Джордж Сорос - Первая волна мирового финансового кризиса

Примерно 40% из 7 миллионов выданных и не закрытых в настоящее время субстандартных кредитов подвергнутся дефолту в течение ближайших двух лет. Примерно таким же по объему будет дефолт закладных с опционом по пла­тежам и других ипотечных кредитов с плавающей ставкой, однако здесь он продлится чуть дольше. Эти действия при­ведут к дальнейшему снижению цен на жилье. Цены, по всей видимости, будут падать ниже уровня долгосрочного тренда, пока не вмешается правительство.

Более чем когда-либо пострадают люди, которых за­тронул жилищный кризис. Есть серьезные основания полагать, что население старшего возраста подверглось воздействию наиболее циничных кредиторов: неспособ­ность этой группы исполнять обязательства по кредиту непропорционально велика. Необычно широко затрону­ты и этнические группы. Учитывая, что владение домом является в США основным фактором, определяющим уровень зажиточности и дающим дополнительные воз­можности, кризис особенно заденет молодых профес­сионалов из этнических меньшинств. В соответствии с доктриной «общества, основанного на собственности» они направляли свои активы на покупку недвижимости.

Возьмем, к примеру, графство Принс-Джордж в штате Мэриленд, населенное преимущественно афроамериканцами. Это одно из самых преуспевающих графств в стра­не, однако количество случаев лишения права выкупа заложенного имущества здесь выше, чем где-либо еще в Мэриленде. Данные по Мэриленду показывают, что суб­стандартные кредиты имеются у 54% афроамериканских домовладельцев (для сравнения: среди испаноязычных домовладельцев доля заемщиков составляет 47%, а среди белых — 18%).

Лишение права выкупа задолженного имущества со­кращает ценность и других домов, окружающих объект залога, что приводит к отказу от собственности еще боль­шего количества домовладельцев, так как размер их за­кладных начинает превышать стоимость домов. В итоге дестабилизация затрагивает целые районы и влияет на развитие событий в других областях жизни, таких как уровень занятости, образование, здравоохранение и за­бота о детях. Дополнительные политические шаги, о ко­торых я говорил выше, должны фокусироваться на ре­шении таких проблем. Предпринятые в последнее время инициативы администрации Буша носят скорее имид­жевый характер. С учетом ограничений, накладываемых действительностью, от этих инициатив практически ни­чего не останется.

Новый подход должен быть, с одной стороны, системным, а с другой — допускать индивидуальные решения. Если го­ворить о системном подходе, то мне кажется правильным подход конгрессмена Барни Фрэнка, хотя ему пока не уда­лось получить поддержку обеих партий. Он выдвигает два предложения, направленных на достижение правильного баланса между возможностью лишения права выкупа и ограничением применения этого права. Заметим, что шаги по установлению баланса должны предприниматься в опре­деленной последовательности.

Во-первых, требуется изменить закон о банкротстве так, чтобы судебные власти имели право изменять условия ипотечного займа в отношении жилья, являющегося основным местом проживания граждан. Это заставит кредиторов добровольно изменять условия ипотечных кредитов, чтобы избежать вынужденного их изменения (так называемого cram down). Республиканцы возража­ют против такого шага, говоря о том, что его применение нарушит права кредиторов, а следовательно, сделает ипо­течные займы более дорогими в будущем. Однако пред­ложение Фрэнка относится лишь к займам, возникшим в период с января 2005 года по июнь 2007 года. Более того, существующий закон о банкротстве уже позволяет изме­нять условия ипотечных кредитов применительно ко вто­рым домам, и это не привело к существенному росту их цены.

Во-вторых, Фрэнк предлагает наделить Федеральную жилищную администрацию (Federal Housing Administration, FНА) правом выдачи гарантий, помогающих заем­щикам в области субстандартных кредитов рефинансиро­вать свою задолженность на более приемлемых условиях. Держатели первой закладной, получающие гарантии от Федеральной жилищной администрации, должны бу­дут погасить не более чем 85% от текущей справедливой оценки дома. Чтобы компенсировать свои издержки по гарантиям, ФЖА получает в залог вторую закладную на собственность. В случае если заемщик продает свой дом или рефинансирует заем, он платит с суммы полученной при этом прибыли либо единовременный штраф за неу­стойку в размере 3% от балансовой стоимости первой за­кладной по данным баланса ФЖА, либо платежи с полу­чаемой прибыли по снижающейся ставке (например, от 100% в первый год до 20% на пятый год и 0% далее). Если продажа дома или рефинансирование займа происходит по истечении пяти лет с момента получения гарантии от ФЖА, применяется только единовременная 3%-ная неу­стойка.

Добровольный характер действий в рамках предложе­ния Фрэнка является одновременно и плюсом, и минусом. Хорошо то, что предложение сохраняет возможность ли­шения права выкупа заложенного имущества. Плохо то, что предложение относится лишь к небольшой части про­блемных ипотечных кредитов: оно применимо лишь к за­емщикам, доход которых в 2,5 раза превышает стоимость обслуживания долга. В то же время организации, выдав­шие ипотечный кредит, предпочли бы принять в качестве полного возмещения сумму в размере 85% текущей рыноч­ной стоимости домов и воздержаться от дальнейшей дея­тельности даже в случае роста их стоимости. Предложение Фрэнка относительно FНА может превратиться в закон еще до окончания президентского срока Буша, однако в существующем виде этот закон вряд ли окажет серьезное влияние на жилищный кризис: для того чтобы он работал, его положения должны быть существенно расширены. Из­менения закона о банкротстве могли бы оказать серьезное влияние на улучшение ситуации, однако это предложение сталкивается с несогласием со стороны администрации Буша.

В отрасли ипотечного кредитования имеется множе­ство юридических и практических препятствий, не по­зволяющих кредитующей стороне изменять условия суб­стандартных кредитов в условиях просрочки оплаты или дефолта. Кредиторы утверждают, что секьюритизация ипотечных кредитов усложняет контроль над индивиду­альными кредитами, а «соглашения о создании пулов и их обслуживании» существенно ограничивают их возмож­ности по пересмотру условий предоставления кредита. Однако основным препятствием является «война тран­шей». Различные транши даже в пределах одного креди­та имеют разные процентные ставки: один транш может ориентироваться на погашение основной суммы долга, а другой — на погашение процентов. Кредиторы возража­ют против изменения условий ипотечных кредитов, так как одни транши подвергнутся большему удару, чем дру­гие, а ответственность кредиторов по всем траншам оди­накова.

Тем не менее в целом растет согласие с тем, что созда­ние пулов и их обслуживание дают большую гибкость по сравнению с прежней ситуацией. Агентство Мооdу's под­тверждает, что, несмотря на имеющиеся проблемы секьюритизации, увеличивается количество модифицированных ипотечных договоров, хотя их доля в общем объеме догово­ров, условия по которым подлежали пересмотру в 2007 году, составляет всего 3,5%. Следует уделять больше внимания качественному разъяснению и документированию преиму­ществ, создаваемых изменениями в договорах об ипотеч­ном кредитовании: это убедит кредиторов заставить свои службы участвовать в этом процессе.

Заключение

Основная цель, которую я ставил перед собой при напи­сании этой книги, состоит в том, чтобы продемонстриро­вать важность и применимость понятия рефлексивности. Нынешний момент можно считать крайне благоприятным. Превалирующая парадигма — теория равновесия — и ее политическое следствие, рыночный фундаментализм, не только оказались неспособны объяснить происходящее, но и ввергли нас в хаос. Нам необходима новая парадигма. Од­нако парадигма, которую предлагаю я, — признание реф­лексивности — еще должна доказать свою ценность. До сих пор она не могла соревноваться с теорией равновесия, так как не была способна давать однозначные прогнозы. Вот почему экономисты не воспринимали ее серьезно. Теперь же, когда теория равновесия не смогла ни спрогнозировать ситуацию, ни дать ей объяснения, игровое поле несколько очистилось. Идея о том, что рефлексивность привносит элемент неуверенности в человеческие взаимоотношения в целом и в деятельность финансовых рынков в частно­сти, заслуживает некоторого доверия. Однако теория еще должна показать, на что она способна. Я дал все объясне­ния, которые только могу. Я применил мою теоретическую концепцию для практических инвестиционных решений. И все равно я считаю, что мог бы сделать больше, если бы, сопоставив мою концепцию со всем моим жизненным опы­том, попытался определить, что же ждет нас в будущем. Я заявляю о завершении прежней эры. На что же будет по­хожа новая эра?