Теа Бюттнер - История Африки с древнейших времен
Однако в силу различных внутренних факторов, еще ждущих изучения, многие государства не смогли пойти дальше раннефеодальной фазы, часто обремененной множеством патриархальных пережитков, и не вступили на путь зрелого феодализма, а затем и капитализма, как это произошло в других регионах мира, прежде всего в Европе. Далее, в конце XV в., как и до этого, народы Африки находились на очень различных ступенях социально-экономического развития. Рядом с крупными центрами городской цивилизации жили племена, сохранявшие устои первобытнообщинной системы.
С конца XV в. на судьбу Африки сильное воздействие оказал приход и экспансия европейских колонизаторов, но особенно гибельные последствия имела для нее трансатлантическая работорговля капиталистического характера, связанная с первоначальным накоплением и получившая огромный размах с XVI в. Они пагубно повлияли на историческое развитие африканских народов, в некоторых регионах даже прервали его или прекратили полностью.
Колониальные завоевания, осуществлявшиеся позднефеодальными и раннекалиталистическими элементами Португалии, открыли эру колониального захвата некоторых районов побережья Западной и Восточной Африки. С конца XVI в. Португалию опередили страны капиталистического меркантилизма: Англия, Нидерланды, Франция, которые закрепились в Западной и Южной Африке. Открытый грабеж, хищнический вывоз благородных металлов, основание опорных пунктов и береговых факторий, грабительские торговые договоры, взимание дани и установление монополии колониальных европейских держав в заморской и внутриконтинентальной торговле повлекли за собой далеко идущие последствия, в том числе разрушение, а порой и гибель восточноафриканских городов-государств и упадок государства Конго. Жителям этих районов они принесли горе, нищету и эксплуатацию.
Отрицательное воздействие складывавшейся колониальной системы, связанной с первоначальным накоплением капитала в Европе, особенно ярко проявилось в варварской работорговле, которая, по самым скромным подсчетам, стоила жизни более чем 100 миллионам африканцев. В XVII–XVIII вв. Африка к югу от Сахары была для европейских держав прежде всего резервуаром рабочей силы. Это явление охарактеризовано Карлом Марксом в «Капитале»: «Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги по завоеванию и разграблению-Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих — такова была утренняя заря капиталистической эры производства»[112].
Ежегодно десятки тысяч африканцев превращали в рабов и переправляли за океан. Населению некоторых областей Африки, особенно Гвинейского побережья, Анголы, района устья Конго, работорговля несла разорение и полный застой в хозяйстве и политической жизни: происходило обезлюдение больших территорий, охота за рабами превращалась в постоянные войны, причем зачастую воевали между собой африканские племена и народности и победители уничтожали или порабощали противников, на промысле невольников наживалась прослойка торговцев и вождей. Последняя даже основывала в лесном поясе Гвинейского побережья, з глубинных частях Анголы и в других регионах политические организации и государства (например, Луба-Лунда и Дагомея), которые прямо или косвенно были втянуты в круговорот обмена рабов на огнестрельное оружие. Эти раннегосударственные образования оставались в основном паразитическими по своей социально-экономической сути, а следовательно, не могли внести никакого вклада в социальное и культурное развитие народов Африки. Естественный ход их развития нарушила европейская работорговля. Ее влияние распространилось не только на прибрежные страны и их непосредственный хинтерланд; из-за перемещения древних торговых путей и вызванного им во многих случаях упадка внутриафриканской торговли оно затронуло и отстоявшие далеко от моря районы Центральной Африки.
И тем не менее африканские народы не стояли на месте. В XVIII и XIX вв. внутри Африки снова образовался ряд феодальных государств (в том числе теократии фульбе и тукулёров, Буганда, Руанда и Бурунди) и племенных союзов (зулу, матабеле). В некоторых местах эти государства в какой-то мере обнаруживали тенденцию к прогрессу, но в целом им было не по силам преодолеть навязанные извне барьеры, тормозившие общественное развитие. Начало колониального гнета прекратило на несколько столетий ускоренное поступательное движение народов Африки. Экономическая и социальная пропасть между ними и странами Европы, вступившими на путь капиталистического развития, становилась все более глубокой, все более трудно преодолимой. За ускоренный исторический прогресс немногих стран Западной Европы и Северной Америки народы Африки заплатили нуждой, порабощением, историческим регрессом, от которых их смогла избавить только победа в национально-освободительной борьбе против империализма.
Еще в период доимпериалистической колониальной экспансии африканские народы и племена сопротивлялись попыткам захвата их территорий и последствиям европейской колонизации. За некоторыми исключениями, это были стихийные вспышки недовольства, лишенные программы действий и перспективных целей. Наряду с восстаниями против колониалистов, часто возникавшими на племенной основе и под главенством племенной верхушки или феодальной знати, антиколониальная борьба часто принимала форму религиозного протеста последователей анимизма или даже христианства против засилья иностранных миссий. Известно, что католические миссии относились к числу главных выразителей и идеологов колониального ограбления.
В начале XIX в., приблизительно в 30-х годах, когда в различных странах Европы, особенно в Великобритании, происходило бурное развитие капитализма (промышленная революция), увеличилось значение Африки как источника сырья. В Южной Африке, на Золотом Береге, в Южной Нигерии, а также в Сенегале британские и французские колониалисты, прежде ограничивавшиеся тем, что они основывали опорные пункты для охоты за рабами и грабительской торговли, теперь приступили к захвату больших участков, к устройству плантаций, эксплуатации природных богатств и рабочей силы африканцев прямо на земле Африки. Эта тенденция в период перехода после 1880 г. от капитализма «свободной» конкуренции к империализму вела к полному территориальному разделу Африки европейскими державами.
Наступивший отныне период владычества империалистов первоначально обрек народы Африки на невообразимую эксплуатацию, угнетение и нужду и существенно затормозил их развитие во всех областях общественной жизни. Стремительный рост торговли и промышленности в капиталистических странах Европы и США и переход к монополистической стадии капитализма в условиях острой конкуренции между старыми и молодыми капиталистическими странами привел ко всеобщему соперничеству за колонии и сферы влияния. Агрессивный и экспансионистский характер политики капиталистических великих держав Европы особенно проявился в борьбе за полный территориальный раздел Африки. С 80-х годов вся Африка попала в щупальца капиталистических государств. Хорошо вооруженные, обладавшие техническим превосходством колониальные войска вели жестокие войны за покорение африканского населения. Сотни тысяч африканцев были убиты, их селения разрушены, культура растоптана.
Уже в 80-х годах началась лихорадочная дипломатическая активность европейских держав, направленная на то, чтобы обеспечить себе сферы влияния в Африке, вокруг которых разгорелся ожесточенный спор. Во многих договорах были зафиксированы условия дележа Африки. Наиболее выразительно в этом плане соглашение, достигнутое на Берлинской конференции 1884–1885 гг. по Конго. Установленные за «круглым столом» границы дробили на много частей территории расселения племен и народов. Тем не менее попытки вырвать друг у друга добычу не прекращались. К 1900 г. около 90,4 процента площади Тропической Африки стало владениями колониальных держав.
Колониальное господство империалистов оказывало на политические, социально-экономические и духовно-культурные условия жизни африканского населения еще более сильное и всеобъемлющее влияние, чем в прежние века, когда предпринимались первые попытки колониальных захватов. Но куда глубже и интенсивнее были те глубокие изменения, которыми отмечено развитие населения Африки в тисках международных монополий. Как известно, образовавшиеся в последней трети XIX в. монополистические объединения и финансовый капитал добавили к старым стимулам и формам доимпериалистической колониальной политики и эксплуатации борьбу за новые источники сырья, за расширение рынков сбыта, особенно же за возможности капиталовложений и сферы влияния. Они стремились основывать военные базы и в конечном счете создавать замкнутые экономические районы, порой предназначавшиеся лишь для позднейшей эксплуатации. Для достижения этих целей империалистические державы использовали самые различные формы и методы эксплуатации. Колониально-империалистический гнет стал невыносимым бременем для покоренного населения, вверг миллионы людей в голод и нищету. В результате резко обострились экономические, социальные и политические противоречия между «цивилизованными» метрополиями, выступавшими в роли эксплуататоров, и объединениями монополистов, с одной стороны, и колониальными и зависимыми народами — с другой. Независимо от субъективных намерений колониалистов образовались новые классы и слои населения, благодаря которым борьба против империализма и колониализма поднялась на более высокую ступень. Победа Великой Октябрьской социалистической революции открыла угнетенным народам рассматриваемого региона реальную возможность одержать победу в борьбе против ослабленного фронта империализма.
