Игорь Зимин - Александровский дворец в Царском Селе. Люди и стены. 1796—1917. Повседневная жизнь Российского императорского двора

За отсутствием означенных данных, Контроль не может судить о степени безопасности для здания дворца, расположения упомянутых баков, весящих вместе с водою и металлическими поддерживающими частями свыше 7000 пудов, о правильности расположения в подвале водогрейного котла, с поверхностью нагрева до 300 кв. ф., о целесообразности устройства основания под бассейном, о связанном с этими работами переустройстве подвального этажа под уборною Его Императорского Величества, о выборе направления сточных вод и пр…», поэтому специалисты технического отдела Контроля сообщали, что они не имеют «возможности дать своего заключения» и полагают необходимым «возвратить проект и смету… составителю их для дополнения указанными данными».[405] Однако проект был высочайше одобрен, и работы начались в мае 1896 г.

Тогда, летом 1896 г., в ходе работ по устройству бассейна на половине Николая II обнаружилась очень неприятная вещь. Как следует из рапорта архитектора С.А. Данини, «при замене деревянных балок железными было усмотрено, что первые сильно прогнили в своих концах, заделанных в стены». После тщательного осмотра всех балок «над всеми покоями Собственных Их Императорских Величеств, оказалось, что все балки в означенных помещениях в своих концах прогнили в ветхость, вследствие чего происходит постоянная осадка их, дающая трещины в карнизах потолков». Комиссия, осматривавшая сгнившие балки, настоятельно рекомендовала «принять безотлагательные меры. завести железные балки между деревянными с укреплением последних хомутами. что и было исполнено в тоже лето 1896 г…». Но проделанная работа рассматривалась как временная мера.[406]

Балкон при Александровском дворце возле Концертного и Углового залов

Проект балкона при Александровском дворце. Арх. С.А. Данини

В мае 1896 г., перед отъездом в Москву на коронационные торжества, император распорядился «покрыть террасу у Круглого зала Дворца железным навесом».[407] Однако буквально через месяц, 25 июня 1896 г., проект был скорректирован, поскольку Николай II распорядился «вместо проектированного к устройству постоянного железного навеса у террасы Круглого зала Александровского дворца… поставить съемный навес на железных колонках с приспособлениями для затягивания его. при чем площадка у этой террасы должна быть выстлана мрамором (белым и серым), а сходни его же путиловским, большого размера плитами».[408] По смете на эти работы выделялось 10 633 руб.

Александра Федоровна на балконе

Тогда же, в мае 1896 г., Николай II распорядился, чтобы «по наружной стороне Александровского дворца возле Концертного и Углового залов – устроить балкон того же типа, какой имеется ныне в Собственном садике; вход в балкон должен быть устроен из Концертного зала». По смете на эти работы потратили 14 741 руб. В конце декабря 1896 г. Николай II вернул окончательно скорректированный план балкона, уточнив ряд деталей: «Его Величество приказал наклонной плоскими для схода с балкона в сад, не устраивать, а оставить лестницу, которая теперь утверждена».[409] Сохранилось множество фотографий семьи Николая II, сделанных на этом обширном балконе, изготовленном на С.-Петербургском Металлическом заводе.

Александра Федоровна на балконе

12 января 1899 г. Николай II записал в дневнике: «Алексас выходила на балкон и сидела полчаса утром и полчаса днем».

Кроме этого, в 1896 г. снесли павильон-уборную, выстроенную еще в 1796 г. Это решение вполне обоснованно, поскольку окна гостиных императрицы выходили на эту уборную: «…здание это потребно лишь для садовых рабочих, но не может быть терпимо на этом месте, как находящееся против окон правого флигеля Александровского дворца со стороны сада на половине императрицы».[410]

В конце июня, перед длительным турне по европейским странам, супруги буквально на несколько дней (22–25 июня 1896 г.) заехали в Александровский дворец. В эти дни их успела посетить «тетя Мари», которая «приехала к нам осмотреть наши комнаты».

Тогда же императрица Александра Федоровна распорядилась провести ремонт в комнатах второго этажа левого флигеля Александровского дворца: «…к предстоящему осеннему прибытию Высочайшего двора сделать ремонт Угловой комнаты в верхнем этаже левого флигеля Александровского дворца (бывшая Августейших детей) – постлать дубовый паркет вместо крашеного соснового пола.

Николай II, Александра Федоровна, Елизавета Федоровна. Вторая половина 1890-х гг.

Фарфоровый камин, печь и двери заменить мраморными и двери в коридор… мебель для комнат принести из помещений императора Николая I, причем обивка оной» должна была быть проведена тем материалом, который выбрала императрица.

По смете этот ремонт комнат в верхнем этаже левого флигеля Александровского дворца должен был обойтись в 5000 руб.[411]

Обратим внимание на то, что императрица распорядилась мебель из помещений императора Николая I перенести на второй этаж. Это означало, что к этому времени анфиладу мемориальных комнат Николая I Александра Федоровна с сестрой Елизаветой Федоровной уже «приговорили», планируя создать анфиладу комнат, предназначенных для старшей сестры, великой княгини Елизаветы Федоровны, и великого князя Сергея Александровича.

Тогда, проводя все ремонты и усовершенствования в правом и левом флигелях Александровского дворца, императорская чета, а точнее Александра Федоровна, очень рано осознала, что глобальные перестройки в этих флигелях встретят массу возражений. Слишком многих в семье Романовых задела бы, а то и оскорбила перепланировка помещений, овеянных памятью многих поколений императорской семьи. Как можно было уничтожить исторические комнаты столь почитаемого Николая I? Для супруги Николая II эти имена мало что говорили, но тогда она еще должна была считаться с мнением супруга, свекрови и прочей родни.

Вполне возможно, что после рождения первой дочери, понимая, что детей надо рожать «до мальчика», императрица Александра Федоровна замыслила кардинальное расширение в Александровском дворце своей «собственной квартиры», где все должно было сделано по ее вкусу, без оглядки на бледные тени родственников ее супруга. Глобальные изменения могли быть произведены «без большой крови» только в правом флигеле, за счет практически не использовавшегося Концертного зала, с которым и воспоминаний-то особых связано не было. К лету 1896 г., прожив в России полтора года, императрица уже считала себя вправе уничтожить мемориальные комнаты Николая I (хоть и в урезанном варианте), сохранявшиеся при Александре II и Александре III. Главным идеологом ремонта на первом этаже правого флигеля выступила старшая сестра императрицы – великая княгиня Елизавета Федоровна.

Императрица Александра Федоровна и великая княгиня Елизавета Федоровна. Вторая половина 1890-х гг.

В Царское Село императорская чета после утомительного вояжа по европейским странам вернулась 19 октября 1896 г. и пробыла в резиденции до января 1897 г. Оказавшись во дворце, супруги немедленно осмотрели отремонтированные комнаты как в правом, так и левом флигелях: «В 8 ч. поехали в Царское и прямо со станции в наш дом. Радовался своей великолепной новой ванне, еще обширнее, чем в Зимнем; столовая тоже вновь отделана. Пошли осматривать мои старые комнаты, которые очень хорошо устроил англ. Maples. В них остановились д. Сергей и Элла. Обедали в 9 1/2 с ними и д. Павлом».

Мавританская уборная Николая II.

Вид на турник

Мавританская уборная Николая II.

Вид на камин и угол бассейна

Этот фрагмент дневника нуждается в пояснениях. Во-первых, фраза: «Радовался своей великолепной новой ванне, еще обширнее, чем в Зимнем» – означала, что все работы в Уборной императора, начатые в мае, закончили. И император остался доволен своей ванной. Потом несколько дней подряд он фиксировал в дневнике свои впечатления: «С великим удовольствием купаюсь, полощусь и плаваю в своей новой громадной ванне» (21 октября); «По вечерам радуюсь в своей писсине и катаюсь в пробковой лодке, которую получил на именины от Аликс» (7 декабря). Забегая вперед, заметим, что детей допускали купаться в бассейне только с личного разрешения Николая II. 7 марта 1915 г. великая княжна Анастасия писала отцу: «Большое спасибо за то, что ты позволил нам пользоваться твоим бассейном. Мы вчера купались в нем. Это было великолепно!».