Николай Спешнев - Китайцы. Особенности национальной психологии
К особенностям психического склада китайцев, нашедшим отражение в китайской философии, литературе и искусстве, обратился в свое время и академик В. М. Алексеев в своих статьях, или, как он сам их называл, «сравнительных этюдах»: «Римлянин Гораций и китаец Лу Цзи о поэтическом мастерстве» и «Француз Буало и его китайские современники о поэтическом мастерстве». Интересны в этом смысле некоторые его лекции по китайской литературе, прочитанные в Коллеж де Франс и Музее Гимэ [1].
Среди работ, написанных китаеведами нашего времени, в которых освещается тема психологии китайцев, представляют определен ный интерес следующие: «Китай: страницы прошлого» В. Я. Сидихменова [49] и «Китай и китайцы глазами российского ученого» В. Г. Бурова [9].
Серьезное теоретическое изучение проблемы «Кто они — китайцы?» началось, пожалуй, с серии фундаментальных работ коллектива авторов, которые были посвящены этнической истории китайцев. Это в первую очередь относится к монографии М. В. Крюкова, М. В. Софронова, Н. Н. Чебоксарова, которая связана с проблемами этногенеза древних китайцев. Последующие работы, в которых также принимали участие Л. С. Переломов и В. В. Малявин, посвящены китайскому этносу Средних веков, а также этнической истории китайцев в XIX и начале XX в. [24–29].
Обращает на себя внимание монография К. М. Тертицкого «Китайцы: традиционные ценности в современном мире» [59], которая в основном посвящена проблемам религии в современном Китае. Как указывает автор во введении, в книге «последовательно рассматриваются взаимосвязь этнического самосознания с системой ценностей китайцев, воздействие состояния этнического самосознания на религиозные процессы и функционирование этнического самосознания при взаимодействии китайцев с иноэтничной общностью и ее культурой» [59, с. 11]. В книге не столько фиксируются отдельные факты проявления китайцами тех или иных особенностей национальной психологии, сколько вскрываются и объясняются их причины, что, безусловно, поднимает: исследование психологии китайцев на новый уровень. В главе «Традиционные социокультурные характеристики в сознании и по ведении индивида в современном Китае» автор особое внимание уделяет тому, как и в какой степени ментальность и ее феномены присутствовали и присутствуют в жизни современных китайцев в последние десятилетия. В книге приводятся многочисленные статистические данные, полученные китайскими и европейскими исследователями, материалы обследований, которые свыше 20 лет проводили тайваньские ученые.
К. М. Тертицкий подчеркивает, что именно нравственные нормы родствен ной группы являлись базой для господствующей в обществе и государстве конфуцианской этической модели. Семья была не только главной социальной группой, но и прототипом всех иных социальных организаций. Родственные связи стали основой для построения всей совокупности отношений в обществе. В рамках этих связей действует принцип взаимной опоры и взаимных обязательств. Отсюда ориентация китайцев на группы и кланы.
Наиболее полно раскрыта интересующая нас тема в книге В. В. Собольникова «Этнопсихологические особенности китайцев» [51]. Не будучи китаистом, автор опирается главным образом на работы отечественных ученых-психологов, составивших общетеоретическую основу исследования, и на литера туру на английском языке. На наш взгляд, эта книга интересна тем, что в ней впервые в России с научной точки зрения рассматриваются основные черты национального характера китайцев, поэтому сам факт ее появления следует приветствовать.
В монографии пять глав (в каждой главе по три раздела): «Этнопсихологические феномены в системе китайского менталитета», «Психологические механизмы функционирования значимых этнопсихологических феноменов», «Ценностные ориентации китайцев», «Реальное поведение китайцев и детерминанты его прогноза» и «Этническое самосознание китайцев и проблемы межнациональных отношений».
В первой главе дается анализ различных трактовок понятия «ментальность». Под менталитетом В. В. Собольников понимает совокупность тех компонентов сознания (в данном случае этнического), которые обусловливают его структурную целостность и качественную определенность социальных (этнических) общностей, позволяющих идентифицировать их посредством проявления готовностей, предрасположенностей и установок действовать, мыслить, чувствовать и воспринимать мир особым образом. Понятие «среда» включает в себя эпоху и место проживания, культуру, религию и философию общества. Изучение ментальности позволяет проанализировать как высокорациональные формы сознания китайцев, так и бессознательные структуры, неосознаваемые генетические и культурные коды и тем самым выделить новый «образ» семьи, группы и китайского общества в целом.
Следующая глава посвящена рассмотрению системы этнических стереотипов китайцев. Как указывает В. В. Собольников, функционально значимыми в условиях межличностного общения являются этностереотипы внутригрупповых связей, межгруппового общения. Существует две группы стереотипов: безусловные и относительные. Первая включает функционально значимые во всех ситуациях межличностного общения — стереотипы внутригруппового и межэтнического общения; вторая — отношение к жизни и смерти, к борьбе, долгу и обязанностям, к власти и престижу, к старшим и младшим, к материальным условиям быта и труду.
Этнический автостереотип китайца во многом определяется, во-первых, укоренившимися в его сознании представлениями о своей национальной исключительности, особой мессианской роли Китая и китайцев, во-вторых, высокой оценкой ханьского этноса как обладающего самой древней историей и культурой.
В третьей главе автор утверждает, что «с ценностью формы в обыденном сознании китайца тесно связаны такие этнопсихологические феномены, как концепции “лица” и “стыда”. Она во многом обусловливает мотивационную сторону коммуникативного поведения китайца» [51, с. 49]. В. В. Собольников отмечает существование определенного стереотипа в сознании китайца, который стремится перевести любое общение на привычные для себя рельсы. Другая не менее важная ценность — это авторитет. Так, авторитетными являются все китайские ценности, манеры поведения, слова, жесты, ритуалы, последовательность изложения аргументов, китайские обычаи и традиции, мудрость предков и вообще все, связанное с китайской культурой. Автор отмечает и феномен ценности конкретного, ибо конкретное, или наглядное, воспринимается китайцем лучше всего. Китайцу во время контакта трудно сосредоточить внимание на том, что воспринимается не сразу, не имеет за конченной формы и требует абстрактных выкладок, поэтому при аргументации какого-либо положения он часто прибегает к образам, которые можно воспринять конкретно. Конкретность восприятия влечет за собой склонность к образности, символике и даже к своего рода магии числа или устойчивого сочетания.
Глава четвертая посвящена «концепции лица» в контексте особенностей восприятия и мышления китайцев [51, с. 67]. Понятие «лица» имеет универсальное применение. Важны избираемые этим «лицом» линия поведения, способы утверждения собственной репутации, элементы драматургии, в совокупности реализующие одну из моделей социального поведения. Таковы усиление собственного «лица» и укрепление имиджа, усиление престижа другого; потеря собственного «лица», престижа; восстановление собственного «лица», престижа. Каждая этнокультурная общность вырабатывает свое миропонимание и мироощущение, формируя при этом «модель видения мира». Традиционно в Китае считается, что чем выше авторитет человека (как и его социальное положение и возраст), тем медленнее и многозначительнее должна быть его речь. Поэтому неторопливая и напыщенная речь официального лица высокого ранга столь разительно отличается от примитивной и торопливой речи крестьянина. Торопливость и суетливость ассоциируются в сознании китайца с неуверенностью в себе и вызывают негативную реакцию по отношению к партнеру. Непривычный стиль общения может стать поводом для разрыва отношений.
Причиной устойчивого негативного отношения китайцев к представителям других этнических групп, как отмечено в пятой главе книги, является то, что традиционный Китай, как правило, контактировал с этническими группами, значительно уступавшими в культурном развитии, что не могло не сформировать в сознании китайцев соответствующего представления о себе как о центре мировой цивилизации [51, с. 84]. В содержание этнического самосознания входит, с одной стороны, укоренившееся представление о себе (аутостереотип), с другой — представление о других народах (гетеростереотипы). Этнические стереотипы порождают стереотипные чувства по отношению к различным нациям, влияют на этнические установки, определяют поведение людей в межэтнических контактах. Основополагающей структурной единицей национального чувства китайцев является чувство нескрываемой гордости за свою независимость. Национальное самосознание и национальное чувство китайцев, как сказано в книге В. В. Собольникова, концентрированно находят свое отражение в этноцентризме, для которого характер на жесткая система ценностных ориентаций.
