О природе смеха - В. И. Зазыкин
Оппозицией свету-смеху служит тьма-печаль. Под знаком света идет как бы всё хорошее (тепло, жизнь, здоровье, знания), а тьмы — плохое (холод, смерть, болезни, невежество).
Что мы здесь видим? Закон природы, согласно которому все живые существа отдают предпочтение свету перед тьмой? Конечно же нет.
Присвоение человеком свету знака плюс вовсе не отражает природного порядка вещей, за этим символом стоит только отношение человека к свету.
Казалось бы, при появлении первых лучей солнца вся природа ликует — ростки тянутся вверх, цветы распускаются, птицы заливаются на разные голоса. Но с этих же минут начинается и жестокая борьба за выживание. Одни создания поедают (или оттесняют, затеняют) других, что обеспечивает первым выживание (или лучше — развитие). И когда с наступлением ночи эта борьба заканчивается, всё живое с наслаждением погружается в царство тьмы и сна. Даже человек, превознесший свет и жизнь, считает, что сон (образ смерти) «милей всего на свете». Если же во время сна животное или человека осветить, то свет будет воспринят ими как нечто неприятное, раздражающее, идущее со знаком минус.
По-разному относятся к солнечному свету люди, живущие на Крайнем Севере, и жители экваториальных районов. Для первых он означает тепло и, следовательно, жизнь, для вторых нередко связывается с испепеляющей жарой, засухой, голодом и, значит, может послужить причиной смерти. Даже жители средних широт, например, после посева умоляют небо не о солнечной погоде (обычный эпитет такой погоды — «хорошая»), а о дожде. «Хорошая» погода в данном случае становится «плохой».
Следовательно, солнечный свет, или просто свет, амбивалентен, то есть он может восприниматься и со знаком плюс, и со знаком минус. Таково его природное содержание.
Но, как мы уже убедились ранее, свет устойчиво проявляет себя в человеческом сознании в виде символа радости.
Приведем еще один пример подобного рода, хотя он уже будет в несколько иной плоскости.
Редко кто не видел зрелища гигантской разноцветной дуги — радуги. Оно всегда вызывало восторг, о чем свидетельствует само слово «радуга», входящее в одну группу со словами «радость», «радовать», «радованье» (Даль 1880—1882/ΙV: 8). Характерны и другие ее обозначения: «веселуха», «веселка» (Там же/Ι: 186). До сих пор в русском языке используется эпитет «радужный» в смысле «счастливый», «радостный», «приятный». Ср.: «радужные надежды».
Сущность явления радуги давно разгадана. Это есть в итоге не что иное как солнечный свет. Он преломляется в мельчайших капельках воды, повисших в воздухе, и разлагается на составляющие разного цвета.
Очевидно, «веселость» радуги в значительной мере обусловлена ее многоцветием. Но одинакова ли роль каждого цвета в том впечатлении, которое радуга производит на нас?
Проделаем такой опыт. Создадим своего рода «веселку» в домашних условиях. Для этого выложим на столе рядом друг с другом карандаши из цветов, составляющих радугу. Последовательность общеизвестна: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. Попробуем теперь поочередно убирать разные цвета. Очень быстро становится очевидным, что «веселость» набора в наибольшей степени страдает без красного. Тем не менее набор еще все-таки «веселит». Полностью исключим красный тон, для чего уберем и оранжевый — смесь красного с желтым. «Веселость» пропадает почти полностью. Уберем и желтый. Ряд из оставшихся карандашей сразу становится «скучным» и «неинтересным». Действия с карандашами показывают, что красный, оранжевый и желтый — «веселые» цвета, причем красный — самый «веселый». По крайней мере, так мы это воспринимаем. (Советую читателю проделать опыт самому.){121}
Цветовым эквивалентом солнечного света является белый цвет. Согласно проведенному эксперименту красный, оранжевый и желтый цвета дают «веселость» белому, как состоящему из семи цветов радуги. Отсюда вытекает, что каждый из этих цветов «веселей» белого{122}.
О красном как о «веселом» цвете мы узнаём и из фольклора.
«Радость красна, горе серо», — говорится в русской поговорке (см.: Даль 1880—1882/Ι: 378). Или: «Старость не радость, не красные дни» (Там же/ΙΙ: 187), из чего следует, что «красные дни» — веселые.
Розовый (светло-красный) цвет тоже «веселый». Об этом свидетельствуют выражения: «смотреть на мир сквозь розовые очки», «видеть всё в розовом свете», «розовые мечты».
С красным цветом ассоциируется молодость: «Алеет, поколе молодеет; станет стареться, побуреет» (Там же/Ι: 13). В соответствии с формулой «старость не радость», данное представление можно истолковать еще и так: темнея, красный цвет теряет свою «веселость».
«Красная жизнь» — счастливая, безмятежная. Ср. также: «красное детство», «красные годы».
Красный цвет широко использовался в праздничной одежде. Большое распространение получила ткань кумач, обычно алого цвета. Из нее шились сарафаны и рубашки. Одним из главных атрибутов разного рода смехотворцев — шутов, клоунов, потешников — часто являлись шапка или колпак красного цвета. Этот же цвет применялся во время праздников и ряжеными. «Большая группа персонажей ряженья, — пишет Л. М. Ивлева, — маркирована красным цветом. Наиболее часто отмечаются такие особенности их внешнего облика, как красный язык, красный пояс, штанина, рукав, рубаха» (Ивлева 1994: 167). Кроме того, сам праздник — это «красный день календаря». («Красным дням»-праз-дникам противостоят «серые будни».)
Примечательно и то обстоятельство, что основные органы лица, производящие улыбку (губы) или смех (рот), красного цвета. От прилива крови к голове при смехе краснеет и лицо смеющегося. Видимо, подобное покраснение лица играет определенную роль в представлении о том, что оно может «сиять» и «светиться».
Красный цвет не только самый «веселый», он же и самый «сексуальный», потому что является цветом полового возбуждения. Он символизирует возбуждение и вызывает его. Под действием полового желания кровь приливает к гениталиям, отчего они краснеют — «веселеют»{123}. Изображения пениса, а также фаллообразные языческие идолы нередко окрашивались в красный цвет. Обычай женщин красить губы красной помадой (для большей привлекательности) тоже, видимо, имеет сексуальный аспект. Раньше считалось нескромным это делать молодым девушкам, а ярко накрашенные губы рассматривались как характерный признак женщины «веселого» поведения. Примечательно
