Юрий Ларичев - Славянский излом
Славянское слово «царь» стало латинским «цезарь» и вернулось к нам «кесарем», оттого что латинская буква «с» читается двояко: как «ц» и «к».
У греков нет слова «крестить»; у них baptizein — погружать, омачивать, окрашивать (лат. baptizare). Нет у них и слова «церковь»; у греков по–иному: «екклесия» — созванное собрание. Слова: рай, святой, вера, дух, душа, грех, закон, бог — приспособлены из славянского язычества. Славянское съпасти (с–пасти) точнее передаёт дух христианства, чем понятие «спаситель» (спасатель, избавитель) в других языках (Греч. sozein — спасать, soter — спаситель; лат. salvator — спаситель; нем. erlöser — избавитель); ведь Христос говорил: «Паси овец своих», — а не «Спасай овец своих». Кстати, от латинского понимания поляки называют Христа zbawiciel (избавителем).
Языковые тонкости (их можно анализировать бесконечно) косвенно подтверждают факт знакомства славян с христианством непосредственно от апостолов, а не через греков и римлян. Это говорит о том, что славяне жили в Средиземноморье издревле, и взаимообогащение языков и культур происходило задолго до появления христианства и, тем более, раньше крещения Руси Владимиром. Следовательно, летописное приписывание заслуги окультуривания славян христианству (т. е. грекам и римлянам) — не более, чем обычная идеологическая конъюнктура (целесообразность).
Остатки рунических надписей сохранились и на Балканах. Это древнее письмо было заменено буквами. Кто у кого какие буквы заимствовал, сейчас трудно доказать «неэзотерическими» аргументами. А это требует отдельного изложения, и вряд ли станет понятнее обычному читателю.
Почему же огромный этнос (славяне) не оставил нам древних литературных памятников наподобие сочинений Гомера, Сенеки или Плавта? А кто оставил? Остались только памятники письменной культуры ромеев (греков и римлян) — народа, составлявшего метрополию империи. Всё ценное переводилось на имперские языки. Не случайно ведь Библия была переведена на греческий язык (не для греков же иудеи её переводили). И Новый Завет не дошёл бы до нас, если бы его не перевели на греческий язык.
Мы знаем, что Иосиф с римским именем Флавий был евреем. Были ли другие писатели и философы греками (римлянами) или принадлежали к другим народам, сейчас это не имеет значения и не может быть поводом для чьей‑то «национальной гордости». Важна ли национальность Александра Македонского (Македония покорила Грецию и в союзе с ней завоевала весь ирано–персидский регион, дойдя до границ Индии, где по разным «странным» обстоятельствам обломала себе зубы)? Важна ли национальность Платона, Шекспира, Пушкина или Эйнштейна?
* * *Великие не страдают гордостью. Обыватель подвержен странной болезни: он гордится не своими заслугами, а тем, к чему не имеет никакого отношения, — достижениями своих соотечественников. Всякому националисту прежде, чем шуметь о величии своего народа, хорошо бы призадуматься о собственной значимости.
* * *Если народ сравнить с телом, то государство — тонкая плёнка вокруг него, состоящая из правителей, чиновников и прочих. Армии государств часто состояли из иностранных наёмников. Веками народами правили монархи. Династические браки всех их породнили в одну наднациональную правящую семью. По крови все они были иностранцами в своих государствах. Так называемой своей государственности не имел ни один народ. И ничего. Жили, строили, любили, творили и клали голову за царей во имя их государственности. Понятие «своя государственность» довольно условное и больше мнимое, оно применимо в пределах своего плетня. Свой правитель бывает хлеще чужого.
Флаг, герб и «патриотизм» тогда хороши, когда люди сыты, спокойны, защищены и процветает культура. Если государство во имя себя (как самоцели) жертвует народом или бросает его в свободу самовыживания, тогда оно из слуги народа превращается в ненужного паразита. Когда плохо, генерал жалуется на плохих солдат, правитель недоволен темнотой народа, а демагог ищет происки врагов. Всегда под рукой неблагоприятные «объективные причины».
В 860 году славяне осуществили набег на Царьград на юге и выгнали непобедимых варягов (викингов) на севере. Прошло 2 года. «И было у него<Рюрика>два мужа, не родичи его, но бояре<не княжеского то биш роду>, и отпросились они в Царьград<из Новгорода — внаём к Византийскому царю>со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: «Чей это городок?» Тамошние же жители ответили: «Были три брата, Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам<принадлежность к хазарской государственности>». Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали много варяг и стали владеть землёю полян. Рюрик же тогда княжил в Новгороде».
В этом летописном анекдоте киевляне изображены не орущими о самостийности, а простецкими телятами, не державшими в руках меч. Правда здесь искажена. Подобные летописные тексты, составленные под политический заказ, легли в основу укоренившегося мифа об извечной простоте, темноте, безграмотности и забитости славян. Спящего льва разделили на слабых котов, которых продолжают стравливать между собой и потешаться.
* * *Спит убаюканное славянство. Благовидна красота спящего вулкана. Но успокоения не дарит. Ибо самые мощные катаклизмы начинаются тогда, когда спокойное приходит в движение.
Украина, Черновцы, 2007. Юрий Ларичев.
[email protected] ru
