Эдуард Берзин - Юго-Восточная Азия в XIII – XVI веках
В 1518 г. в Сиаме была проведена военная реформа (в частности, были образованы военные округа и районы, и все юноши 18 лет стали подлежать регистрации для военной службы). В том же году была составлена книга о военном искусстве, по-видимому, с учетом нового военного опыта, перенятого у португальцев. Однако в последующие четверть века (до 1545 г.) внешняя политика Сиама была на редкость мирной. Возможно, сиамские короли в это время внимательно присматривались к стремительному росту португальской морской империи и берегли силы на случай, если португальская агрессия обратится против сиамских портов.
В то же время ни Рама Тибоди II, ни его преемники не думали о том, чтобы вышибить португальцев из Малакки военной силой. Дело в том, что захват португальцами контроля над Ма-лаккским проливом косвенным образом принес Сиаму большую экономическую выгоду. Восточные купцы, чтобы избежать беспощадного грабежа со стороны португальцев, вынуждены были искать новые пути в обход Малаккского пролива. При этом очень значительная, если не подавляющая часть купцов, на-лравлявшихся из Индии на Дальний Восток (или наоборот), избирала путь через территорию Сиама. Они либо перетаскивали свои суда волоком через перешеек Кра, либо двигались по лути Тенасерим — Аютия. Мощный поток товаров шел от моря к верховьям р. Тенасерим. Здесь товары перегружались на повозки, запряженные волами, и доставлялись через горные перевалы к верховьям одного из притоков Меконга. Там их вновь грузили на лодки и плыли к Сиамскому заливу и далее по Ме-наму в Аютию. Неудобства трехкратной перевалки с избытком возмещались безопасностью и значительным сокращением пути (по сравнению с путем вокруг Малаккского полуострова и тем более вокруг Суматры). При этом большая часть индийских, китайских, индонезийских и вьетнамских купцов, достигнув Аютии, предпочитала продать свои товары здесь же на месте и здесь же закупить все необходимое, всегда в избытке имевшееся на этом крупнейшем международном рынке Юго-Восточной Азии.
Наряду с торговлей привозными товарами Сиам в XVI в. вел значительную торговлю товарами местного производства. Из местных товаров в это время особенно высокие доходы сиамской торговле приносили олово, свинец и селитра (военные материалы), находившие сбыт во всех странах Южной и Восточной Азии, слоновая кость, ценные сорта дерева (сапан, тик), пользовавшиеся не меньшим спросом, а также оленьи и буйволиные шкуры. В конце XVI в. сиамские суда, груженные иностранными и отечественными товарами, курсировали от Японии до Персии и Аравии.
Во внутриполитической области, однако, положение Сиама во второй четверти XVI в. было менее благополучным, чем в экономической. Первые признаки нестабильности в государстве появились уже в конце долгого правления Рама Тибоди II, когда в 1524 г. был раскрыт заговор феодалов, стремившихся низложить короля. В 1526 г. Сиам поразил жестокий неурожай, что усилило общую напряженность в стране [282, с. 100]. В июле 1529 г. 57-летний Рама Тибоди II внезапно заболел и в тот же день умер (возможно, он был отравлен). На престол взошел его сын Нох Путгангкун, принявший тронное имя Бороморача IV (1529–1534). Он уже не помышлял о войнах, а, напротив, направил в Чиангмай посольство, чтобы заключить договор о мире. В 1534 г. он умер от оспы, оставив трон своему пятилетнему сыну Ратсада (1534) [282, с. 100]. Малолетний король процарствовал всего пять месяцев. В том же 1534 году он был убит своим дядей Прачаем, который таким способом освободил трон для себя.
Первые годы правления Прачая прошли довольно мирно. Неурожаев больше не было, внешняя торговля, как и прежде, процветала. По приказу Прачая в эти годы был построен ряд судоходных каналов для улучшения навигации в низовьях Менама (близ Бангкока), куда часто заходили иностранные суда [282, с. 101]. В 1536 г. Прачай упорядочил судебное законодательство, регламентировав следственные методы (в то время они в основном относились к ордалиям). Имел ли он в виду при этом своих политических врагов, сейчас сказать трудно. Во всяком случае, в 1538 г. он усилил свою личную охрану, создав лейб-гвардию из 120 португальских наемников [282, с. 102].
В 1545 г. тридцатилетний мир с Чиангмаем был снова нарушен по инициативе Прачая. Он рассчитывал на легкую победу над войсками правившей в Чиангмае принцессы Чирапрабхи, но вместо этого потерпел жестокое поражение. Окончательная катастрофа произошла при реке Пунсаммык, где отступавшие сиамцы попали в засаду и потеряли трех генералов, 10 тыс. солдат и 3 тыс. лодок. Военное поражение подорвало авторитет Прачая. В июне 1546 г. он был отравлен собственной женой Тао Си Судачан. Официальная летописная версия объясняет это личными мотивами королевской супруги. На деле же за ней, конечно, стояла определенная группа феодалов, которая и провозгласила ее регентшей при малолетнем сыне Кео Фа (1546–1548).
Это был первый и едва ли не единственный в истории этой страны случай назначения женщины правительницей государства, и круг недовольных нарушением традиции был весьма велик. Оппозиция сплотилась вокруг младшего брата покойного Прачая, принца Тиен Рачи, наиболее вероятного кандидата на пост регента. Резонно опасаясь за свою жизнь, Тиен Рача после победы партии Тао Си Судачан укрылся в монастыре, но и оттуда продолжал следить за событиями [282, с. 108].
Между тем Тао Си Судачан решила сделать регентом своего фаворита Кун Чинарата, мелкого чиновника, который с ее помощью сделал стремительную карьеру. Воспользовавшись волнениями, которые начались в это время в северных провинциях Сиама, Тао Си Судачан добилась от Совета министров согласия на мобилизацию большого числа войск, якобы для подавления этих волнений. Набор войска она поручила Кун Чи-нарату. Благодаря этому королева и ее фаворит получили возможность так манипулировать войсками, что командование гарнизона Аютии было заполнено лично преданными им офицерами.
Вскоре после этого началась расправа над оппозицией. Португалец Фернан Мендес Пинто, живший в то время в Сиаме, так описывает происходившие события: «Имея на своей стороне сильное войско, она (Тао Си Судачан. — Э. Б.) постепенно стала расправляться с некоторыми из вельмож, ибо знала, что они относятся к ней не так, как ей это было желательно. Первыми, на кого ома посягнула, были два члена ее совета Пинамонтеу и Комприлецан, которых она обвинила в тайных переговорах с королем Шиаммая (Чиангмая. — Э. Б.) на предмет пропуска ее войск в Сиам через их феодальные владения. В наказание за мнимую измену она приказала их казнить и, забрав их земли, поделила их между своим любовником и одним из его свояков, бывшим, по слухам, простым кузнецом. Казнь эта была совершена с чрезвычайной поспешностью и без предъявления каких бы то ни было улик и поэтому встретила неодобрение со стороны большей части королевских сановников, напомнивших королеве заслуги казненных, личные качества их и знатность и древность их царственного рода, ведшего свое начало от сиамских королей, но она на все это не обратила ни малейшего внимания и, притворившись на другой день нездоровой, отказалась от председательства в совете, передав свой голос своему любовнику Укун Шенирату (Кун Чинарату. — Э. Б.), для того, чтобы он мог отныне главенствовать над всеми, распределять милости между теми, кто готов был принять его сторону, и, таким образом, с меньшим риском захватить власть в королевстве и стать самодержавным властителем империи Сорнау (Сиам. — Э. Б.), приносившей двенадцать миллионов золота в год и способной дать еще столько же. Она приложила неимоверные усилия, чтобы сделать своего сожителя королем, а их ублюдка наследником престола, для чего в течение восьми месяцев, пока судьба ей благоприятствовала, предала смерти всю высшую знать королевства и конфисковала их земли, имущество и сокровища, которые потом раздавала другим вместе с почетными титулами, дабы привлечь этих людей на свою сторону. А так как царек, ее сын (король Ке Фа. — Э. Б.), был самым главным препятствием на ее пути, она отравила и его, принеся в жертву своей безудержной страсти.
Покончив с ним, королева вышла замуж за Укун Шенирата, своего агента и 11 ноября 1545 г. заставила провозгласить его в Одиа (Аютии. — Э. Б.) королем Сиама» [35, с. 415–416].
В современной историографии Мендес Пинто считается увлекающимся автором, но более краткие и сухие записи сиамских летописей в целом хорошо коррелируются с его сообщением, позволяя одновременно исправить его некоторые ошибки в датах и менее значительных фактах. Основной же факт, массовый террор против крупных феодалов, летописи подтверждают, хотя и не приводят общего числа жертв. Вряд ли все-таки дело дошло до полного истребления высшей знати, хотя бы потому, что после переворота 1548 г.[80] Тао Си Судачан и Кун Воравонг (имя, которое принял Кун Чинарат, став регентом, а потом королем) продержались у власти всего несколько месяцев. Подтверждают летописи и чудовищный факт сыноубийства [282, с. 110].
