Вадим Елисеефф - Цивилизация классического Китая
Самый вероятный сценарий дальнейшего развития событий выглядит так: первобытное население Китая вошло в бассейн Желтой реки, который был достаточно протяженным, там оно постепенно продолжало эволюционировать, затем на протяжении нескольких исторических периодов, от палеолита до неолита, медленно монголизировалось под влиянием природных условий Южного Китая. Именно на этих жарких и благоприятных для любых форм жизни территориях впервые были найдены люди, совершенно точно обладавшие специфическими чертами монголоидной расы. Таким образом, сегодня, помимо предшественников синантропа, на территории Китая найдены и останки его потомков. Останки людей неандертальского типа эпохи Мустье[6] (ранний и средний палеолит), т. е. примерно от 200 до 100 тыс. лет до н. э., были найдены в Северном Китае, в Ордосе, в Южном Китае, в Ма-па, в провинции Гуандун и в центральной части страны в Чанъяни, в провинции Хубэй. Homo sapiens периода раннего палеолита был найден на территории Китая в 1923 г., в верхнем гроте пещеры Чжоукоудянь, однако уже через 20 лет новые находки доказали, что он не был единственным представителем этого вида. В 1951 г. в Сычуани был найден «цзыянский» человек, в 1954 г. в Шаньси — «динцуньский» человек, в 1956 г. в Гуанси — человек Лайбинь и, наконец, в 1958 г. в той же провинции был найден «люцзянский» человек. Таким образом, благодаря дюжине показательных находок за четверть века была восстановлена последовательность развития человека в Китае. Люди — потомки тех, кто жил в период неолита, умели прекрасно использовать богатства долины Желтой реки.
Но и на современном этапе научного знания в прошлом Китая еще существует множество белых пятен, которые скрывают целые поколения и исторические периоды. Несмотря на завораживающие открытия, такие, как те, о которых мы только что упомянули, механизм некоторых глобальных изменений все еще остается тайной. Так, например, увеличение численности людей, которое происходит в период неолита. Этот феномен подтверждает более четырехсот найденных мест обитания человека, датируемых этим периодом. Однако этот процесс не связан с переходом от собирательства к земледелию, от присваивающего хозяйства к производящему. Неолитические поселения у Желтой реки и в долинах, расположенных вдоль ее притока Вэйхэ, возникли совершенно внезапно. Между датировкой появления этих поселений и датировкой последних мест обитания человека каменного века существует значительный разрыв во времени.
Китай, как и другие страны, в эпоху неолита был ареной множества потрясений. Здесь рождаются и развиваются земледельческие культуры, например, поселение Хо-мо-ту свидетельствует, что уже за пять тысяч лет до н. э. рис был основным источником питания людей, живших в дельте реки Янцзы. Население Китая переходит на оседлый образ жизни; люди, объединяясь, создают крупные населенные пункты. При изготовке орудий труда начинает применяться шлифовка камня; был изобретен обжиг глины, который привел к созданию керамики. Начинают формироваться экономические и социальные связи; появляются первые религиозные концепции.
Первые поселения китайского неолита располагались на Великой Китайской равнине. Ее аллювиальная почва, которую орошают воды Желтой реки и ее основного притока Вэйхэ, сравнима с плодородными землями Древнего Египта. На протяжении тысячелетий Вэйхэ подмывала и смещала свои илистые берега. Результатом этого стало формирование ряда участков реки, закрытых высокими естественными стенами, самый крупный из которых называется бассейн Сианя. Эта низина Вэйхэ в какой-то степени представляет собой крупный оазис, окаймленный мрачными пустошами плоскогорий Шэньси и Ганьсу на западе и плоскогорьем Ордоса на севере. Сегодня эта низина остается и малопригодной для распространения промышленности, и относительно богатой. Изучение археологических слоев и доисторических орудий труда позволяет предположить, что почва низины была когда-то намного менее жесткой и, без сомнения, острия орудий первых земледельцев могли вспахивать землю без особого труда. Более того, на этих землях, покрытых чахлой растительностью, вероятно, не было непроходимых лесных зон, которые могли стать препятствием для развития поселений.
Конечно, сегодня мы с трудом можем представить себе изначальную степень плодородия этих земель, ставших малопомалу неблагоприятными для земледелия. Причинами этого были воздействие ветра, увеличение уровня засушливости и неосмотрительность самого человека, который, не заботясь об экологии, уничтожал без разбора любую естественную растительность, заменяя ее собственными сельскохозяйственными культурами. Но в доисторическую эпоху, без сомнения, пейзажи очень отличались от тех, какие могут видеть современные путешественники. Неудивительно, что эта маленькая аллювиальная долина стала одной из колыбелей китайской цивилизации. Именно там, на краю горной цепи Цинлиня, где покоились останки самого древнего китайского человека, в 1953–1957 гг. был найден и раскопан самый крупный китайский неолитический ансамбль, из тех, что известны на сегодняшний день, — Баньпо около Сианя (в провинции Шэньси). Эта находка позволила составить довольно полную картину жизни первого из развитых земледельческих обществ, которые затем получили в Китае широкое распространение, — культуры Яншао (V–III вв. до н. э.), названной так в честь местности, где была в 1923 г. найдена первая стоянка недалеко от слияния рек вдоль Хуанхэ.
Жилища людей представляли собой полуземлянки, крышей которых были положенные сверху листья растений. Это были достаточно крупные хижины, круглые или четырехугольные, диаметр или сторона которых равнялись примерно пяти метрам. Они могли быть и более крупными, как, например, строения шириной в 14 м и длиной в 22 м — общие дома, в которых, без сомнения, обитали большие семьи. Всю эту группу домов окружал широкий ров, глубина которого составляла примерно 5–6 м. Эта преграда, внутри которой оказывалось пространство 100 X 200 м, служила не только защитой от возможных врагов, но и способствовала орошению соседних земель. По ту сторону рва, вне поселения, находились прямоугольные могилы, которые делились на две разные зоны: в одной хоронили мужчин, в другой — женщин. Это расположение наводит на мысль о существовании некоторых определенных погребальных обычаев. Что касается детей, то их хоронили в земле под самим домом или рядом с ним, помещая в глиняные кувшины. Обычай, смысл которого оставлять умерших детей под крышей дома, встречается также на рубеже эпохи Дзёмон и эпохи Яёй (III в. до н. э. — III в. н. э.) в неолитических захоронениях соседней Японии. Если судить по одной из прямоугольных могил, в которой был найден первый в Китае детский деревянный гробик, то можно предположить, что смерть детей становилась поводом для более серьезной подготовки захоронения.
Рабочие инструменты, орудия труда из шлифованного камня: топоры, резцы, тесла, серповидные ножи — свидетельствуют об усердной работе земледельцев. Причем земледелие стало уже более важной частью хозяйства, чем охота и рыболовство. Действительно, останки лошадей, собак, оленей, свиней и баранов подтверждают использование животных в домашнем хозяйстве, а также употребление людьми мясной пищи. В то же время число и размеры специально подготовленных грушевидных ям — настоящих подземных хлебных амбаров — указывают на огромное значение зерновых культур, особенно проса, которое земледельцы прятали в эти огромные склады. Наконец, найденные ткани, корзины и глиняная посуда прекрасно отражают то разнообразие материалов и предметов, которыми располагали жители Баньпо. Среди всех найденных предметов особо следует отметить глиняную посуду. По качеству материала и по уровню рисунка ее нельзя назвать просто повседневной утварью, это уже искусство.
Исследователи долго недоумевали, где находится источник этих произведений искусства — в Европе, Иране или на Дальнем Востоке? Хронологические данные, которые позволяли выдвигать эти гипотезы, были пересмотрены благодаря появлению научных методов датировки. Полученный результат пока не может считаться окончательным, он только позволяет воссоздать достаточно туманную картину развития гончарного искусства, которая включает в себя все пространство Евразии, от берегов Днепра до берегов Хуанхэ. Причем сложность этой картины будет увеличиваться, когда будут обнаружены более древние неолитические центры на западных границах Китая. Сегодня еще плохо изучены возможные связи, которые могли быть созданы между двумя более или менее родственными культурами. На протяжении долгого времени поиск сходства между этими разными культурами основывался на изучении геометрических мотивов орнамента. Впрочем, после открытий, сделанных в Баньпо и в найденном несколько позже поселении в провинции Ганьсу, к геометрическим узорам добавились зооморфные и антропоморфные орнаменты. В целом, рассмотрев эту картину комплексно, мы утверждаем, что существовало единое китайское ментальное пространство, для которого можно выделить основные узоры орнамента, совпадающие с теми, которые были найдены в других частях света. Основные общие черты китайского орнамента проявляются в расположении и сочетании его элементов, которые благодаря тонкой игре симметрии и согласованности порождают оригинальную гармонию узора. Из всего этого вырисовывается картина развития китайской графической живописи, которая проделала длинный путь через тысячелетия, колеблясь между реализмом и геометрической стилизацией.
