Владимир Миронов - Древние цивилизации
Поэтому и вы, к сожалению, многого не узнаете из предлагаемых книг: не будет подробного рассказа о мегалитах Стоунхенджа в Англии, об изображениях животных в Альтамире, известняковой пещере на севере Испании, в Кантабрийских горах (этой «Сикстинской капелле первобытного искусства»), о древнейших цивилизациях Закавказья, хранящих урартские письменные тексты, ставших благодаря усилиям ряда востоковедов основой изучения «забытого царства», о древних «арийских» культурах в районе Южного Урала, относящихся к XVII–XVI векам до н. э., получивших у археологов наименование «страны городов». Иные расскажут о таких важных памятниках культуры, как наскальные изображения, коих в мире не менее 50 000 000. Хотя, возможно, в чем-то правы те, кто в наскальных изображениях видят отражение «фундаментальных особенностей человеческого сознания» (Е. Дэвлет). И все же эти темы – дело рук и ума ученых, специализирующихся в данной области. Но так как художественный язык древности, со своими странными особенностями и символами, «оказался созвучен самым современным художественным течениям и настроениям» (М. Пиотровский), возможно, мы сумеем сделать описание некоторых из интересующих нас (курсив мой. – В. М.) явлений и людей увлекательными для всех.
Мегалиты Стоунхенджа
Чтобы приоткрыть завесу тайны, не хватило бы ежедневной работы по 9—10 часов и тех 20 лет, что потратил Т. Бокль на «Историю цивилизации в Англии», хотя и мы (небо свидетель) трудились ничуть не меньше. Нам пришлось, чтобы восполнить наше невежество, воспользоваться знанием тысяч ученых мужей. Мы обращаемся к их трудам с благоговением, как это всегда делали историки, писатели, философы, деятели культуры. Н. Федоров писал в 1900 году, что его «Призыв» обращается ко всем людям без исключения, ко всему сословию ученых, к тому общему и самому личному, что есть в каждом из них. Объединение их усилий позволило бы собрать «союз для дела», в котором сей «ученый собор» мог бы построить знание «на всеобщем объединении». Поэтому, собираясь в долгое и полное нелегких испытаний путешествие по волнам мирового разума, мы и призвали на помощь самый ученейший в мире собор из ярких имен цивилизации. Мы сочли, что не грех захватить с собой в сей «вояж» нескольких преданных друзей и подруг. Легендарный Ясон, прежде чем пуститься в путь на «Арго» за золотым руно, все же счел необходимым обратиться за советом к оракулу. Тот советовал начать путешествие, только когда он соберет вокруг самых доблестных сынов, героев Эллады…
Бронза древнейших эпох
Паломник-буддист
А разве иной ученый, писатель, художник, педагог, стремясь достичь заветной цели в его труде, творчестве или поиске, не уподобляет себя Ясону?! Остается и нам пригласить в путешествие спутниц, девять муз, коих древние греки нарекли врачевательницами сердец. Возможно, они помогут нам полнее выразить полноту чувств и мыслей. И одного бога – бога счастливого случая Кайроса. Пусть музы сопровождают достойных. Авзоний писал:
Клио прошлых времен дела вещаетпотомству,Мельпомена трагический вопльисторгает печали,Радует Талия шуткой, веселымсловцом и беседой,Сладкую песню поет с тростниковоюфлейтой Эвтерпа,Терпсихора кифарой влечет,бурей чувств владея,С плектром в руке Эрато чаруети словом и жестом,Песни времен героических в книгехранит Каллиопа,Звезды небес изучает Урания,неба вращенье,Жестами все выражая,Полигимния славит героев…
Саркофаг муз. Античный барельеф в Лувре
Книги наши являются своего рода «жизнеописанием» (событий, явлений, картин мира). Однако это жизнеописание касается не какой-то одной страны и одного периода, но оно призвано рассказать о всем человечестве, являющемся главным субъектом исторического процесса. Библия гласит, что именно с тех слов начался акт зарождения сущего («Вначале было Слово»). Но вскоре люди поняли: чтобы сохранить в памяти события, факты, имена, мало одних слов. Тогда и появились художественные образы, с помощью которых можно зафиксировать и передать какие-то неповторимые черты и детали человека и мира. Так, уже с возникновением первых легенд о Христе возникнет ряд его образных изображений (отпечаток лика Христа на плате, сделавший сирийский город Эдессу неприступным, плат Вероники в римском соборе Святого Петра, Туринская плащаница, святые иконы Древней Руси, которые, возможно, обладают особой, сверхъестественной силой) …Конечно, далеко не везде и не всем разрешалось делать изображения (иудеи не смели делать образов Яхве; бог Яхве запретил им создавать изображения людей и животных, и даже смотреть на них; а у мусульман вообще запрещалось изображать человека или божество в виде рисунка). Географ Страбон, передавая точку зрения учителя Моисея, писал: «Кто, будучи в здравом уме, дерзнет создать изображение такого Бога, похожее на какой-нибудь из окружающих предметов? Напротив, следует остановить изготовление всяческих изображений божества и, отделив священный участок и подобающее святилище, почитать его без изображения». Такие запреты сказались на изобразительной культуре этих народов.
Скульптура Будды
Образ как ретранслятор красоты, власти и знаний обрел жизнь в эпоху античности. Философ Платон в «Тимее» скажет: «Глаза открыли нам число, дали понятие о времени и побудили исследовать природу Вселенной, а из этого возникло то, что называется философией». Великие скульпторы и художники Греции, Рима создадут и оставят нам непревзойденные образцы гармоничного человека. И хотя некоторые утверждали, что греческий художник – раб теологов, что он лишь пишет образ, тогда как его творческое открытие принадлежит отцам церкви (А. Дидрон), хотя вся или почти вся живопись эпохи Возрождения создана под бдительным оком цензур церковных владык, образ оказался могущественнее религий и идеологий. Он – печать Божества. Даже суровый Лютер, утверждавший приоритет слова над картиной, образом («Слово Божье является святыней всех святынь»), понял огромную его значимость: «Но если образы или скульптуры создаются без идолопоклонства, такое творчество не подлежит запрету…» Он отдавал отчет, насколько усилится воздействие живого слова, если рядом будет и художественный образ: «Я не считаю плохим, если истории (из Библии) вместе с изречениями рисуют в домах и комнатах, чтобы Слово и дело Бога всегда и повсюду иметь перед глазами», – говорил выдающийся церковный реформатор. Иконоборцы (даже они) будут использовать библию Лютера вместе с имеющимися в ней иллюстрациями.
Образ «колеса времен»
А разве на Востоке меньшее значение придавали образу и символу? Так, в буддизме на протяжении веков создавалась целая система образов-символов, обозначающих скрытый смысл учения Будды. Наиболее известным и часто встречающимся символом стало колесо или изображение сияющего круга, как воплощения учения Будды (в неантропоморфном варианте). Буддийские символы быка, слона, лошади воспроизводят различные стадии жизненных превращений Будды. Священным считается и изображение древа Бодхи, под которым якобы Будда произносил свои первые проповеди. Эти символы можно увидеть в рельефах ступы Начарджунаконда в Индии (I–II вв. н. э.). Даже в исламе на более поздней стадии развития появляются символы, имеющие эстетическое, художественное значение. Символом божественной, совершенной красоты, выраженной в понятии «джамал», стал купол мечети; символом божественного величия (понятие «джалал») стали минареты, а символом божественного имени (понятие «сифат») предстали письмена на стенах мечети. Мы уже не говорим о зеленом цвете (символе учения Аллаха) и священном камне Каабы.
Исламские письмена на стенах Св. Софии
В России значение художественного образа всегда было велико. В вызывающей бурный спор «Велесовой книге» сказано: «В Греции ведь не богов почитают, а людей, высеченных из камня, подобных мужам. А наши Боги – суть образы (понятия)». Наиболее полно идея образа воплощена в русской иконе. Икона на Руси – это память, символ, зримый друг, помощник, возможно, даже некая высшая истина в последней инстанции. Хотя, как сказал Максим Грек, не все образы едины, не все достойны того, чтоб их лицезреть. Если кесарю и его образу – дань и страх, то Богу – честь и поклонение… Большую значимость в иконе со временем обрела ведь не внешняя, декоративная, и даже не художественная ценность, а ценность внутренняя, духовная. Как подчеркнул Е. Н. Трубецкой (1916), один из крупных представителей русской религиозно-философской мысли, в иконописных образах важнее всего заложенный в них содержательный образ и духовный смысл. «Открытие иконы все еще остается незавершенным. На наших глазах оно, можно сказать, только зачинается. Когда мы расшифруем непонятый доселе и все еще темный для нас язык этих символических начертаний и образов, нам придется заново писать не только историю русского искусства, но и историю всей древнерусской культуры. Ибо доселе взор наш был прикован к ее поверхности. В ней, как и в иконе, мы созерцали ее ризу, но всего меньше понимали ее живую душу. И вот теперь открытие иконы дает нам возможность глубоко заглянуть в душу русского народа, подслушать ее исповедь, выразившуюся в дивных произведениях искусства. В этих произведениях выявилось все жизнепонимание и все мирочувствие русского человека с XII по XVII век. Из них мы узнаем, как он мыслил и что он любил, как судила его совесть и как она разрешала ту глубокую жизненную драму, которую он переживал. Когда мы проникнем в тайну этих художественных и мистических созерцаний, открытие иконы озарит своим светом не только прошлое, но и настоящее русской жизни, более того, ее будущее». С этой целью мы хотим проникнуть в святая святых человечества: тайну культуры, чтобы, разглядев очертания прошлого и будущего, лучше понять его душу.
