Игорь Морозов - Феномен куклы в традиционной и современной культуре. Кросскультурное исследование идеологии антропоморфизма

В Сямженском р-не Вологодской обл. дети связывали из снопов соломы «кукол» и ставили их на дороге, ведущей к дому, где проходила вечеринка, чтобы «постращать» молодежь, возвращавшуюся домой поздно ночью [Морозов, Слепцова 2004, с. 543]. Брачные мотивы в озорстве прослеживаются и в обычае награждать парней «невестами»: ставить соломенных кукол у дома или прилеплять нарисованных куколок к окнам. «Парням на заговенье у дома ставили соломенных кукол: протыкали палкой сноп в верхней части – получались „руки“, „голову“ обвязывали старой шалью и навешивали разного тряпья. Это чучело называли „русалкой“. Так развлекались девушки, уходя с сиделок» [ЛА СИС, с. Лесное Ялтуново Шацкого р-на Рязанской обл.].

Для правильного понимания символики этих акций необходимо иметь в виду, что «чучело» – одно из распространенных насмешливых прозвищ в молодежной среде, употреблявшееся по отношению к незадачливому ухажору или «засиделой» девушке:

Катаники серые,Волосье кудреватое.Ты сидел бы на печи,Чучело горбатое

Близкие значения имели «мужские чучела», которые устанавливала на Духов день молодежь у дверей «девушек с подмоченной репутацией» в Брауншвейге (Германия) [Брак 1989, с. 13].

Куколки в святочном озорстве также часто были связаны с насмешками над теми, кто не преуспел в ухаживании и сватовстве. Так, в Грязовецком р-не Вологодской обл. накануне Нового года ставили «невест» и «женихов». «Соломы наберёшь пучок, отстригёшь иё. Вот если парня, значит выстригёшь ноги, большую сделаешь куклу. Палочку пехнёшь – руки, и какую-нибудь тряпочку сошьёшь, как кепку – это значит жених. И вот разносили это по домам у ково девицы есть. Или вот робятам, дак тожо эдакую куклу делали из соломы – носили невест, ставили да стукали» [ЛА СИС, д. Обухово]. Там же были известны формы озорства под названиями «дорогу протрясать или слать», «кукол ставить», «корабли или башню ставить». «К калиточке куколку поставят и там покричат: „Суженой-ряженой, не заморозь свою любимую!“ И поставят, подпишут и побегут. Там оне не выходят, а он встанет утром, погледит, у ео кукла и подписана с какой он дружит-та. И вот всё как-то интиресно было. Из соломы делали, вот так сделают руки, ноги, всё, разукрасют иё, [лицо] тожо как-то тут делали, да из соломы да не больно важно, не то што рисовка, а так подпишут… [Парень] бросит да и всё, ничео, так игрушки» [ЛА СИС, д. Боброво Грязовецкого р-на Вологодской обл.]. «Куклу делали большую и становили её – с рукам, всё, голову, всё это делали из снопа. Когда к калитке пастановят, а когда возле калитки. „Не заморозь свою суженую!“» [ЛА СИС, д. Глубокое Грязовецкого р-на Вологодской обл.]. «Кукол разносили. Крикнут: „Убери суженую-ряженую, не замораживай!“ Как начинается Новый год, так и шутили всё до самово Крещенья». Поскольку ходили компаниями по два-четыре человека, то у каждого парня или девушки скапливалось на пороге несколько куколок.

В Шацком р-не Рязанской обл. в осеннее заговенье к воротам или окнам неженатых парней, реже – незамужних девушек, также привязывали коробочки с куколками, связки мослов, а также нанизанных на суровую нитку тараканов (ср. распространенное девичье гадание с привязыванием на ночь к ноге таракана, чтобы увидеть во сне жениха). «После Михайлова дня, на Заговенье, мослы на веревку нанижут и на ворота вешают, вроде запирают. И зыбки вешают – из спичечной коробки ее делали, зацепляли нитки за углы и туда клали куколку или две. Девки парням и наоборот вешали в шутку» [ЛА СИС, с. Польное Ялтуново]. В с. Польное Ялтун ово дев ушк и «подбрасыв а ли» парн ям «де тей»: веша ли вмес те с мос лами изготовленные из спичечного коробка зыбки, зацепляя за их углы нитки, и клали в них одну-две куколки [ЛА СИС, с. Польное Ялтуново]. В другом селе «а эти костычки сабирають вот асинья на загавынью. И вот рибятам вешиють эти косточки, а девкам из саломи свяжуть куклу какую-нибудь… Ну, вот там из саломи скрутють там – бальшую! [примерно по локоть]. И в акно ставили [куколки]. Да, ночью… Ну, што значить? – „пугала“. Ой, да, девки-та! Да, щобы ипугались» [ЛА МИА, с. Парсаты].

Применение антропоморфных чучел характерно для насмешек и розыгрышей по отношению к тем, кому отказали в сватовстве, и у других народов. Например, в областях, примыкающих к Рейну, отвергнутому парню ставили на крышу соломенную бабу, а девушке, возлюбленный которой посватался к другой, на дерево перед домом сажали соломенного мужика [Брак 1989, с. 17].

Куколки в коммуникативных практиках с символикой заигрывания

Куколки разного типа активно использовались в коммуникативных практиках с символикой заигрывания, в частности при святочной «женитьбе» [об играх этого типа см.: Морозов 1998а, с. 139–146]. В Грязовецком р-не Вологодской обл. во время святок изготавливали из соломы кукол величиной около 20 см («парней» и «девок»). При этом пучок соломы перевязывали пополам, отгибали вниз солому и опять перевязывали – делали голову. Руки делали из соломенного жгутика – «как будто стоит подбоченившись». Одежду для этих куколок не шили. «Если „парень“ гармонист, ему из бумаги гармошку делали. Девки ходили на крыльцо или под окно и кричали: „Иван, не заморозь Марью!“ Если ему девушка нравится, то выходит, берет куклу, а не нравится – не берет. И к девушке под окно тоже ходили и кричали имя парня» [ЛА СИС, д. Лябзунка]. «Куколки делали, соломенные. Вот ставят, кто с кем дружит, дак вот: „Такая-то не заморозь суженого-ряженого вот такого-то!“ Соломенная куколка с руками. В скобу поставят и кричат» [ЛА СИС, д. Красное].

В других случаях девушки изготавливали из соломенного жгута кукол (ок. 50 см ростом) и под Новый год гурьбой ходили по деревне, бросая их на крыльцо парням. При этом кричали: «Иван (называли того, кто живет в этом доме), не заморозь Марью! (имя его подруги)». Тот, кому бросили куклу, забирал ее и хранил в тайне от родителей [ЛА СИС, д. Герасимово]. «Куклы ставили, во снег втыкали-то. Из соломы делали – солома-то длинная. Сделаем из соломы ноги и руки – солома дак, рожь росла дак. Там напишем записку: „Не заморозь суженого! Не заморозь этого“, – и там оставим. И сами кричали: поставят кого-нибудь, подпехнут. А мы тоже бегаем. Тут-то не хором [=большой группой] бегали – двоё ли как ли…» [ЛА СИС, д. Верхняя Пустынь]. Отметим, что символика Мороза и «замораживания» девушек активно использовалась в ряжении и святочных и масленичных развлечениях [Морозов, Слепцова 2004, с. 522–526, 549–552, 764].

В Шацком р-не Рязанской обл. под Филипповское заговенье парням лепили на окна «грамотки» – нарисованных куколок: «Послюнявишь – и на окно» [ЛА СИС, с. Лесное Ялтуново]. В Череповецком у. девушки с той же целью дарили парням печенье в виде коров – «коровушку» [Герасимов 1894, с. 126].

Аналогичные обычаи известны и другим народам Европы. Так, у поляков (жешовские, тарновские деревни, Сандомирская Пуща) накануне праздника св. Степана парни ходили к нравящимся им девушкам «на мусор» (śmiecie), откуда и название обычая – смецованя (śmiecowanie). Обычно, придя в дом, парень разбрасывал по полу принесенный им мусор и имитировал его поджог. Чтобы «залить» огонь, девушка вручала ему флягу водки. В другом варианте обычая парень ставил у ворот или дверей дома своей девушки соломенную куклу «мусорщика» (śmieciarza), которая крепилась на деревянном остове. Куклу одевали в мужскую одежду, шляпу с цветными лентами и перьями и подпоясывали соломенным перевяслом. В одежде куклы прятали водку. Девушка должна была угадать, кто поставил ей «мусорщика». Вечером парень приходил вновь и угощал девушку и ее родственников спрятанной водкой. Это рассматривалось как предложение руки и сердца. В некоторых случаях кукла «мусорщика» может использоваться как насмешка над не угодившей парням девушкой. Для этого ее устанавливают так высоко, чтобы все могли ее видеть, а девушка не могла ее достать [Календарные обычаи 1973, с. 219].

Обычаи с подкладыванием куколок перекликаются с распространенным мотивом святочных верований – навешиванием «святками» или «куляшами» ленточек незамужним девушкам на изгороди (завóре), на воротах, на иконном углу избы, бросанием их на гумне или на перекрестке (росстани) [ДКСБ 1998, с. 345–349].

Символика заигрывания присутствует и в различных посиделочных развлечениях, в которых фигурируют антропоморфные куколки. В Вологодской и Костромской областях парни изготавливали на посиделках кукол из лучинок и кудели, собранной со всех присутствующих девушек. «Возьмут кудельку, человечка сделают, руки пришьют и всё. Да. Жоних нивестин – приедет сватом потом. А [другие] прибежат да и зажгут: „Жоних!“ Жоних, жоних нивестин…» [ЛА МИА, д. Елшиновка, Шляпники Павинского р-на Костромской обл.]. При этом нередко применялась та же символика, что и в обрядах выпроваживания «куляшей» на Крещенье (см. «Антропоморфная символика в объектах культуры»). В д. Тинготома Вожегодского р-на Вологодской обл. парни «на шальноё делали»: ставили на санки («корёжку») крестики из лучинок и поджигали их. В Тарногском и Верховажском р-нах Вологодской обл., обходя всех девушек, парни просили кудели «старицьку на клюшецьку», наматывали собранную кудель на лучинки и сжигали ее [Морозов, Слепцова 1993, с. 41–43].