Анна Бену - Символизм сказок и мифов народов мира. Человек – это миф, сказка – это ты
Говорят, в старину все такие-то удальцы рожались, а нам от них только сказочки остались.
Змей хаоса готов убить Ивана-королевича, также как Сет Осириса, но не все добродетели оказались в плену чертовой мельницы, а даже те, что оказались – не пассивны, стремятся освободиться. Не полетел в путешествие за двенадцать дверей ворон, так как клевал мертвечину, т.е. очищал сознание.
Благодаря этому очищающему началу, сознание не погибает. Ворон возвещает о том, что добродетели сознания прогрызли три двери, затем девять, затем двенадцать. Его ясные соколы-мысли, различающий ум, иррациональность мышления, интуиция, мудрость ломают замки теневого иллюзорного начала и освобождаются. Освободившись, уничтожают взобравшееся на трон личности негативное начало – Змея, как корень зла и жену Ивана-королевича – негативные эмоциональные проявления. Ясное сознание вновь водворяется на троне вместе с охотой-добродетелями, но теперь свободное от влияний «испорченной психеи», познавшее, что есть пыль иллюзий и победившее их в каждом часе дня и ночи сознания, каждом месяце года – пространства бытия сознания.
Морозко
У мачехи была падчерица да родная дочка; родная что ни сделает, за все ее гладят по головке да приговаривают: «Умница!» А падчерица как ни угождает – ничем не угодит, все не так, все худо; а надо правду сказать, девочка была золото, в хороших руках она бы как сыр в масле купалась, а у мачехи кажный день слезами умывалась. Что делать? Ветер хоть пошумит, да затихнет, а старая баба расходится – не скоро уймется, все будет придумывать да зубы чесать. И придумала мачеха падчерицу со двора согнать:
– Вези, вези, старик, ее куда хочешь, чтобы мои глаза ее не видали, чтобы мои уши об ней не слыхали; да не вози к родным в теплую хату, а во чисто поле на трескун-мороз!
Старик затужил, заплакал; однако посадил дочку на сани, хотел прикрыть попонкой – и то побоялся; повез бездомную во чисто поле, свалил на сугроб, перекрестил, а сам поскорее домой, чтоб глаза не видали дочерниной смерти.
Аналогично сказке «Золотой башмачок», здесь две дочери – любимая и нелюбимая. Мачеха обладает скверным нравом, т.е это негативная психосфера. О родителях говорится – «старик», «старуха», а не мать и отец. У старика и старухи, как правило, должны уже быть не дети, а внуки. Старик – старое, износившееся и требующее обновления мышление. Старуха – состарившаяся, закосневшая, черствая психея. У каждого свои плоды: у деда дочка добрая – это новые прекрасные растущие силы души, а старуха порождает себе подобное начало.
Старик – инертное сознание – находится в полном подчинении отрицательной эмоциональной сферы, он во многом аналогичен ей. А падчерица несет в себе добродетели – начала противоположные, не аналогичные всей их семье. Старуха – хаотичное начало, стремится исторгнуть из своей среды гармонию, удалить свет из темноты, чтобы было комфортно существовать. Мачеха не хочет падчерицу ни видеть, ни слышать, т.е. никак не взаимодействовать с позитивным молодым началом души.
Лень и грубость, злость и лживость всегда соседствуют с прекрасной психеей, стараясь подавить ее, облачившись в ее светлые одежды.
На дворе зима. Это четвертое время года говорит о приведении души и сознания в порядок, о чистоте, покое, за которыми следует возрождение природы ума, преображение в сфере чувств (см. «Зима». Зима – это смерть старого года, за которым рождается Новый год – весной возрождается жизнь. Зима – символ смерти старого, отжившего, очищение от иллюзорного.
Чисто поле – неограниченное свободное пространство, в данном случае покрытое белым саваном, покрывалом чистоты. Увезти дочь «во чисто поле на трескун-мороз» – значит, из среды того дома сознания, где правят иллюзии и хаос, вывезти позитивную психею, в свободное чистое пространство, где «трескун-мороз» уничтожает, замораживает все иллюзорное, сорное, хаотичное, старое.
Снег рожден из воды солнцем, холодом и небом. Вода испарилась, поднятая в небо солнечными лучами. Потом из текучего состояния стала твердой – кристалликами снежинок она спустилась с высоты небесной тверди, чтобы укрыть землю. Вода символ эмоциональной сферы. Замороженная вода имеет два контекста – это ледяные чувства – жестокость, злоба, равнодушие. Вспомним сказку Андерсена «Снежная королева» и ее ледяной замок. Другой контекст – снежинки, летящие с неба, – одухотворенные чувства, несущие покой и чистоту, и время тишины, после которой возродится сознание и снег-молчания, растаяв, напитает и ум, и душу силой неба, новым словом нового сотворения мира.
Осталась, бедненькая, трясется и тихонько молитву творит. Приходит Мороз, попрыгивает, поскакивает, на красную девушку поглядывает:
– Девушка, девушка, я Мороз красный нос!
– Добро пожаловать, Мороз; знать, бог тебя принес по мою душу грешную.
Мороз хотел ее тукнуть и заморозить; но полюбились ему ее умные речи, жаль стало! Бросил он ей шубу. Оделась она в шубу, подожмала ножки, сидит.
Опять пришел Мороз красный нос, попрыгивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает:
– Девушка, девушка, я Мороз красный нос!
– Добро пожаловать, Мороз; знать, бог тебя принес по мою душу грешную.
Мороз пришел совсем не по душу, он принес красной девушке сундук высокий да тяжелый, полный всякого приданого. Уселась она в шубочке на сундучке, такая веселенькая, такая хорошенькая! Опять пришел Мороз красный нос, попрыгивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает. Она его приветила, а он ей подарил платье, шитое и серебром и золотом. Надела она и стала какая красавица, какая нарядница! Сидит и песенки попевает.
Мороз красный нос – источник холода, сила зимы. Холод противоположен теплу и жизни. Девушка без страха встречает эту трансформирующую силу сеющую смерть, даже приглашает – «добро пожаловать». «Знать, бог тебя принес по мою душу грешную» – готовность к смерти-трансформации, преображению. И преображение наступает в виде даров Мороза – шубы, сундука приданого и платья, шитого золотом и серебром. Шуба защищает от холода – смерти. Сундук приданого – дары и облачения для преображенной души – девицы. Платье, шитое золотом и серебром, – это покровы истины и мудрости, в которые облекается душа. Золото соотносится с солнцем и истиной, а серебро с луной, светящей отраженным светом мудрости (см. «Три царства – медное, серебряное и золотое»).
А мачеха по ней поминки справляет; напекла блинов.
– Ступай, муж, вези хоронить свою дочь.
Старик поехал. А собачка под столом:
– Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не берут!
– Молчи, дура! На блин, скажи: старухину дочь женихи возьмут, а стариковой одни косточки привезут!
Собачка съела блин да опять:
– Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не берут!
Старуха и блины давала, и била ее, а собачка все свое:
– Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не возьмут!
Скрипнули ворота, растворилися двери, несут сундук высокий, тяжелый, идет падчерица – панья паньей сияет! Мачеха глянула – и руки врозь!
В сказке братьев Гримм «Госпожа Метелица» девочка попадает к госпоже зимы, рождающей снег, и, выполнив хорошо заданную работу, получает награду – проходя под большими воротами, она покрывается золотом. В сказке «Морозко» девушка получает дары и сияющее золотом платье от повелителя зимы, а в «Госпоже Метелице» девочка осыпана золотым дождем повелительницей зимы. Такое преображение нравится и мачехе в сказке «Морозко», и мачехе из «Госпожи Метелицы». И та и другая отправляют своих родных дочерей на то же место за богатыми дарами.
– Старик, старик, запрягай других лошадей, вези мою дочь поскорей! Посади на то же поле, на то же место.
Повез старик на то же поле, посадил на то же место.
Пришел и Мороз красный нос, поглядел на свою гостью, попрыгал-поскакал, а хороших речей не дождал; рассердился, хватил ее и убил.
– Старик, ступай, мою дочь привези, лихих коней запряги, да саней не повали, да сундук не оброни!
А собачка под столом:
– Тяв, тяв! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной в мешке косточки везут!
– Не ври! На пирог, скажи: старухину в злате, в серебре везут!
Растворились ворота, старуха выбежала встреть дочь, да вместо ее обняла холодное тело. Заплакала, заголосила, да поздно!
Мороз не дождался ничего хорошего, позитивного от дочери старухи и заморозил ее. Оказавшись в пространстве неограниченной свободы, в области которой происходит смерть нечистого, неподобного белизне снежных покровов, просыпавшихся с неба – духовной сферы, родная дочь старухи погибает, замерзает, следовательно, она состояла только из того нечистого, что необходимо было преобразить. Госпожа Метелица не убивает ленивую девочку, но обливает смолой, от которой она не отмылась до самой смерти. Метелица – преображающая чистота – исторгла ленивую девушку из своей сферы, подчеркнув то, чем она являлась – низменное, тяжелое, темное, грязное, которое теперь стало явным, и выдать эти качества как прекрасные замуж мать ее не может.
