Ди Браун - Схороните мое сердце у Вундед-Ни
«Мы старались отступать как можно быстрей, — говорил Джозеф. — Через шесть дней генерал Говард догнал нас, но мы первыми напали на него и захватили почти всех его лошадей и мулов». В действительности среди захваченных животных были в основном мулы, но это были вьючные животные; их захват затруднял перевозку провианта и боеприпасов для отряда Говарда. Оставив у себя в тылу сбитых с толку солдат, 22 августа индейцы пересекли Тарги-Пасс и вошли в Йеллоустон-парк.
Всего лишь пять лет назад Великий совет, заседавший в Вашингтоне, объявил территорию Йеллоустона первым Национальным парком. А летом 1877 г. первые американские туристы — любители приключений уже восхищались этим чудом природы. В их числе был не кто иной, как Великий Воин Шерман, выехавший на Запад в инспекционную поездку, чтобы выяснить, как удалось воинам-неперсе, которых было менее трехсот и которых обременяли женщины и дети, оставить в дураках войска всего Северо-Запада.
Когда Шерман узнал, что отступающие индейцы проходят через Йеллоустон-парк почти в виду его роскошного лагеря, он срочно отдал приказ начальникам всех близлежащих фортов окружить плотным кольцом солдат этих дерзких воинов-неперсе. Ближе всех оказался седьмой кавалерийский полк, который в течение этого года успел пополнить свои силы после катастрофического похода во главе с Кастером на Литл-Биг-Хорн. И теперь, горя желанием восстановить свою честь, одержав победу над любыми индейцами, желавшими сражаться, солдаты этого полка двинулись на юго-запад к Йеллоустону. В течение первой недели сентября разведчики-неперсе и разведчики седьмого кавалерийского полка ни на день не теряли друг друга из виду. После стычки в каньоне Крик, умело маневрируя индейцы оторвались от преследователей и направились на север к Канаде. Разумеется, они и не подозревали, что Великий Воин Шерман приказал Медвежьему Мундиру Майлсу выступить из форта Кью и форсированным маршем идти им наперерез.
23 сентября после почти ежедневных арьергардных боев неперсе перешли вброд реку Миссури в районе Кау-Айленд-Лендинг. В последующие три дня разведчики сообщали, что солдат нигде не видно. 29 сентября охотники обнаружили небольшое стадо бизонов. Оставшись почти без пищи и боеприпасов, с лошадьми, падающими от усталости, вожди решили разбить лагерь в горах Бэр-По-Маунтинс. На следующий день, наполнив пустые желудки мясом убитых бизонов, они попытались за один длинный переход достичь канадской границы.
«Мы знали, что генерал Говард отстал от нас больше чем на два солнца, — рассказывал Желтый Волк. — Нам ничего не стоило держаться впереди».
Однако на следующее утро с юга примчались два разведчика, крича: «Солдаты, солдаты!» Пока индейцы сворачивали лагерь, вдали показался еще один разведчик. Он размахивал одеялом, сигнализируя: «Противник идет прямо на нас! Скоро атака!»
Атака была начата по приказанию Медвежьего Мундира Майлса, чьи разведчики-индейцы несколькими часами раньше напали на след неперсе. Среди атакующих кавалеристов находилось тридцать разведчиков — индейцев сиу и шайенов, которых «синие мундиры» наняли в форте Робинсон. Эти молодые воины предали свой народ, одев солдатскую форму, что, в частности, привело к убийству Бешеного Коня.
Земля дрожала от грохота шестисот скачущих галопом лошадей, однако Белая Птица не дрогнул и хладнокровно построил своих воинов перед лагерем. Как только первая волна кавалеристов устремилась на них, воины-неперсе открыли меткий огонь. За несколько секунд они убили двадцать четыре солдата, ранили сорок два, остановили атаку, устроив беспорядочную свалку из падающих лошадей и выбитых из седла кавалеристов.
«Мы сражались на близком расстоянии, нас разделяло не более двадцати шагов, — рассказывает вождь Джозеф, — мы отогнали солдат на их первоначальную позицию, и их убитые достались нам. Мы захватили оружие и боеприпасы. Наши потери в первые сутки — восемнадцать мужчин и три женщины». Среди убитых были брат Джозефа, Оллокот, и старый упрямец прорицатель Тухулхулзоте.
С наступлением темноты неперсе попытались проскользнуть на север, но Медвежий Мундир окружил лагерь. Ночью воины рыли траншеи, ожидая наутро новой атаки.
Однако вместо атаки Медвежий Мундир прислал посыльного с белым флагом и с требованием сдаться и тем самым сохранить людям жизнь. Джозеф ответил, что подумает над этим предложением и скоро даст знать о своем решении генералу Майлсу. Пошел снег, и у воинов появилась надежда, что под прикрытием снежного бурана им удастся бежать в Канаду.
Во второй половине дня с белым флагом прискакали несколько разведчиков Майлса из племени сиу. Джозеф пошел через поле битвы им навстречу. «Они сказали, что верят в искренность и мирные намерения генерала Майлса. Я отправился в палатку генерала Майлса».
В течение двух последующих дней Джозеф был пленником Медвежьего Мундира, нарушившего условия перемирия. За это время Майлс подтянул артиллерию и возобновил атаку, но воины-неперсе не отступили, а Джозеф отказывался сдаваться, находясь в плену. Все два дня дул пронизывающе холодный ветер, и густой снег засыпал поле боя.
На третий день воины ухитрились освободить Джозефа. Они захватили в плен одного из офицеров Майлса и пригрозили убить его, если генерал не освободит их вождя. Однако в тот же день генерал Говард со своим нерасторопным войском прибыл в подкрепление Майлсу, и Джозефу стало ясно, что его поредевший отряд обречен. Когда Майлс выслал мирных представителей на краткий полевой совет, Джозеф вышел к ним, чтобы выслушать условия сдачи, поставленные генералом. Условия их были просты и однозначны. «Если вы выходите и складываете оружие, — заявил Майлс, — я сохраняю вам жизнь и отправляю в резервацию».
Вернувшись в осажденный лагерь, Джозеф в последний раз собрал вождей. Зеркало и Белая Птица настаивали на продолжении борьбы, пусть даже до самой смерти. Пройдено с боями тысяча триста миль; можно ли теперь прекратить борьбу? Джозеф с неохотой согласился отсрочить свое решение. К вечеру этого же дня в последней стычке, происшедшей за время 24-дневной осады, пуля снайпера поразила Зеркало в левый висок, убив его наповал.
«На пятый день, — сообщал Джозеф, — я отправился к генералу Майлсу и отдал ему свое ружье». По поводу капитуляции Джозеф произнес яркую речь, записанную в английском переводе лейтенантом Чарльзом Эрскином Скоттом Вудом, которая со временем стала наиболее часто цитируемой речью американских индейцев:
«Скажите генералу Говарду, что я знаю, что у него на душе. То, что он говорил мне прежде, я сохранил в моем сердце. Я устал сражаться. Наши вожди убиты. Зеркало мертв. Тухулхулзоте мертв. Все старейшины мертвы. Теперь юноши говорят «да» или «нет». Тот, кто вел юношей [Оллокот], мертв. Наступили холода, а у нас нет одеял. Дети умирают от холода. Кое-кто из моих людей убежал к холмам, и у них тоже нет одеял, нет пищи; никто не знает, где они, возможно, они замерзли. Мне нужно время на поиски наших детей, чтобы узнать, сколько их еще можно отыскать. Возможно, я найду их среди мертвых. Слушайте меня, мои вожди! Я устал; мое сердце страждет и скорбит. С сегодняшнего солнца и впредь я вовеки не стану сражаться».
С наступлением ночи, в то время как обсуждались условия капитуляции, Белая Птица с отрядом несгибаемых воинов, разбившись на маленькие группы, прокрались по оврагам и пешие бросились в сторону канадской границы. На второй день пути они пересекли ее, а на третий день заметили в отдалении конных индейцев. Один из приблизившихся индейцев подал знак: «Из какого вы племени?»
«Неперсе, — ответили они и спросили: — А вы кто?» «Сиу», — последовал ответ.
На следующий день Сидящий Бык привел беглецов-неперсе в свой канадский поселок.
Что касается вождя Джозефа и остальных неперсе, то о свободе для них не могло быть и речи. Вместо того чтобы отправить их в Лапуай, как обещал Медвежий Мундир, солдаты погнали их, как скот, погрузили на пароход и доставили в форт Ливенворт, штат Канзас. Там в заболоченной пойме их содержали в заключении как военнопленных. После того как умерло почти сто человек, их перегнали на бесплодную равнину на Индейской территории. Как в свое время пленные модоки, неперсе начали болеть и умирать от малярии и сердечных заболеваний.
Чиновники и господа из христианских обществ часто посещали их, выражали свое сочувствие пленникам и посылали бесчисленные отчеты в различные организации. Джозефу устроили поездку в Вашингтон, где он встретился со всеми великими вождями правительства. «Все они говорили о своих дружеских чувствах ко мне, — рассказывал он, — и о том, что со мной поступят справедливо, но, хотя их уста все время произносили хорошие слова, я не понимал, почему же ничего не делается для моего народа… Генерал Майлс пообещал, что мы сможем вернуться на родную землю. Я поверил генералу Майлсу, а иначе я никогда бы не сдался».
