Круглый год. Детская жизнь по календарю - Марина Костюхина
После завершения юбилейного года Барто отредактировала текст, убрав упоминания о 30-летней годовщине ВОСР, но сохранив праздничный настрой:
А сегодня праздник твой,Гром салютов над Москвой,От знамен везде светло,Всюду красное число[355].Несмотря на живую интонацию стихотворения Барто, в нем, как и в календарном тексте Михалкова, догматично перечислялись типажи советских граждан, которым ВОСР дала полную свободу выбора жизненного пути[356]:
Хочешь быть пилотом? Будь!Хочешь – в море плавай!Выходи смелее в путь,Возвратись со славой.Однако свободный выбор, о котором писали советские детские поэты, был предопределен содержанием календарной даты – годовщины ВОСР. Так что выбирать будущим гражданам страны предлагалось между разведением мичуринского сада, строительством металлургического завода или овладением военной специальностью[357].
Про тех, кто теряет время
Одним из самых известных афоризмов, характеризующих советское отношение ко времени, стало выражение «Время, вперед!» (из одноименной пьесы Валентина Катаева 1932 года)[358]. Оно символизировало быстрое развитие советской экономики, укрепление мощи Красной армии и стремительное движение страны к прекрасному будущему. Таблицы, подтверждавшие успехи промышленности и экономики, перепечатывались из газет в издания для детей, где планы пятилетки описывались как осуществленная реальность (мастером подобной литературы был М. Ильин, автор «Рассказов о великом плане»). Пропагандисты и агитаторы не скрывали, что таких успехов можно достигнуть только тяжелым трудом, но сам труд трактовался, с одной стороны, как привилегия советского человека, которой лишены жители буржуазных стран, а с другой – как обязанность каждого гражданина. Необходимость постоянных трудовых подвигов объяснялась обострением классовой борьбы с внутренними врагами и враждебным окружением снаружи.
Не одно, а десятки буржуазных правительств готовы напасть на нас, если увидят, что мы сдаем темпы.
Теперь нельзя колебаться. Теперь, кто потерял время – погиб.
Мы знаем, что нам делать. У нас есть часы и карта. Наша карта – карта пятилетки. Наши часы – промфинплан[359].
Образцы правильного отношения к труду демонстрировали участники стахановского движения, во много раз ускорявшие выполнение рабочего плана. Стахановцам были посвящены многочисленные литературные и публицистические тексты, в которых работа советских тружеников описывалась как реальная победа над временем. Не обошла эта тема и литературу для детей. Стахановец-фрезеровщик Иван Гудов перевыполнял производственный план сначала на сотню процентов, а затем почти на тысячу. Талантливый рационализатор достиг этого за счет изобретения специальных приспособлений, ускоривших работу станков. Книга с говорящим названием «Годы и минуты» (1939), написанная Львом Кассилем как бы от лица Гудова, начинается с рассказа о том, как полуграмотный деревенский паренек сумел починить сломанные часы-ходики. Этот эпизод указывал на особые отношения будущего стахановца со временем, ход которого определял Гудов, а не старые часы.
Хронокарта. Л. Котенко, В. Смирнов. Спутник пионера в школе. М.: Новая Москва, 1925
В действительности перевыполнить план удавалось не столько благодаря рационализации производства (далеко не во всех областях это было возможно), сколько за счет интенсификации труда рабочего и сокращения его личного времени (многие добровольно шли на это ради получения социальных льгот)[360]. В советском идеологическом дискурсе время трактовалось как категория государственная, а не личная. Призывы беречь время, звучавшие на предприятиях и заводах, в правилах школьного распорядка, имели не только прагматический смысл, связанный с умением планировать работу и отдых (так называемый бюджет времени)[361], но и общественно-политическое значение.
Трудно себе представить, сколько времени зря пропадает у нас в СССР из‑за того, что мы не умеем его правильно распределить. Запись времени дает увеличение производительности труда, приучает нас к аккуратности, воспитывает в нас бодрость к работе, дает возможность правильно ее распределять[362].
Пионерам и комсомольцам предлагалось составлять хронокарты, которые помогут после месяца наблюдений и записей выработать оптимальный рабочий ритм с минимальными временными потерями (записи надо было делать каждые полчаса).
Примером человека, умевшего обращаться со временем, всегда был Ленин. В рассказах тех, кто с ним работал, постоянно упоминался четкий хронометраж, которого придерживался Ильич. Поскольку эти истории предназначались детям, то говорилось о том, что Ленин никогда не опаздывал к семейному обеду (как будто это было главным событием в трудовом графике вождя). Особо оговаривалось, что, несмотря на занятость, он всегда находил время для шуток и веселья[363]. Веселиться с горящими глазами и радоваться с громким смехом было обязанностью юных ленинцев. Трудно понять, как сочетались образы всегда веселого пионера и усердного школьника, каждые полчаса заполняющего хронокарту. Жизнь реального подростка находилась между метафорой из песни и прагматикой из календаря, не совпадая ни с тем ни с другим.
В обычаях юных пионеров правильное отношение ко времени было отмечено особым пунктом: «Пионер дорожит своим и чужим временем: свое дело делает быстро и аккуратно»[364]. Литераторы и публицисты на свой лад вторили пионерскому уставу:
Ты не станешь коммунаром,Если время тратишь даром[365].Поэтическим переложением законов пионерской организации стали слова популярного «Пионерского марша» Льва Ошанина:
Это чей там смех веселый?Чьи глаза огнем горят?Это смена комсомола —Юных ленинцев отряд.Припев:Пионер, не теряй ни минуты!Никогда, никогда не скучай.Пионерским салютомУтром солнце встречай.Ты всегда пионерским салютомСолнце Родины встречай[366].Если пионера призывали не терять время, то нерадивого школьника обличали в небрежном отношении к часам и минутам. Прогульщиков и лодырей, то есть тех, кто зря теряет время, безжалостно высмеивали в сатирических стихах, фельетонах, карикатурах. Самуил Маршак, в творчестве которого тема времени была очень личной, в стихах для школьников измерял время производительностью труда, противопоставляя трудовой ритм советских граждан (в том числе писателей и издателей) бездействию лодырей и прогульщиков.
Сколько шахтерыВ забоеВырубят за год пластов!Сколько убьютКитобоиВ море громадных китов!Сколько ткачихи полотенВыткут на фабриках в год!Сколько с конвейера сотенТысячМоторов сойдет!Новые рельсыЛягут,Новые тысячи шпал.Дюжину книжек за годВыпустит толстый журнал.«Что такое год», 1949 [367]В лирических стихах Маршака (большинство их приходится на середину 1950‑х годов) измерение времени ведется не в материальных объектах (как в школьном стихотворении), а в нравственных категориях чести и совести. Звучат такие тексты почти в державинском духе («Глагол времен! металла звон!»):
На всех часах вы можете прочестьСлова простые истины глубокой:Теряя время, мы теряем честь.А совесть остается после срока…[368]Однако смысл лирических проповедей Маршака прямо противоположен державинскому «Жизнь есть небесный мгновенный дар / Устрой ее себе к покою» («На смерть князя Мещерского»): покой советскому поэту не требуется.
Императивность и долженствование звучали в большинстве произведений, связанных с темой времени: время надо было беречь, ценить, не терять, чтобы принести как
