Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы - Ирина Николаевна Гроздова
Как и на масленицу, на пасху жгли костры на возвышенностях. По данным немецкого этнографического атласа, основные районы распространения пасхальных огней в XX в. — северные области Германии; в XIX в. костры жгли и на юге[515]. Случалось, что в середине костра сжигали соломенное чучело — Иуду. В некоторых местах (Гарце, Золингене) прежде катили с гор горящее колесо. Обугленные остатки дерева уносили с собой, ибо, по поверью, они охранят дом от несчастий. Пепел рассеивали по пашне — от потравы хлебов мышами, добавляли в питье скоту — против болезней.
Видимо, как остатки старого культа деревьев следует рассматривать пасхальные шествия к старым дубам. В конце XVIII в. в графстве Равенсберг на первый день пасхи шли на близлежащие холмы к старым деревьям. В княжестве Минден молодые люди водили хороводы под громкие крики вокруг старых дубов. Местами шествия к старым деревьям на пасху сохранялись еще в XX в.[516] Как в некоторые другие праздники, было распространено стегание «прутом жизни». Украшенные зеленеющие побеги березы дарили друг другу. От молодых посевов отщипывали побеги и клали их в матрацы, а также давали есть скоту, считая, что это принесет благополучие. На второй день пасхи все стремились в поля и леса.
Земледельцы совершали объезды или обходы полей с магическими целями, чтобы обеспечить их плодородие. С обходом полей во многих местах связаны конные состязания[517]. В Оснабрюке на пасху участвовали в бегах молодые девушки. Судьями были парни. Самые быстроногие разыгрывались с «аукциона». Кто больше всех предлагал, тот получал себе в партнерши для танцев лучшую бегунью.
Некоторые исследователи в качестве символа солнца, встречи весны рассматривали игры в мяч, которые до начала XX в. были довольно широко распространены на севере Германии. Мячи готовили зимой. Более крупные мячи шили портные из лоскутов, набивая их опилками. В округе Беккум вместо мяча играли с деревянной шайбой. Игры в мяч имели самые разнообразные названия.
С народными верованиями в обновление природы, очевидно, был связан и обычай на пасху надевать новое платье. Все в природе обновляется, должен и человек надеть новое. Еще в середине XX в. дети, надев новое платье на пасху, шли к крестным родителям, к дедушкам и бабушкам и получали в подарок монету, по возможности новую[518].
Как видим, и пасхальные обычаи, несмотря на то, что это был большой церковный праздник и духовенство всячески старалось придать ему христианский характер, представляют собой сплав обычаев различных времен и разного происхождения.
Первое воскресенье после пасхи называлось «белым воскресеньем», потому что в этот день происходила конфирмация, девушки в первый раз надевали белые длинные платья.
Первое апреля у немцев считается несчастливым днем: по преданию, в этот день родился Иуда. Взрослые и дети обманывают друг друга, посылают in den April (в апрель) к купцам и аптекарям с невыполнимыми поручениями: например, купить в аптеке комариный жир[519] и т. д.
День св. Георгия, приуроченный в одних районах к 23 апреля, а в других к 24 апреля, — покровителя лошадей и мелкого скота, в XX в. немцы уже не праздновали. В старину он считался временем хороводов, с него начинались майские обычаи. К этой дате засеянные поля огораживались и прогон скота или проезд по полю карались штрафом. В некоторых местах, особенно в предальпийских, в этот день устраивались скачки, благословляли лошадей. Сохранялось еще и в XIX в. поверье, что вода в георгиеву ночь целебна и вообще после этого дня можно купаться[520].
С 1 мая и духовым днем, который в некоторых северных областях (например, в Брауншвейге) считается уже началом лета, у немцев связано много сходных между собой весенних обычаев. Кое-где на протестантском севере еще помнят о старом мае — с него начинают сев льна. 1 мая предшествует Вальпургиева ночь, ставшая широко известной благодаря «Фаусту» Гете и Гуно. Свое название она получила по святой Вальпургии (день которой приходится на 1 мая). По поверью, — это ночь разгула ведьм, когда они слетаются на метлах и вилах на шабаш на гору, называемую Блоксберг (в качестве таковой наиболее известна гора Броккен в Гарце), и пытаются помешать весне (в Бранденбурге считали опасной не только Вальпургиеву ночь, но и девять ночей до нее и девять после). В эту ночь всюду принимали меры предосторожности: двери хлева запирали и рисовали на них кресты, перед ними ставили также вверх зубьями борону. В восточном Пригнитце ходили вокруг деревни с бороной. В доме около детской кроватки клали накрест детские чулки, «чтобы ведьма не повредила ребенку». Во двор приносили оберегающие от несчастья травы, метлу клали поперек дороги. В ряде мест, напротив, метлы убирали, «чтобы ведьмы их не нашли». Крестьяне в этот день никуда не ездили, не пахали.
Местами в Вальпургиеву ночь жгли костры на полях или в селеньях; на них сжигали все старые метлы или же зажигали их и бегали с ними, как с факелами. Часто со старыми вещами сжигали соломенное чучело — ведьму. В окрестностях Детмольда (Вестфалия) парни скакали вечером вокруг костра верхом на рукоятках метел, в бумажных колпаках. Ряженые парни и девушки прыгали через огонь, бросали горящие колеса.
В начале XX в. мало что сохранилось от майских огней. Как и огни на другие календарные праздники, они должны были содействовать плодородию и здоровью людей и скота, но в майскую ночь, по поверью, они были и средством изгнания ведьм. Наряду с огнем ведьмы изгонялись хлопаньем кнута. Поэтому с заходом солнца парни бегали по полям и вокруг домов, щелкая кнутами[521].
В Эйфеле прежде в Вальпургиеву и последующие ночи в церквах звонили в колокола, «чтобы отогнать ведьм».
Одним из главных майских обычаев было установление майского дерева (Maibaum). Этот обычай к XX в. в северных областях уже вымер, но в 1930-е годы большое майское дерево снова ставили во всех городах и селах; обычай сохранился до наших дней. Кроме общинного дерева, почти повсеместно был обычай ставить маленькое деревце или куст под окнами любимых девушек или учителей, священников и других почитаемых в селении лиц. Девушкам, нелюбимым за что-то или порочного поведения,
