом, над кроватью нависает матерчатый балдахин. В изголовье уже упоминавшийся коврик (capoletto), обычно из дорогой ткани (шелка или французской саржи), богато украшенный вышивкой или рисунками. На стенах обивка, ковры, гобелены, картины благочестивого содержания. Именно в этой комнате ощущается забота о красоте — мебель с зеркалами в изысканных рамах, ручные зеркальца в инкрустированной оправе из слоновой кости. Здесь и там корзины для хранения одежды, сундук с тяжелой металлической оковкой для особенно ценных вещей и семейного архива, шкаф для одежды или оружия (французское слово «armoire», шкаф, первоначально означало место, где держали оружие, armes), который могли располагать в толще стены и просто задергивать занавеской.
В конторах (studio) судей и нотариусов главный предмет обстановки — это небольшой переносной письменный прибор (scrittoio), служащий особым знаком их профессии. Они пользуются им вне дома там, где работают (на улице или рынке).
Во флорентийских дворцах никогда не бывало тепло, несмотря на большие камины, потери тепла в которых были огромны. Приходилось дополнительно использовать маленькие переносные жаровни (scaldini), на которых сжигали древесный уголь; иногда для обогрева матроны засовывали их под свои широкие юбки.
Наконец, в комнатах богачей можно было увидеть гребенки из слоновой кости, привезенные из Франции или изготовленные в Италии, иногда украшенные сценами из Священной истории или рыцарских романов, по моде, пришедшей из той же Франции.
Одежда
Данте, предаваясь воспоминаниям о «добрых старых временах», оставил незатейливый рассказ о том, как одевались обитатели Флоренции:
Флоренция, меж древних стен, бессменноЕй подающих время терц и нон,Жила спокойно, скромно и смиренно.
Не знала ни цепочек, ни корон,Ни юбок с вышивкой, и поясочкиНе затмевали тех, кто обряжен…
На Беллинчоне Берти пояс былРеменный с костью…На Нерли и на Веккьо красоваласьПростая кожа, без затей гола…
(Рай, XV, 97-116)
Текст Данте не нуждается в комментариях, он хорошо показывает простые нравы древней Флоренции, которым поэт противопоставляет нравы тех времен, в кои довелось жить ему, — после произошедшего незадолго до его рождения, в середине XIII века, великого исторического переворота в обычаях города. Что сказал бы Данте, проживи он достаточно долго, чтобы увидеть второй переворот 40-х годов XIV века, когда Готье де Бриенн, герцог Афинский, занес во Флоренцию французские обычаи и моду? В этом отношении бесценны свидетельства хрониста Джованни Виллани, подтверждающие суждения Данте: «Во времена Первой народной конституции (1250 год) и еще долгое время спустя граждане Флоренции, мужчины и женщины, одевались в грубый драп и носили кожаную одежду, не подбитую мехом, надевая на голову простой колпак, а на ноги — сандалии. И женщины носили простую, лишенную украшений обувь; наиболее обеспеченные из них надевали очень узкие юбки из плотного драпа ярко-красного цвета с поясом на старинный манер, манто, подбитое беличьим мехом, с капюшоном на голове; женщины победнее довольствовались грубым зеленым драпом из Камбрэ».
Этой простоте он противопоставляет вычурные моды, пришедшие из Франции вместе с герцогом Афинским.
Несколько упрощая, скажем, что во времена Данте мужчины носят своего рода длинную рубашку (gonnella), доходящую до лодыжек, свободно ниспадающую или же перетянутую на талии поясом. На эту рубашку с узкими рукавами надевают нечто вроде кафтана (guarnacca, guamaccia или gamurra), шелкового для лета и шерстяного для зимы, с отворотами спереди и широкими рукавами, часто (у богачей всегда) подбитого мехом. Поверх рубашки, а иногда и поверх кафтана — манто, простое или подбитое мехом, знаменитое lucco, столь типичное для флорентийской моды, с остроконечным капюшоном, которое иногда заменяется по старинной моде хламидой. Если бедняки довольствовались грубой тканью, то богачи добывали тонкие сукна ярких расцветок, пестрые и полосатые, служившие внешним признаком социальных или профессиональных различий. Судьи и нотариусы носили красный драп, а рыцари — ярко-красный (пунцовый), иногда подбитый беличьим мехом. Однако те и другие надевали на ноги шоссы (calze), доходившие до середины бедер, с пришитыми к ним кожаными подошвами. Зимой носили сапоги (stivali) или кожаные башмаки (calzari), иногда с деревянной подошвой, украшенные или простые, как рассказывается в стихах Данте; их привозили из Франции или изготовляли во Флоренции. Бедняки надевали на босу ногу простые сабо (zoccoli). Их голени оставались открытыми, поскольку, за отсутствием манто, короткие рубашки едва прикрывали бедра.
Флорентийские бедняки чаще всего ходили с непокрытой головой. Обеспеченные горожане и знать носили своего рода фригийский колпак, верхушка которого свешивалась набок, или тюрбан, хвост которого свисал до плеч или даже еще ниже (в более поздние времена он почти касался земли), или же, в дождливые и снежные дни, капюшон своего манто. Обычай требовал брить бороду (но борода не была редкостью) и коротко стричь волосы. Тем не менее модники отращивали длинные бороды и волосы.
Верхом элегантности в мужском костюме считались вышеупомянутые шоссы, особенно рельефно подчеркивавшие атрибуты мужского достоинства, — мода, распространившаяся в эпоху Ренессанса и вызывавшая гневные выступления проповедников.
Женская одежда не отличалась существенно от мужской. Богатые и бедные надевали нечто вроде юбки (sottana или socca), доходившей почти до земли. Сверху носили платье (gonnella или gamurra), цельно сшитое или застегивавшееся спереди, более или менее декольтированное, также доходившее почти до земли, шелковое летом и шерстяное зимой. Кафтан (guarnacca или guarnaccia), подобный мужскому, но только более тесный, пригнанный по фигуре, надевали по погоде — то без рукавов, то на меху. В холодное время года носили манто (mantello), подбитое мехом, которое самые закаленные надевали прямо на платье. Дома ходили в одном платье (иногда называвшееся guarnello), более коротком или открытом спереди, с пуговицами по всей его длине.[12]
Детали женского наряда многочисленны и живописны. В первую очередь привлекает внимание декольте, столь глубокое, что, по утверждению Данте, оставляет обнаженной грудь[13] — очевидное преувеличение; однако справедливо то, что декольте особенно привлекало к себе внимание благодаря полукруглому вырезу, позволяющему видеть подмышки. За неимением настоящего бюстгальтера используются подушечки и корсет, придающие груди голубиную форму. Но право быть особенно экстравагантными предоставлено головным уборам. Если женщины из бедных семей довольствуются накрахмаленными полотняными повязками, белыми у замужних и черными у вдов, то зажиточные бюргерши носят весьма пышные тюрбаны. Щеголихи ввели моду на высокие остроконечные шляпы (infule), украшенные длинной шелковой вуалью. Писком моды были длинные шлейфы (strascico) манто, длину которых специальный закон против роскоши ограничит одним метром! Каблуки у модниц столь высоки, а подошвы толсты, что проповедники высмеивают женщин, точно взобравшихся на ходули. В оправдание модниц напомним, что на улицах была непролазная грязь, а посреди мостовой едва ли не постоянно текли помои.
Больше всего заботятся о лице и волосах. В то время как Данте прославляет женщин «старого доброго времени», не знавших румян, его современницы макияжем не пренебрегают. Давно миновали времена, когда их удовлетворял крем, изготовленный из животного жира, смешанного с соком лимонной мяты. Вот несколько рецептов, относящихся к концу XVI века, но, вероятнее всего, более древних, чем текст:
