Мартирос Ананикян - Мифы Армении
Кроме всего сказанного, более чем вероятно, что Тир был богом, препровождавшим души умерших в мир иной. Очень распространенное армянское проклятие «Чтоб писец его унес!» или «Писца на него нет!», так же как близкое сходство Тира с вавилонским Набу, во многих отношениях подтверждают это мнение.
Несмотря на отождествление с Аполлоном и Гермесом, Тир ближе к вавилонскому Набу, чем к любому из греческих божеств. В действительности сам Гермес – копия Набу. Последний был богом учения и мудрости и обучал искусству письма. Он знал значение предсказаний и магических заклинаний и мог наделить этим даром. Он посылал (и, возможно, толковал) сны. В Вавилоне Набу был неразрывно связан с планетой Меркурий.
Но имя Тира – доказательство того, что вавилонский Набу не пришел прямо с юга. Какими же окольными путями он проник в Армению?
Ответ прост. Несмотря на загадочное молчание Авесты по этому поводу, в Иране был известен бог по имени Тир. Один из месяцев персидского календаря, как утверждают древние каппадокийские и армянские источники, был посвящен этому божеству (возможно, как и тринадцатый день каждого месяца). Как среди иранцев, так и среди армян встречается множество имен, составной частью которых является имя бога – Тир, как, например, Тирибаз, Трдат, Тиран, Тирик, Тироц, Тирит и т. д., что само по себе является неоспоримым свидетельством популярности бога. Тиро-Накатва – имя святого, которое встречается даже в Авесте. Из Ирана Тир переселился следом за персидскими войсками и персидской культурой в Армению, Каппадокию и Скифию, где мы обнаруживаем его имя Тейро, выгравированное на индоскифских монетах I века н. э.
У нас есть довольно веские причины утверждать, что армянский Тир точно соответствует иранскому Тиру и они оба идентичны Набу. Так же как Набу в Вавилоне, так и Тир в Иране был духом-покровителем планеты Меркурий и носил титул Dabir, «писец».
Но самым прямым доказательством может быть ссылка на первоначальное сходство персидского Тира с Набу. Нововавилонский царь Навуходоносор был глубоко предан Набу, своему святому покровителю. В устье Евфрата он построил в его честь город и дал ему название, частью которого было имя божества. Это название было переведено на греческий Беросом[13](или Абиденом?) как Tєρήδων и Διρίδωτις, «посвященный Меркурию». Последняя форма, говорит Роулинсон[14], относится к времени Александра. Похожий на стрелу клин для письма был самым распространенным символом Набу и мог легко стать источником персидских обозначений. То, что стрела воплощает персидскую концепцию Набу, прекрасно подтверждается тем фактом, что и Геродоту, и армянским историкам известна древняя форма имени Тиран – Тигран, как распространенная. Тигран, без сомнения, происходит от Tigris, древнеперсидского слова «стрела».
Михр (Митра)
К несчастью, наши познания об армянском Михре очень фрагментарны. Бесспорно, он иранского происхождения. Когда-то широко известный, он, кажется, частично утратил свою популярность к тому моменту, когда мы встречаемся с ним. Его имя Михр (парфянское или сасанидское Митра) указывает на его позднее появление. Однако он был назван сыном Арамазда и, следовательно, братом Анаит и Нанэ. В широко распространенном персидском зороастризме, особенно во времена Сасанидов, мы обнаруживаем, что солнце (Михр) и луна были детьми Ормазда: первый – от его собственной матери или даже от смертной женщины, луна – от его родной сестры. Изначально в Армении Михр, вероятно, образовывал триаду с Арамаздом и Анаит, подобно описанной в надписях Артаксеркса Мнемона[15]. Если так, то он вскоре уступил свое место национальному богу Ваагну.
Армянский Митра – загадка. Если он был духом света и воздуха, богом войны и соглашений, создание Арамазда, равное по силе своему творцу, как видно из Авесты, от этого не осталось никаких следов. Но для армян он был духом или богом огня, поэтому и отождествлялся с Гефестом во времена синкретизма. Это странное воплощение позже подтвердилось тем фактом, что до сегодняшнего дня главный праздник огня у армян происходит в феврале, месяце армянского календаря, соответствовавшем Мехекану (Ме-геки) (посвященному Михру). Но нельзя не заметить, что во всем индоевропейском мире февраль был одним из месяцев, когда разжигались новые костры.
Связь Михра с огнем в Армении можно объяснить как результат раннего отождествления с местным Ваагном, который, как мы скоро узнаем, был богом солнца, молнии и огня. Эта догадка приобретает большее правдоподобие, когда мы вспоминаем, что Михр не продвинулся далеко в Армении и, в конце концов, Ваагн занял в триаде место, по праву и по традиции принадлежавшее Михру.
О тайных обрядах, посвященных Михру, ничего не известно. Существовало немало имен, содержащих в себе имя бога: Михран, Михрдат и др. Армянское слово Mehyan, «храм», возможно, тоже происходит от его имени.
Мы знаем, что на празднике Митры – Митракане, когда великий царь Персии получал привилегию напиться (хаомы?[16]), его армянский вассал посылал ему тысячу лошадей. В районе Сасуна (древний Тараунтис) мы встречаем легендарного героя по имени Мехер (Мгер), вокруг которого концентрируется множество сказок и эсхатологических мифов. Он все еще живет как пленник в скале Агравакар, «воронова скала» (или в пещере Zympzymps), в которую можно войти лишь в ночь перед Вознесением. Там он вращает колесо судьбы, и, когда оно остановится, наступит конец света.
Важнейший храм, посвященный Михру, находился в Багааридже (городе богов) в Дерджане, Высокая Армения (также Бардэр Айк или Карин), где хранились несметные сокровища. Это святилище также было разорено и разрушено Григорием Просветителем. Есть сведения, что в этой местности Михру приносили человеческие жертвы, и о том же прозрачно намекает Агафангел. Однако это очень сложно объяснить, поскольку в Армении такое жертвоприношение сопряжено лишь с культом дракона (т. е. дьявола). На основании связи Михра с эсхатологическими событиями мы можем предположить, что армянский Михр постепенно раскрылся в двух аспектах, один из которых мы только что рассмотрели, а другой имеет некое мистическое отношение к силам подземного мира.
Спандарамет
Амеша Спента, Спента Армаити (священный дух земли) и хранительница виноградников, была также известна переводчикам армянской Библии, которые использовали ее имя во 2-й книге ветхозаветных апокрифов (ст. 7), чтобы передать суть имени Диониса. Однако ей не досталось места в армянском пантеоне. Она была известна только как персидская богиня. Мы не слышали о культе Спандарамет среди армян, а ее имя не встречается ни в одном армянском религиозном документе.
Конечно, странно, что переводчики использовали имя иранской богини, чтобы перевести имя греческого бога. И все же точка соприкосновения вполне ясна. У персов Спента Армаити была широко известна как хранительница виноградников, а Дионис был богом вина. Но то ли из-за явного полового различия, то ли потому, что армяне были недостаточно хорошо знакомы со Спандарамет, вскоре переводчики (2-я книга Ветхого Завета, 14: 33; 3-я книга Ветхого Завета, 2: 29) отвергли ее имя и Диониса назвали Ormzdakan, то есть Арамазд, о чьем особом интересе в плодородии мы уже упоминали. Спента Армаити лучше известна в древней религии Армении как Спандарамет, богиня подземного мира.
Поклонение земле Езник[17] называет магическим и языческим ритуалом, но он не связывает его напрямую с армянами, хотя почти нет сомнения в том, что когда-то у них в пантеоне была богиня земли по имени Еркир (Перкунас) или Армат.
Глава 4
Семитские божества
Семитские божества были введены в армянский пантеон относительно поздно, несмотря на тот факт, что армяне всегда поддерживали торговые связи со своими южными соседями. Именно Тигран Великий (94–54 гг. до н. э.) напомнил о существовании этих богов и богинь, привезя из своих походов их великолепные статуи. Нелегко утверждать, сколько в этом было политического смысла. Как полуварвар, который приобрел вкус к западным предметам, он наверняка был поражен проявлением эстетики и величием высокоцивилизованной сирийской империи Селевкидов, а также их религии. Должно быть, он увидел, что в ее основе лежит много общего с армянской, и это выражается в идентичности богов. Однако в самой Армении не происходило никакого слияния местных богов с иностранными. Из достоверных источников видно, что из всех сирийских богов и богинь, мигрировавших на север, лишь Астхик (Астарта – Афродита) приобрела широкую известность. Напротив, другие стали менее значимы, чем местные божества, поначалу встретив сильное сопротивление. Эта ранняя стадия отражена в отношении Баал-Шамина к Ваагну и в той манере, в которой он фигурирует в героическом эпосе Армении как потерпевший поражение или убитый в бою. Становится все более очевидно, что почти все семитские боги попали в Армению из Финикии. Но вряд ли в этом можно проследить организованность и групповую связь, подобно Баал-Шамин – Астхик, как считает Дженсен в своей фантастической книге Hittiter und Armenier (нем. «Хетты и армяне»).
