Георгий Сидоров - Рок возомнивших себя богами
Перед нами налицо деятельность тайного общества. Очевидно, план его был следующий: используя пятую колонну, посредством кровопускания и глупых бессмысленных войн, подорвать мощь персидского этноса, а потом бросить против ослабленной, качающейся из стороны в сторону империи сильное, специально созданное для её завоевания войско. Вот и весь феномен великого непобедимого полководца. То, что Александр, сын Филиппа был неплохим полководцем – бесспорно, но не столько он сам завоевал персидское царство, сколько те тайные и невидимые силы, которые ему помогли и вооружили. Когда же Александр Македонский оказался в плену у русского царя Кентала, и ему, ставленнику тёмного жречества, популярно объяснили, какую он играет роль, и что до конца мира он не дойдёт, потому что Земля круглая, от его услуг сразу же отказались. Этим и объясняется смерть полководца-царя в Вавилоне. Можно добавить, что он сам спровоцировал свою смерть, объявив войску, что следующий поход он намерен направить не куда-нибудь, а на Карфаген. Туда, где располагался в то время передвижной храм Сета-Амона. Чтобы доказать, что посредством тайных обществ иерофанты Бога разрушения управляют народами Средиземного моря со времён додинастического Египта, можно привести ещё массу примеров. Но думается, что это уже лишнее. Здравомыслящему, не зашоренному человеку и так всё ясно.
Хочется обратить внимание читателя на другое: в настоящее время известно, что иудаизм, а с ним и современная библейская цивилизация уходят своими корнями в древний Египет. Кроме того, контролирующий европейскую экономику и политику масонский орден этого и не отрицает. С масонами спорят одни историки. Им кажется, что такого быть не может. На самом деле, адепты тайного ордена правы. Хотя есть одно «но». Оказывается, далеко не всё египетское жречество поддерживало проект будущей глобализации. Фиванские жрецы во времена Среднего царства хоть и пришли к власти над империей, но их власть была далеко не прочной. Их соперники – жрецы Ра и Осириса из города Ану или Гелиополя, имели в Египте тоже немалое влияние. Особенно в Дельте и в древней столице Мемфисе. Именно благодаря им мы знаем, кто такие жрецы Сета-Амона. Оказывается, жрецы Сета, построив свой город Ay-Сет, или Фивы, не стали подбирать в свой храм людей из второго высшего сословия, как это было принято во всём древнем ведическом мире, а собирать себе на смену генетических мутантов, фактически – уродов. Но это ещё не всё. Они, вопреки закону, сделали своё сословие жрецов Бога пустыни и разрушения наследственным. Именно по этой причине уроды-мутанты и задумались над тем, как передать своим потомкам власть над всем человечеством. Ясно одно, храм Сета с самого начала был кем-то создан. Конечно же, не братом Осириса, тогда кем? На этот вопрос ответить нелегко, но можно. А насчёт физического уродства фиванского жречества всё просто: достаточно взглянуть на их мумии, да и на мумии выдвинутых из их среды фараонов. И те, и другие – самые настоящие уроды: огромные головы, маленькие лица, ослиные уши и короткие шеи. Очень маленький рост и кривые ноги. Вот почему один из таких «красавцев» Аменхотеп IV, или Эхнатон, и поднял бунт против приведших его к власти жрецов-дегенератов. Очевидно, фараон понял, что происходит и куда ведёт политика жрецов Сета-Амона. К тому глобальному сатанизму, в котором в настоящее время тонет вся наша техногенная уродливая цивилизация. У создателей храма Амона расчёт был прост. Они действовали, используя один из общих законов Мироздания. Речь идёт о законе подобия. Как выразил его знаменитый Гермес Трисмегист нам известно: «что вверху, то и внизу». Другими словами, если ты мутант и урод, то мысли твои точно такие же – уродливые.
А теперь пришло время поговорить о тех силах, которые этих уродов и мутантов превратили в жрецов Амона.
Глава 4. Правда об иллюминатах
Всё, что изложено выше, судя по всему, было хорошо известно и Иосифу Виссарионовичу. Во всяком случае, в разговорах с Кагановичем, советский вождь показывал такой уровень понимания еврейского вопроса и роли тех, кто управляет мировым еврейством, что у Лазаря Моисеевича порой от страха и удивления на голове шевелились волосы. Об этих беседах он вспоминал всю свою жизнь и один раз прямо сказал маршалу К.К. Рокоссовскому, что Сталин его, махрового упёртого сиониста, легко перековал в человека, который научился любить все русское. На вопрос, как это Сталину удалось, Каганович ответил, что Иосиф Виссарионович знает истину еврейского народа куда глубже любою раввина. А потом добавил следующее:
– Как-то раз, после очередного разноса по поводу неверно подобранных Кагановичем кадров, Сталин, смягчившись, сказал, что он понимает нас, евреев, и очень жалеет. Взять, к примеру, наше национальное воспитание кого мы с детства вынуждены копировать? Одних подонков и негодяев. Но эти подонки являются нашими не просто героями или святыми, но ещё и патриархами.
Посмотрев на меня и помолчав, Иосиф Виссарионович вдруг задал вопрос, знаю ли я историю праотца Иакова? Естественно, я сказал, что мне его история известна. Тогда Иосиф Виссарионович меня снова спросил:
– Как вы считаете, Лазарь Моисеевич, нормально ли это, если Иаков стал ссориться из-за первородства со своим братом ещё в утробе матери? Находясь в чреве, он хотел задержать рождение своего брата и появился на свет, зацепившись за его пятку. А потом, воспользовавшись голодом, Иаков забирает у него первородство за чечевичную похлёбку. Мало этого, он обманул своего умирающего отца, прикинувшись Исавом, и тем самым присвоил себе предназначенное не ему благословение.
Я промолчал, а Сталин с усмешкой продолжил:
– Беда в том, что это омерзительное деяние не осуждено иудаизмом, а признано великолепным. Или я ошибаюсь?
И тут только до меня дошло, о чём мне пытается сказать Иосиф Виссарионович. Что наша религия в корне своём ущербна. Она не соответствует человеческой морали.
– Нет, вы не ошибаетесь, – сказал я тогда, – Так оно и есть...
– Может, теперь вы мне расскажете, что было дальше? – прищурил свои тёмные глаза Иосиф Виссарионович.
– После обмана отца Иаков бежит к своему дяде, – стал припоминать я, – где он женится.
– И двадцать лет обманывает тестя при дележе приплода, так?
Сталин знал такие подробности, которые мне были неизвестны.
А между тем, он продолжил:
– Заметь, Лазарь Моисеевич, что женился Иаков на своей двоюродной сестре. Это инцест, и не по этой ли причине у евреев он до сих пор в почёте?
– Возможно, – пробурчал я.
– А теперь давай вместе вспомним, чем закончилась борьба Иакова с духом ночи? – Сталин явно хотел закончить тему Иакова.
– Кажется, Бог ему сказал, что отныне имя у Иакова будет Израиль.
Что оно означает, кажется, «победитель»? Хорош герой! Главным оружием у него является ложь. Какой из всего следует вывод? Только тот, который заложен в мифе. Если хочешь победить, используй изощрённую ложь? Или я что-то не так понял?
– Всё так, – я тогда растерялся окончательно.
– Вот подумай, уважаемый Лазарь Моисеевич, куда вас призывают такие вот святые? А ведь у вас они сплошь и лжецы, и мерзавцы. Знаете, что я думаю? Несчастный тот народ, у которого такие вот идеалы для подражания.
С этими словами Иосиф Виссарионович вышел из моего кабинета. Когда за ним закрылась дверь, я несколько часов сидел задумавшись. Сталин своими словами задел во мне самое сокровенное, то, о чём мы, евреи, как правило, не задумываемся. И я понял, что Сталин прав – народ мой жестоко обманут, обманут ещё с утробы матери, и какие-то злые силы его используют. Какие? – вертелось у меня в голове. Было ясно, что Сталину они были известны. Но как его спросить об этом?
После того памятного разговора Каганович не раз задумывался, почему в мифологии всех без исключения народов Земли, у тех же папуасов, меланезийцев или негров, предки – великие герои, как правило, изображены людьми самой высокой пробы: они благородны, справедливы, честны, не лживы и не жестоки. Только у евреев всё наоборот – их патриархи и герои – все как на подбор: отца Авраама за преступление и безнравственность поведения выперли взашей из шумерского Ура. В Египте он отдал свою жену Сару в наложницы фараону, фактически стал ею торговать. Про праотца Иакова и вспоминать противно. Когда сын князя Сехемского влюбился в его дочь, его отец Еммор предложил Иакову узами родства объединить два племени. Мало того, царь Сехемский отдал евреям часть своих земель – дескать, живите рядом с нами и богатейте. Но хитрый Иаков сказал Еммору, что он примет предложение царя только в том случае, если мужское население Сехема примет обрезание. Простодушные сехемцы сделали себе обрезание, а через три дня, когда их раны более всего воспалились и они не могли двигаться, люди и сыновья Иакова вероломно напали на них и всех умертвили – и царя Сехема и его глупого сына. А потом забрали себе всех женщин Сехема и, разграбив город, предали его огню. Умный Лазарь Моисеевич понимал, что Иаков совершил чудовищное преступление. Но до него никак не доходило, почему евреи убили сехемцев. Ведь последние, фактически приняли иудаизм. Значит, дело не в религии, думал Каганович, а в чём-то другом. Тогда в чём? Неужели в самих «богоизбранных», в их воспитанной на Торе и Талмуде природе? Но получается, что она, такая вот природа, где на первом месте стоит ложь, корыстолюбие и жестокость, кому-то нужна. Интересно, кому? – размышлял Лазарь Моисеевич. Неужели тем неизвестным, которые помогли когда-то Моисею вывести евреев из Египта? И Каганович рискнул об этом спросить Сталина. Выслушав вопрос, мучающий Кагановича, Иосиф Виссарионович несколько минут молчал, а потом тихо и внятно сказал:
