Теория медиа. Отечественный дискурс - Елена Леонидовна Вартанова
Такой подход уже нашел сторонников среди исследователей общества, обращающих свое внимание и на медиа как важный институт общества. Например, Э. Гидденс рассматривает медиаисследования, опираясь на признание только одной парадигмы — социальных наук (см. подр. 1.4), характеризуемой, по его мнению, «натурализмом, социальными причинными связями и функционализмом» (цит. по: Potter, Cooper, Dupagne, 1993: 319). При этом натурализм (термин, который Э. Гидденс предпочитает позитивизму) предполагает, что «в социальных науках, так же как и в естественных, должен применяться метод моделирования и должны использоваться логические структуры по таким же принципам, как и в естественных. Социальные причинные связи должны демонстрировать, что люди зачастую движимы неочевидными для них мотивациями, а функционализм фокусируется на системах поведения, и сам по себе моделируется на основе биологии, а не физики» (Там же: 320).
Исходя из данного подхода, к прогнозу состояния и развития медиа как системы, социального института и индустрии возможно применять в том числе методы и математического, и физического моделирования, а для оценки фактического состояния, к примеру, отрасли СМИ, анализа журналистских и медиатекстов, приемов и методов работы журналистов, поведения аудитории как потребителя СМИ, — качественные и количественные методы социогуманитарных наук.
Комплексный и синергетический подход к изучению медиа и построению их теории призван способствовать достижению масштабной целиустойчивого развития общества, его различных институтов на основе фундаментального понимания природы медиа в динамике их социального и технологического развития. Следовательно, главная особенность современного этапа формирования теории медиа, характеризующегося необходимостью создания единой теоретико-концептуальной базы медиаисследований, — не конкуренция, а синергия подходов.
Формулирование основных положений теории медиа — крайне сложный процесс, обусловленный рядом объективных причин. Во-первых, сам объект изучения — медиа — имеет синтетический характер, поскольку формируется из явлений, институтов, процессов разного порядка и генезиса — таких как каналы, контент, аудитория, технологические платформы, микро- и макроуровни регулирования, национальные и глобальные аспекты, общественная и индивидуальная природа, творческий и индустриальный характер создания продукта и т. д. Во-вторых, предметом исследований выступают зачастую разные явления всего окружающего мира и экосистемы медиа в частности — от психологии личности до общественной природы журналистики, от технологических основ массовой коммуникации до лингвистических особенностей текста. А значит, научный инструментарий такой многоаспектной междисциплинарной области обязан быть синтетическим, как, впрочем, синтетический характер должна носить и сама теория. Именно по этой причине при изучении медиа необходимы различные подходы — от гуманитарных до естественнонаучных, включая исследования техники и технологий, причем их нужно развивать комплексно.
Отдельно следует подчеркнуть: было бы ошибкой отрицать применение количественных методов, подходов естественнонаучных дисциплин. Но в этом процессе надо стремиться к переходу на новый уровень, поскольку современные медиа — сложная система, при анализе которой следует избегать как упрощения, механического переноса терминологии и методов из других областей знания, так и абсолютизации отдельных моделей и подходов, каждый из которых, несомненно, имеет право на использование, хотя и в контексте междисциплинарности.
Обновление тематики и методологии изучения российских медиа в условиях бурно развивающегося медиапространства и обозначенных выше глобальных направлений медиатрансформаций становится все более актуальным. Из этого вытекает и чисто академическая задача — создать и систематизировать концептуально-терминологический аппарат медиаисследований, определить ядро и границы того объектно-предметного поля, которое изучает журналистику, СМИ/массмедиа, медиа.
Эта задача помимо чисто академического имеет и ощутимое практическое значение, поскольку большинство отечественных центров научных исследований медиа расположены на факультетах, отделениях и кафедрах журналистики, массовых коммуникаций, где готовится значительная часть специалистов для редакций и медиаиндустрии в целом, и тесно связаны с образовательной сферой. От того, какими учебниками и монографиями, анализирующими СМИ, их природу, принципы деятельности и тенденции развития, будут пользоваться завтрашние профессионалы медиа, во многом зависят взаимоотношения между работодателями и их потенциальными сотрудниками, между индустрией и образованием — по большому счету, между обществом и СМИ.
Неустоявшаяся терминология отечественных медиаисследований, несомненно, отражает и революционность современного этапа в развитии медиа. Цифровизация процессов сбора, производства, распространения и хранения медиасодержания, что традиционно было основополагающей характеристикой индустрии СМИ, появление новой экосистемы, связавшей медиа-, телекоммуникационную и ИТ-индустрии, трансформация форматов потребления медиа и вытекающие из этого новые социальные реалии заставляют медиаисследователей встраивать происходящее в журналистике и медиа в общественные процессы и в практики повседневности (Couldry, 2012; Couldry, Hepp, 2017; Flew, 2014; Fenton, 2009; Lindgren, 2017).
Перед учеными встают непростые и многоуровневые задачи. С одной стороны, необходимо собирать, постоянно обновляя, массив новых данных, фиксируя и те прорывные процессы, которые на наших глазах происходят в обществе, медиа, среди людей. С другой — по мере расширения современной эмпирической базы становится важным находить адекватные определения явлений и процессов, разрабатывать релевантные исследовательские методики, создавать фундаментальную основу для новых концепций и теорий. Активизировавшаяся в 2016–2017 гг. среди отечественных исследователей СМИ дискуссия о понятийном и концептуальном аппарате, объектно-предметном поле медиаисследований стала ярким проявлением одновременно и глобального, и национального запроса на поиск теоретико-концептуальных оснований нового исследовательского поля (Индустрия российских медиа, 2017: 208–218; Дунас, 2017; Dunas, 2017; Gureeva, 2017).
Необходимость такого поиска, возникшая сегодня не только в России, но и практически во всех странах, стала исторически уникальной, поскольку вне зависимости от уровня и моделей развития журналистики и медиасистем в обществе встали вопросы о природе и значимости инфокоммуникационной среды для устойчивого развития социума (Уэбстер, 2004; Feather, 2004). Как известно, исследования журналистики, а впоследствии и массовых коммуникаций, исторически и географически возникали крайне неравномерно. Они формировались в разные периоды конца XIX–XX вв., отражая не только уровень общественного и технологического развития стран, вытекающую из них концептуализацию гуманитарного теоретического знания, но и уровень востребованности медиаисследований в обществе (Землянова, 2012; Кирия, Новикова, 2017). И лишь на рубеже XX–XXI вв. во всем мире ученые гуманитарного профиля заговорили о новой ступени цивилизационного развития — становлении информационного общества, в котором информация, опосредованная новыми ИКТ, цифровыми медиатехнологиями, стала играть роль драйвера экономического и социального развития (Мелюхин, 1999; Масуда, 1997; Castels, 2009; Гуманитарные исследования в Интернете, 2000).
Именно по этой причине в конце XX — начале XXI столетия интерес к научному изучению массовой коммуникации и медиа стал поистине глобальным. Во многих регионах мира, и особенно там, где медиаисследования прежде не попадали в фокус социально-гуманитарных наук — в Азии, Латинской Америке, странах Восточной Европы, на постсоветском пространстве, в данном объектно-предметном поле
