Владимир Большаков - Красная Хазария и Гитлер. Кто «крышевал» сионистов?
В Эрец-Израэль коммунисты пришли едва ли не одновременно с сионистами. «Особые задачи возлагались на внешнюю разведку, что следует из секретной записки Феликса Дзержинского, адресованной в 1923 г. на имя начальника Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ Трилиссера, – пишут российские журналисты Андрей Петров, Владимир Денисов в своей статье о действиях советской разведки в этом регионе и ее контактах с сионистами. – В документе, впервые увидевшем свет в журнале «Источник», вестнике архива президента РФ, говорится: чекисты должны быть дружны с сионистами, должны уметь снискать их расположение и использовать движение в своих целях. А главной целью руководства СССР в палестинском вопросе было стремление обезопасить страну от действий британской разведки на Ближнем Востоке, не допустить вовлечения в антисоветскую деятельность мусульманского населения Средней Азии. Очевидна была и другая стратегическая задача – использовать проникновение в сионистские круги для возможной реализации интересов Советского Союза в странах Запада. Уроженцы России, проживавшие в Палестине – Ананьев, Захаров, Турыжников и ряд других были завербованы чекистом Яковом Серебрянским и составили в Палестине костяк его боевой группы и агентуры (она получила известность как «группа дяди Яши»). В годы войны многие питомцы Серебрянского принимали активное участие в успешных диверсионных операциях против фашистов и их союзников в Европе и на Ближнем Востоке.
Одним из наиболее известных чекистов, действовавших на Ближнем Востоке, был убийца германского посла Мирбаха Яков Блюмкин, о роли которого в «заговоре левых эсеров» говорилось выше. Идя по следам Блюмкина, можно написать не один приключенческий роман, что не раз совершали советские писатели, не называя его по имени. Но в роли Исаева (один из псевдонимов Блюмкина) он фигурировал в нескольких книгах и фильмах, как прообраз легендарного Штирлица. Его карьера разведчика складывалась до поры довольно удачно. После его путешествия в Тибет в поисках легендарной Шамбалы вместе с великим Рерихом, Блюмкина в мае 1920-го направляют в Персию, где с его подачи провозглашается Гилянская Советская Республика. Он участвует в нескольких переворотах, создает Иранскую коммунистическую партию и представляет Персию на Первом съезде угнетенных народов Востока, созванном большевиками в Баку. В 1920–1921 гг. Блюмкин – начальник штаба 79-й бригады, а позже – комбриг, планировал и осуществлял карательные акции против восставших крестьян Нижнего Поволжья, участвовал в подавлении Еланского восстания. Осенью того же года Блюмкин командует 61-й бригадой, направленной на борьбу против войск барона Унгерна.
Вернувшись в Москву в 1921 г. Блюмкин издал книжку о Дзержинском и стал его фаворитом в ЧК. По личной рекомендации Дзержинского в 1920 г. он вступил в РКП(б). Троцкий направил его на учебу в Академию Генерального штаба РККА на факультет Востока, где готовили работников посольств и агентуру разведки. В Академии Блюмкин к знанию иврита добавил знание турецкого, арабского, китайского, монгольского языков, обширные военные, экономические, политические знания. В октябре 1921 года Блюмкин под псевдонимом Исаев (взят им по имени деда) едет в Ревель (Таллин) под видом ювелира и, выступая в качестве провокатора, выявляет заграничные связи работников Гохрана. Именно этот эпизод в деятельности Блюмкина был положен Юлианом Семеновым в основу сюжета книги «Бриллианты для диктатуры пролетариата».
В 1922 г. после окончания Академии Блюмкин становится официальным адъютантом наркома по военным и морским делам Л. Д. Троцкого. Выполнял особо важные поручения и тесно сошелся с наркомом. Блюмкин редактировал первый том программной книги Троцкого «Как вооружалась революция» (издание 1923 г.). Троцкий писал о Блюмкине: «Революция предпочитает молодых любовников».
Осенью 1923 г. по предложению Дзержинского Блюмкин становится сотрудником Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ. В ноябре 1923 г. решением руководства ИНО ОГПУ его назначают резидентом ОГПУ в Палестине. Одна из его главных задач – собирать информацию о планах Англии и Франции на Ближнем Востоке. Там Блюмкин сблизился с сионистами, среди которых, как мы уже знаем было немало евреев из России. Его отозвали в Москву в 1927 г. и вскоре перебросили в Монголию, где он долго не задержался и был разоблачен одним из чекистов – перебежчиков. В 1928 г. после провала в Монголии Блюмкина назначили резидентом ОГПУ в Константинополе. Теперь он курирует весь Ближний Восток. По заданию ЦК ВКП (б) он занимался организацией в Палестине резидентской сети, которую начал создавать еще в свою первую командировку. Он работает то под видом набожного владельца прачечной Гурфинкеля, то под видом азербайджанского еврея-купца Султанова. Блюмкин завербовал венского антиквара Якоба Эрлиха и с его помощью обустроил резидентуру, законспирированную под букинистический магазин. Но какой! Блюмкин вспомнил свое обучение в хедере под руководством знаменитого Менделе Мойхера-Сфорима и решил внести свой вклад в дело изучения священных книг иудеев. Он наладил поставки антиквариата и редких еврейских книг из СССР. ОГПУ проделало огромную работу в западных районах СССР по сбору и изъятию старинных свитков Торы и Талмуда. Для Блюмкина собрали в еврейских местечках и синагогах 330 сочинений средневековой еврейской литературы. Чтобы подготовить Блюмкину материал для успешной торговли в его антикварной лавке, в Проскуров, Бердичев, Меджибож, Брацлав, Тульчин направились экспедиции ОГПУ с целью изъятия старинных еврейских книг. Блюмкин сам выезжал в Одессу, Ростов-на-Дону, в местечки Украины, где обследовал библиотеки синагог и еврейских молитвенных домов. Книги изымались даже из государственных библиотек и музеев. Летом 1929 г. Блюмкин приезжает в Москву отчетом о своей работе. Его доклад членам ЦК партии о положении на Ближнем Востоке одобрен как членами ЦК, так и руководителем ОГПУ В. Менжинским. Блюмкин с успехом проходит очередную партийную чистку, благодаря отличной характеристике начальника иностранного отдела ОГПУ М. Трилиссера. Партийный комитет ОГПУ характеризовал Блюмкина как «проверенного товарища».
Автор «Еврейского ресурса Семь 40» Яков Рабинер в своем очерке о Блюмкине «Герой страшного времени» приводит любопытные детали об этом заключительном этапе жизни и карьеры чекистского авантюриста и о действиях советской разведки во время его ближневосточного резидентства:
«В Константинополе Блюмкин помогает каждому из резидентов найти свою “крышу”: пристраивает их торговыми представителями различных компаний. И вот он уже в Палестине. Замелькали города: Хайфа, Тель-Авив, Иерусалим. И еще Каир, Бейрут, Дамаск. Работы невпроворот. Встречи с арабами, евреями, коммерсантами, местной интеллигенцией, лидерами сионистского движения. И везде он забрасывает удочку: вербует, подкупает, если надо. То подключает обаяние, то вовсю шантажирует. Все средства идут в ход. Как настырный паук, опутывает он постепенно незаметной для постороннего глаза шпионской паутиной весь Ближний Восток. “Дело в Константинополе, в Палестине и Дамаске налажено”, – смог он отрапортовать по прибытию в Москву своему начальнику М. Триллисеру. Блюмкин въезжает в Москву на “белом коне’ своих ближневосточных успехов. Ему выделили личный автомобиль. Сам председатель ОГПУ Менжинский не только удостоил его своей встречи, но даже пригласил отобедать с ним. Им явно заинтересовались на кремлевском Олимпе. Его отчет в ЦК произвел на всех большое впечатление и вызвал особый интерес у Молотова. Дело в том, что в Кремле не знали, на кого делать ставку в Палестине в случае конфликта с Англией – на арабов или на евреев. И те, и другие, каждый по своей причине, ненавидели англичан. А что если объединить арабскую и еврейскую коммунистическую партию? Молотов хотел знать мнение Блюмкина на этот счет. Видимо, не без его влияния, сталинское руководство склонялось все больше к тому, чтобы сделать ставку на евреев. Блюмкину в этом случае отводилась роль первой скрипки. Не зря в гостях у Луначарского, который жил на одном этаже с ним, он похвастался тем, что он, дескать, “закладывает основы еврейского государства в Палестине”.
Это говорит о том, что Сталин давно, еще в 20-е годы, вынашивал идею создания сориентированного на Москву еврейского государства. Уже тогда многое делалось в этом направлении, включая разведку, подготовку коммунистов-евреев, проникновение в сионистские организации, тайную переброску оружия и т. д. Как утверждает в своих воспоминаниях бежавший на Запад Г. Агабеков, одно время руководивший советской агентурной сетью в Палестине, в Москву в 1926 году приезжали для консультации “три члена партии сионистов и установили связь с ОГПУ”. “В беседах с иностранным отделом ОГПУ сионисты, – пишет Агабеков, – указывали на разногласия палестинского еврейства с англичанами и просили помочь им добиться государственной независимости Палестины. Они просили снабдить их оружием и денежными средствами для ведения пропаганды”. К 40-м годам “свои” люди имелись в “Хагане”, “Штерне” и в других еврейских формированиях и группах. Будущий Израиль представлялся Сталину форпостом советского влияния на Ближнем Востоке, он был уверен, что именно так все и произойдет, вот почему с такой готовностью Советский Союз поддержал создание Израиля в 1947 году» (Рабинер Я. Блюмкин – герой страшного времени: цит. по: proza.ru. 2012. 03.24).
