Земля плоская. Генеалогия ложной идеи - Виолен Джакомотто-Шарра
Похоже, что и само зрение внушает нам, что космос – это сфера. Однако оно не должно служить критерием для его фигуры, поскольку нельзя сказать, что все вещи обычно являются нам в своем истинном виде. Поэтому, придерживаясь очевидной логики, следует исходить из того, что наиболее понятно и очевидно, и двигаться к тому, что обнаруживается не сразу37.
Только после того, как Клеомеду удается объяснить, почему Земля не может быть ничем иным, кроме сферы, он подкрепляет это доводами опыта. Первый состоит в том, что не все народы видят одни и те же звезды, как и неодинакова высота над полюсом (высота Полярной звезды). Второй – наблюдение, сделанное моряками: когда мы приближаемся к суше, «сначала становятся видны горные вершины, а остального еще не видно из‐за выпуклости вод». Чтобы с морского судна смотреть вдаль, нужно подняться на мачту, «а когда корабль уходит от берега, сначала скрывается его корпус, а мачты все еще остаются видны»38. Эти доводы говорят о точности вышеупомянутого философского механизма: подобные взгляды были широко распространены, что подтверждает их появление в труде, который в первые века новой эры служил учебным пособием, как отмечает Ришар Гуле в комментарии к французскому переводу этого текста.
В последующие пять веков после Эратосфена – с III века до н. э. по II век н. э. – этот просветительский корпус использовался философами и астрономами, олицетворявшими греческий мир. Дикеарх из Мессены, Гиппарх, Посидоний, Страбон, Клеомед из века в век будут критиковать измерения своих предшественников, прибегая к более или менее строгим математическим доказательствам и в различных подробностях описывая наблюдения за затмениями светил и искривлениями моря. Все они разделяют общую концепцию сферичности Земли и мира.
Роль географии: карты ойкумены
В формировании концепции Земли участвовала и другая наука – география. Самая древняя из дошедших до нас греческих карт была создана Анаксимандром Милетским в VI веке до н. э. и показывает всю совокупность обитаемых территорий, сосредоточенных вокруг центра, – Дельф. Земля здесь изображена в виде плоского диска. В IV веке Евдокс Книдский, убежденный в шарообразности Земли, вывел способы установления координат различных мест по долготе и широте. Его последователь Дикеарх, согласившись с ученым, что земная окружность составляет 400 000 стадиев, устанавливает длину и ширину обитаемого пространства, в центре которого на этот раз помещает Родос. Дикеарх известен также тем, что придумал геометрический способ определения высоты гор, стремясь привнести в него принцип относительности: возможно, таким образом он хотел переубедить тех, кто твердо верил, будто ночью Солнце исчезает за горами, окружающими плоский земной диск39. Это может означать, что идея плоской Земли в конце IV – в начале III века до н. э. еще поддерживалась.
Помимо сочинения «Об измерении Земли» Эратосфен – автор трехтомного труда по географии, утраченного в первые века новой эры, хотя Страбон, носитель греческой культуры и подданный Римской империи, сохранил для нас его основные фрагменты (около сотни). До него в античные времена сочинение Эратосфена использовали Гиппарх и Полибий. Страбон критикует Эратосфена, отмечая, что тот поставил под сомнение «научную» ценность поэмы Гомера, которую цитирует – будто бы «цель всякого поэта – доставлять наслаждение, а не поучать», так что географические сведения у него сродни «старушечьим сказкам»40. Страбону представляется похвальным, что александрийский ученый «советует ввести в географию положения математики и физики» и «справедливо» признает шарообразность Земли41, но он считает доказательство сферичности слишком длинным – уводящим от темы. Он не согласен с утверждением своего предшественника, будто «можно было бы проплыть с Иберийского полуострова в Индию», следуя по афинской параллели. С чем именно спорит Страбон – неясно, но, похоже, речь идет о возможности существования еще одного обитаемого мира в умеренной зоне42. Достается Эратосфену и за излишнее доверие к сведениям Пифея о Туле, ведь мореплаватель из Массалии43 «был отъявленным лгуном», а «видевшие Бретаннию и Иерну» (нынешние Великобританию и Ирландию) «не упоминают о Туле»44 (предположительно, нынешней Исландии).
Для лучшего понимания карт Эратосфена стоит отметить, что он сравнивал форму обитаемой территории с хламидой (греческим плащом в форме трапеции со скругленными углами) или с половиной артишока. Трапеция разделена параллелью, которая предположительно является общей для Таврских гор45 и Гибралтара, и меридианом, проходящим через Александрию; обе линии пересекаются на острове Родос. С юга вся эта территория ограничена жаркой зоной, которая считается необитаемой, с севера – зоной мерзлоты, и ее протяженность по долготе гораздо больше, чем по широте, – отсюда происхождение слова «долгота». Впоследствии карты мира, созданные Эратосфеном, воспроизвели с учетом данных о широте и ориентировочной долготе известных мест – мир этот сосредоточен в умеренной зоне и вытянут приблизительно на 80 000 стадиев по долготе. Так удалось продемонстрировать, что термин «хламида» относится вовсе не к форме ойкумены46, а ко всей карте47 вместе с изображением, чтобы та накладывалась на трехмерную модель земной сферы и закрывала часть северного полушария (треть), ограниченную с севера полярным кругом, а с юга – экватором.
В монументальном труде «География», составившем семнадцать книг, Страбон собрал и подверг критике все географические наблюдения своих предшественников. Тем самым он помог нам расширить знания о представлениях греческих ученых более ранних времен, рукописи которых до нас не дошли. Однако сам труд Страбона редко цитируется астрономами и географами последующих веков и даже не упоминается наиболее известным из них – Птолемеем. Обращения к нему встречаются в V веке в Восточной Римской империи – именно там и как раз тогда с рукописи была сделана копия, после чего ее расшили и вновь использовали для иных целей. Полностью она была воссоздана лишь в XIX–XX веках.
Спустя столетие после смерти Страбона появился труд с интересной для нашего исследования историей – его составителем стал Дионисий Периегет из Александрии (творил при императоре Адриане, 117–138 н. э.). «Описание ойкумены» – это поэма из 1187 стихов, объединяющая знания тех времен, в том числе о системах Посидония, Эратосфена, о картографах эллинистической эпохи, с цитатами из более древних текстов (Гомера, Геродота). Как отмечает Марсель Детьен в предисловии к французскому переводу, поэма пользовалась большим успехом и ходила по всему греко-романскому миру.
