Владимир Большаков - Красная Хазария и Гитлер. Кто «крышевал» сионистов?
Известно немало случаев, когда из числа сионистов гестаповцы выбирали капо в лагерях смерти и специальную «полицию», следившую за порядком в еврейских гетто. «Трагедия Бабьего Яра, – писали в своем письме в «Правду» советские граждане еврейского происхождения, живущие на Украине, – навсегда останется олицетворением не только каннибализма гитлеровцев, но и несмываемого позора их сообщников и последователей сионистов» (Правда, 12. 3. 1970). Сионисты тщательно заметали следы, уничтожали документы и неугодных свидетелей, способных пролить свет на их темное прошлое. Однако история ведет свой счет. История ничего не прощает, не забывает.
План тотальной стерилизации
Эдвин Блэк (США) в своей книге «The Transfer Agreement», вышедшей в 1984 году, признает, что сионистские и еврейские организации потребовали полного бойкота Германии «до дня свержения национал-социалистического правительства» сразу после прихода Гитлера к власти, т. е. еще до первых антисемитских указов. 27 марта 1933 г. в Мэдисон Сквер-Гардене в Нью-Йорке состоялся большой митинг, участники которого потребовали организовать бойкот германских товаров и блокировать, таким образом, весь экспорт из Германии. Мак Коннел, один из ораторов, заявил в частности: «… Даже если гонения в Германии на время ослабнут, надо продолжать протесты и митинги против нацистов до их отстранения от власти». А Стэфен С. Уайз, президент Конгресса американских евреев и один из организаторов митинга, предупредил, что «…нации будут считаться хорошими или дурными в зависимости от их отношения к евреям». Одновременно начался бойкот в других странах.
Реакция мирового еврейства на антиеврейскую политику Гитлера была поначалу достаточно воинственной. Уже 24 марта 1933 г. английская «Дейли экспресс» оповестила читателей аншлагом на первой полосе, что «Еврейство объявляет войну Германии!» В опубликованной в том же номере статье под лозунгом «Евреи всех стран объединяйтесь!» сообщалось, что «Израильский народ объявляет экономическую и финансовую войну Германии. 14 миллионов евреев – от банкира до бедняка объединят свои усилия в священной войне против народа Гитлера. Забыты все трения и противоречия перед лицом одной общей цели… заставить фашистскую Германию прекратить свой террор и насилие против еврейского меньшинства». (Daily Express, 24.03.1933). Эмиль Людвиг (еврейская фамилия Кон), известный немецкий журналист и писатель, который брал интервью у Муссолини (1929 г.) и у Сталина 13.12.1931) писал в 1934 году: «Гитлер пока не ведет войну. Но мы ему навяжем войну. Не в этом году, но скоро» (Emil Ludwig Cohn in Les Annales, June, 1934. Также см. его книгу “The New Holy Alliance”). Геббельс считал его чрезвычайно опасным для Третьего рейха писателем.
В августе 1933 г. Сэмюэль Унтермейер, советник правительства США и председатель «Анти-нацистской лиги» (“Non Sectarian Anti-Nazi League”) в речи, которая передавалась по радио по всей стране, заявил: «Каждый из вас, будь он евреем или неевреем, кто не стал еще участником священной войны, должен сегодня сделаться им… Мало, что вы не покупаете немецкие товары, вы вообще не должны общаться с торговцами или владельцами магазинов, продающими немецкие изделия, или с использующими немецкие суда… – К нашему стыду, среди нас есть несколько евреев, – к счастью, их немного, – у которых так мало гордости и самоуважения, что они плавают на немецких судах… Их имена должны знать все. Они – предатели нашей нации». (Samuel Undermeyer, in a Radio Broadcast on WABC, New York, August 6, 1933. Цит. по New York Times, 07.08. 1933). Этот призыв в тот же день поддержал и уже известный нам еврейский банкир и биржевой спекулянт Бернар Барух, призвав к «устранению Германии из мировой торговли» Барух, как и Ундермейер, был близким другом Рузвельта и его советником. Он также был советником президентов Вильсона и Трумэна (Bernard M. Baruch the Public Years. New York: Holt, Rinehart and Winston, 1960b, p. 347).
На словах все было вроде бы адекватно. Экономический бойкот Германии грозил экономике Третьего рейха серьезными неприятностями и потерями. Бойкот весьма беспокоил гитлеровское правительство, и в марте 1933 г. Геринг вызвал к себе лидеров еврейских организаций. Он хотел, чтобы их представители отправились в Европу для пропаганды против бойкота. Согласились сионисты, ибо взамен немцы предложили им «Трансферное соглашение» (“Transfer Agreement”). Речь идет о так называемом соглашении «Хавара» (Haavarah-Abkommen – от ивритского слова haavarah – «перенос»), заключенному 27 августа 1933 года между министерством экономики Третьего Рейха и сионистскими представителями из Германии и Палестины. Еврейским эмигрантам разрешался прямой трансферт части их имущества. Одновременно облегчался экспорт товаров из Германии на Ближний Восток» (Беркович Е. Смятение умов: свастика и звезда Давида // Заметки по еврейской истории. 1999. № 8).
Это соглашение можно охарактеризовать как «антибойкот». Суть соглашения была такова. Немецкие евреи могли вложить деньги в банк в Германии. На эти деньги Сионистская организация Палестины покупала немецкие товары и продавала их за пределами Германии, главным образом, но не исключительно, а Ближнем Востоке. После снятия операционных расходов выручку отдавали эмигрантам по их прибытии в Палестину. «Пожалуй, только сионисты пользовались вниманием и поддержкой нацистов, – пишет Е. Беркович. – Эта поддержка не ограничивалась только словами, но выражалась во вполне реальной материальной помощи, В то время как для обычной эмиграции действовал установленный еще во времена Веймарской республики налог на вывоз капитала за границу, увеличенный Гитлером до немыслимых размеров, нацистские власти облегчали выезд евреев в Палестину и всячески содействовали деятельности сионистов в Германии». Англичане установили квоту на въезд евреев, но так называемые «капиталисты» – люди, у которых было 1000 фунтов стерлингов ($5 000 по курсу того времени) могли въехать сверх квоты. Понятно, что соглашение обеспечивало въезд практически всем желающим немецким евреям, но в первую очередь семьям со средствами. Эдвин Блэк, автор книги об этом соглашении, говорит о 60 тысячах эмигрантов. Бреннер пишет, что 16 529 «капиталистов» ввезли в Палестину более 40 миллионов долларов. Беркович уточняет, что «в общей сложности с 1933 по 1939 гг. по этому соглашению в Палестину было переведено около ста миллионов рейхсмарок. Казалось бы, достигнуты благородные цели Жизни были спасены, Палестина экономически процветала, и это было во время великой депрессии в Европе и Америке. А деньги переселенцев в значительной степени заложили экономическую основу будущего Израиля. Но главное в том, что сионисты сорвали экономический бойкот нацистской Германии, и это развязало руки тем, где готовил «окончательное решение еврейского вопроса» по имени Холокост.
Чтобы «сохранить лицо», сионисты всячески «задирали» Гитлера и не скупились на угрозы в адрес Третьего рейха. «Мы, евреи, – говорил в 1934 г. Национальный председатель ассоциации «Объединенная еврейская кампания» (Англия) Лорд Бивербрук, – хотим возбудить к немцам глубокую ненависть. К немецким солдатам, летчикам, морякам. Мы должны ненавидеть до тех пор, пока не победим».
Бернар Лекаш, президент Международной лиги против антисемитизма, заявил вскоре после «Хрустальной ночи» следующее: «Наша задача заключается в том, чтобы объявить беспощадную войну Германии, мирового врага № 1. Будьте уверены, мы поведем эту войну!» (Le Droit de vivre, 09.11.1938). «Еще до конца этого года экономический блок Англии, России, Франции и США будет создан с тем, чтобы поставить экономические системы Германии и Италии на колени», – угрожал Поль Дрейфус из Парижа (Dreyfus P., La Vie de Tanger. May 15, 1938).
И, наконец, еще до начала второй мировой войны в 1939 г. на XXI съезде сионистского движения в Женеве глава сионистов, будущий первый президент Израиля, Хаим Вейцман, объявил войну Германии – не от имени евреев Палестины, не от имени сионистов, а от имени всего еврейского народа. 21 августа 1939 г. это заявление было опубликовано, и оно позволило потом нацистам говорить, что «евреи развязали войну».
Сионисты и тут сослужили службы нацистам – их антинемецкие высказывания, которые активно использовались в геббельсовской пропаганде против евреев и коммунистов, действовали на главарей «третьего рейха», как красная тряпка на быка. Такая «коррида» была далеко не невинным занятием, особенно если учесть, что спецслужбы антигитлеровской коалиции еще до того, как она сложилась, составили точный психологический портрет Гитлера. Там знали все – от его половых извращений (фюрер был геем, а при половых контактах с женщинами требовал, чтобы они на него испражнялись) до его психопатической реакции на любую критику в адрес нацизма и Третьего рейха, которую он воспринимал, как личное оскорбление.
Некоторые исследователи утверждают, что на принятие Гитлером «окончательного решения» окончательно повлияла брошюра Т. Н. Кауфмана «Германия должна погибнуть», в которой тот требовал полного истребления немецкого народа путем стерилизации (Kaufman T. N. Germany Must Perish! Newark, NJ: Argyle Press, 1941, 104-page brochure). Т. Н. Кауфман председатель «Американской федерации за мир» выпустил эту брошюру еще до вступления США в войну. Кауфман происходил из семьи немецких евреев, эмигрировавшей в США в 1905 г. и до выхода этой брошюры особой известностью, кроме как сионист-любитель и борец за мир, не пользовался. Не особо надеясь на книготорговлю, Кауфман сам рассылал свою брошюру заказчикам. Затем ее несколько раз переиздавали. Утверждают, что ее общий тираж достиг 400 тысяч экземпляров. Реклама его брошюры была впервые опубликована в газете «Нью-Йорк таймс» 1 марта 1941 г., а затем на нее появилась рецензия в журнале «Тайм». Автор журнала сравнил творение Кауфмана с романами Джонатана Свифта, подчеркнув, однако, что оно никакого отношения к сатире и юмору не имеет: американский «борец за мир» предлагал уничтожить немецкую нацию вполне серьезно. Канадская еврейская газета «Кенедиен джуиш кроникл» опубликовала интервью с Кауфманом, где он детально изложил свой людоедский план. (The Canadian Jewish Chronicle. 26.09. 1941). Таким образом, рекламу ему все-таки создавали. По крайней мере, не осуждали. А следовало бы.
