Юрий Шилов - Космические тайны курганов
Первые индивидуальности имели два выхода для своей реализации: изгнание из общины и самоотвержен-ное служение ее интересам. И то и другое вело к гибели: изгои не могли существовать в одиночку, самоотверженность же кончалась ритуальным самопожертвованием... Выходами из этих тупиков стало развитие, с одной стороны, рабства, а с другой — кастовости.
И совершенно закономерно, что в современном движении за социальное равенство, в преддверии новой гармонии общественного бытия личность вновь стремится служить обществу, но уже в деле отмены классов, каст и других проявлений несвободы. В таком сходстве-отличии первобытной и современной личности проявляется одна из закономерностей диалектической спирали истории, завершающей ныне свой виток от первобытного к грядущему коммунизму.
Особенно следует подчеркнуть, что высшим проявлением первобытного героизма считалось отправление на небо в ритуальных кострах с целью воздействия на светила, причастные к коловращению года. Эти герои становились "космическими странниками" и сопричастными к рите (арии), аше (иранцы), тео (греки)... словом, к основам вселенской энергии, движущей годовым и прочими циклами.
Так закладывались основы современного прорыва человечества в Космос. Острие изначального героизма было направлено именно туда. Величайшие герои первобытной эпохи были воистину пракосмонавтами. Но интересы их при этом оставались совершенно земными, как и у нынешних космонавтов.
НАУКА И МАГИЯ
Героизм пракосмонавтов основан был, конечно же, па вере в целесообразность самопожертвования. Но это была не та вера в волю господню, которая утвердилась в религии и которой у строителей "степных пирамид" еще не было. Самоотреченность героев зиждилась па том представлении о мироздании, которое создавалось усилиями мудрецов: звездочетов, мыслителей, песнопевцев...
Мрак был сокрыт мраком вначале.
Неразличимая пучина — все это.
То жизнедеятельное, что было заключено в пустоту,
Оно Одно было порождено силой жара.
Вначале на него нашло желание.
Это было первым семенем мысли.
Происхождение сущего в не-сущем открыли
Мудрецы размышлением, вопрошая в (своем) сердце.
Здесь есть и интуитивное постижение космического самозарождения материи, и утверждение о приоритете чувства над мыслью, и уверенность во всепроникающей силе разума, сопряженного с чуткостью сердца. Здесь есть и общее, главное: картина мира, не нуждающаяся в посреднике (боге) между Вселенной и Человеком.
Казалось бы, вполне современный подход... Увы! Подобно первобытному героизму, первобытное мировидение имело качественные отличия от современного, особенно наглядные при анализе научной его стороны.
Зачатки научных знаний и у строителей курганов, и у создателей "Ригведы", да и вообще в первобытных культурах, развивались в двух основных направлениях, сходных, в общем-то, с современными. Первое сводилось к осознанию себя в окружающем мире, а второе — к преобразованию его в своих интересах.
Вершинами познания в этих двух направлениях были зачатки биологии и медицины, математики и астрономии.
Эти направления не противопоставлялись. Глаз живого существа уподоблялся солнцу, дыхание — ветру и так далее: приносимые в жертву тела или туши делились на 12 частей — по числу месяцев года; 9 месяцев беременности уподоблялись ступеням лестницы из одного мира в иной... Такая нерасчлененность реального-возможного-нереального соответствовала природе не науки, а магии. Но вместе с тем закладывались основы и для свойственного науке анализа преобладающих связей. Это вызывалось нарастанием противоречий общественного бытия, ведущих от первобытнообщинной к рабовладельческой формации.
Очевидно, что земледельческо-скотоводческая практика и наблюдения за природными циклами породили уподобления покойников ввергнутому в землю или же в матку семени. Известны каменные топоры с изображениями колосков, предназначавшихся для магического "воскрешения" покойника. Однако была и животноводческая, и специфическая жреческая практика, в которых накапливались реальные знания по анатомии и физиологии. Они-то и вели к зарождению медицины.
В "Ригведе" и сопряженных с нею "Атхарваведе" (сборник заговоров) и "Яджурведе" (руководство по жертвоприношениям) содержатся вполне рациональные сведения о человеческом организма, перечни болезней и их симптомы, а также указания способов лечения. Многократные упоминания о "вратах разума" имеют конкретные археологические соответствия: находки черепов с просверленными и вырезанными отверстиями. Не менее половины таких трепанаций обнаруживают следы прижизненного зарастания и указывают на то, что сложнейшие даже для нашего времени операции на мозге проходили небезуспешно.
Высшим проявлением рационального мышления издревле считалось календарное дело. Общий корень индоевропейских по своему происхождению слов "думать" и "помнить", "луна" и "месяц", "время" и "мерить" указывает на то, что первоначальные календари были лунными. Это подтверждается и археологическими данными: достаточно вспомнить последовательность строительства лунных и солнечных азимутов в Стоунхендже или же в астральной символике и календарях IV—VIII слоев Высокой Могилы.
Ариям был знаком не только простой 29—30-дневный синодический месяц, исчисляемый по видимым фазам Луны, но и сложный драконический, исчисляемый по пересечениям земной и лунной орбит. В их сосуществовании мы убедились при анализе росписи кеми-обинской гробницы под VI слоем Высокой (рис.15). В арийском эпосе драконический месяц отразился в сюжете о 50 дочерях Дакши, 27 из которых были отданы Соме — Луне и стали накшатрами ("домами ночи") — знаками лунного зодиака.
"Ригведе", как и создателям VIII слоя Высокой Могильт (рис.28), был хорошо известен также и солнечный зодиак. В обоих случаях предпочтение отдавалось месяцам благоприятного полугодия, заключенным между весенним и осенним равнодействиями, то есть относящимся к периоду наиболее интенсивной жизнедеятельности и основных сельскохозяйственных работ.
Ввиду разновеликости углов, в которые заключены 12 расположенных у горизонта зодиакальных созвездий, количество последних, проходимое солнцем между началами весны и осени, колебалось на протяжении V— II тысячелетий до нашей эры от шести до восьми. Да и продолжительность "месяцев" была различной — от семи до семидесяти пяти дней, с чем мы и столкнулись при анализе азимутов, отмеченных лучами-дорогами солнцеобразного слоя VIII Высокой Могилы. Такая неравномерность вытекала прежде всего из стремления отметить особыми датами начало сева и жатвы, отела и выгона скота и прочие важные события.
Разновелики были годовые сезоны и даже количество их. Чаще всего их выделялось 3 (лето делилось между весною и осенью), но известны и 4—6-членные деления. Последнее представлено, например, на продольных стенках гробницы под VI слоем Высокой: как и в одном из заклятий "Атхарваведы", между летом и осенью выделены "жаркое время" и "время дождей". Продолжительность сезонов в одном и том же году колебалась от двух до четырех месяцев. Более того, изменялись начала нового года: им могло стать одно из равноденствий или солнцестояний; практиковалось, очевидно, и несколько "новых годов" в течение года. Не с этим ли сталкиваются археологи, путаясь в том, когда же следовало "воскресать" погребенному: на рассвете летнего, куда обращена голова, или же зимнего солнцестояния, куда обращено лицо покойника?
Приверженность неудобному, по нашим представлениям, трехсезонному году объясняется стремлением совместить его с трехступенчатой моделью мироздания: низ — середина — верх. Эта модель соотносилась в "Ригведе" с понятиями бхух (земля, почва), бхувах (атмосфера со светилами), свах (небо с водами). Универсальной моделью Вселенной стало дерево с его корнями — стволом — кроной, а также ноги — туловище — голова человека. Эта модель выражена в захоронениях, где чаще всего окрашены охрой голова и ступни погребенного, а также в курганах, где выделены подземелья (могилы), земля (насыпь), небеса (жертвенники на вершинах).
Курганы же с наибольшей очевидностью показывают, как использовались элементы зачатков науки для всевозможных магических спекуляций. Творцы обряда могли поменять местами "землю" и "небо", могли упрятать "космического странника" под землю, а могли и "вознести" в погребальном костре, могли придать сосуду моделировку Вселенной, а могли наполнить предназначенной покойнику пищей... Такими способами жрецы пытались магически воздействовать на мироздание, дабы получить желаемые результаты: своевременные дожди и тепло, торжество жизни над смертью...
