Елена Борзова - Сравнительная культурология. Том 1
Относительно субъекта метаистории следует отметить, что ни в раннем, ни в позднем буддизме не обозначена форма абсолютного освобождения нирванических существ (форма бытия просветленного по физической смерти) из-за специфического подхода к определению индивида как потока изменчивых психофизических элементов. Если Я есть только непостоянное соединение тела и духа, то когда оно исчезает, не будет ничего что освобождается. Но такой тезис о "ничто" противоречил бы понимания нирваны как безвременного существования. Буддисты считали, логически невозможно представить и описать форму абсолютного освобождения нирванического существа, когда оно сливается в одной вечной реальности. Поэтому корректно охарактеризовать субъект метаистории в буддизме как металогическое нечто.
Однако в буддизме достаточное внимание уделяется потенциальным субъектам метаистории, через которых происходит метафизическое посвящение и достижение нирваны при жизни на земле.
В хинаяне предполагается достижение нирваны немногими людьми – монахами-аскетами. Методом освобождения является созерцание и размышление о четырех благородных истинах.
В махаяне потенциальный субъект метаистории – бодхисаттва Концепция бодхисаттвы берет свое начало в хинаяне, в КОТОРОЙ бодхисаттвами считаются бывшие Будды (их число не превышает 24), Будда современной эпохи – Шакьямуни и Будда будущего мирового порядка Майтрея, т. е. число бодхисаттв в хинаяне невелико и путь бодхисаттв признается универсальным.
Согласно махаянской доктрине любое живое существо обладает потенциальной способностью обрести просветление, ибо в каждом из них присутствует Будда, что повлекло за собой изменение самой концепции бодхисаттвы и взглядов на методы освобождения. Бодхисаттва, безупречно просветленный и обладающий всеведением Будды, заслуживает перехода в нирвану, но добровольно отказывается вступить в нее ради спасения других людей. Число бодхисаттв в махаяне теоретически бесконечно, и они обитают не только в земном мире, но и в других мирах, число который тоже приближается к бесконечности. Отказавшись от только личного освобождения махаяна переносит акцент не столько на волю индивида, только на помощь «внешних» спасителей – Бодхисаттв и на уверование в начальную буддовость.
В индийской культуре веданта имеет большое значение, она является осевой философской системой, поскольку в ней художественное творчество имеет целью проговорить или воплотить в образах некоторые неосознаваемые, но от этого не менее императивные потребности, которые, по мнению индийского философа, имеют религиозный характер. С точки зрения веданты эстетическое сознание, – это по сути своей Высшее Сознание, Абсолют, который сам порождает предметы и воспринимает их, пораженный неведением, не как свои собственные творения, но как не зависящие от него объекты, стремится к ним, страдает, если не обретает их, и достаточно лишь осознать их истинную природу, тождественную его собственной природе, чтобы страдание было устранено и исчезла всякая двойственность в мышлении и восприятии.
Все это оказывается важным и для анализа понятия культуры, в ее современном индийском смысле, в котором важен изоморфизм между биографией отдельного человека, понимаемой исходя из этических принципов традиционного индийского общества, и историей в целом: в жизни отдельной личности высшей стадией, согласно индийским текстам, является санньяса – отречение от мирских благ и уход от мира ради стремления к мокше, но «с этой точки зрения освобождение в адвайте – это своего рода санньяса, только не на социальном уровне уже, а на более высоком – космическом. Душа, освобождаясь, выходит за пределы не только своего ограниченного человеческого бытия, но за пределы бытия вообще, как оно понимается на обыденном уровне». Примечательно, что в классической индийской философии вопрос об истории фактически вообще не ставился, а существование мира понималось как бесконечный циклический процесс, у которого нет и не может быть завершения. Санньяса же – это поистине завершение, финал жизни человека, но не существования мира. Об окончании, «конец света» истории можно говорить в контексте западной мысли, выросшей на почве христианства.
Понимание метаисторичности как трансцендентности у Платона похоже на древнеиндийское, оно по сути также панентеистично. Платон в понятии «Идеи идей» сфомулировал возможность трансцендентности мира Идеикак отдельного мира и присутствия Идеи в виде отдельных идей как душ живых существ в феноменальном мире.
Платон открыл надматериальную, трансфизическую сферу, названную им Гиперуранией – «местом над небесами». Гиперурания мыслилась как сложная «иерархизация идей», представляющих собой божественные безличные существа и эманирующих из единой бес конечной Идеи (Идеи идей) – Блага. Идея Блага находясь на вершине иерархии идеального мира, также является безличным божественным существом. Она, будучи условием всех других идей, сама выступает как абсолютная (необусловленная).
Обращение к новому ярусу бытия потребовало и обоснования метафизической концепции человека – концепции о предсуществовании и бессмертии души. В мифах Платон рассматривает душу как вечную по своей природе. Она в первобытном состоянии пребывает в царстве неизменных идей, но вследствие отпадения от истины – грехопадения соединяется с телом и, находясь в земной оболочке, подвергается метемпсихозу – перерождению в различных живых существах.Греческая философия в противоположность ее космоцентрической, а затем антропоцентрической точке зрения выступает в своей последней фазе как теоцентрическая. На этом этапе на основе учений Платона, Аристотеля, стоиков, пифагорейцев и др. дух греков достиг вершины трансцендентности. Основная «метафизическая» заслуга Платона состояла в том, что он, поместив душу в новую метафеноменальную сферу – царство вечных идей, указывал на метаисторическую перспективу освобождения души от дурной бесконечности земных перерождений.
Вершины понимания трансценденции античный дух нашел у Плотина (205–270) – основателя неоплатонизма. Согласно его системе, из единого (божественной Первоосновы мира) путем эманации проистекают три главные субстанции бытия: ум-нус, содержащий идеи; мировая душа, заключающаяся в себе все индивидуальные души; телесный мир – космос, являющийся конечным этапом процесса, где продуцирующая сила, истощается. Мир, по Плотину, не создается актом творения, он происходит из Единого как бы изливаясь из божественной полноты, подобно свету из солнца. Путь человеческой души – это восхождение от чувственного мира (зла) к слиянию в экстазе с Единым, отождествляемым с Благом. Плотин пытался подняться над земным измерением жизни, оставить мирскую суету, чтобы объединиться с Божественным.
Утверждение в неоплатонизме принципа трансцендентности Бога, но так, что возникновение и дальнейший ход мировой жизни являлись проникнутыми божественным началом, подготовило становление метафизики в смысле объективного дуализма между посюсторонним и потусторонним (имманентным и трансцендентным). Это явилось благоприятной мировоззренческой средой для развития мета исторической доктрины о возможности существования человека в иных, трансцендентных измерениях и состояниях, которая найдет полное оформление в христианской философии метаистории.
Плотин, приняв платоновскую эсхатологию, не смог найти доступного средства к спасению человека, но обратившись к экстазу, по отношению к которому познание является только подготовительной ступенью, он пришел к важному открытию: уже на земле возможно отделение души от тела и воссоединение ее с божественной Первоосновной мира – Единым.
У Платона и Плотина в качестве субъекта метаистории вычленяется разумная душа, содержащая память о божественном происхождении и забывающая о нем только под бременем своего суетного бытия тела. Не случайно теория воспоминания (воспоминания души своего пребывания в царстве идей) является важным элементом платоновской метафизической концепции. Плотин доводит разрыв тела и души до крайнего предела, полагая, что разумная душа по самой своей природе не может соединяться даже частично с телесным злом.
4.2. Пантеистическая концепция представления о мире и человеке в даосизме
Даосизм как религиозно-философская система возник на рубеже новой эры в результате синтеза учений Книги перемен «И Цзын» (XII–VI BB. ДО Н.Э.), заложившей основы и принципы развития философского мышления в Китае, классических даосских трактатов «Дао дэ цзин» Лао-цзы (VI в. до н. э.), "Чжуан цзы" Чжуан цзы (IV–III вв. до н. э.) и доктрин натурфилософов. В даосизме метаисторическое пространство представлено как Дао-Универсум. Абсолют в пантеистической религиозной культуре Китая является идеально-телесным космосом, сакрализованным, но духовно-зримым конкретным мирозданием. Дао как вселенная с диаметром в бесконечность своим основным признаком имеет цикличность: вселенная то сокращается до точки, то опять расширяется. Дао – это пульсирующая вселенная. Абсолют в даосизме мыслится также как некая сверхличная полнота, которую можно духовно созерцать, в которой можно экстатически растворяться, но с которой нельзя вступать в личностный диалог.
