Исследования хоррора. Обновления жанра в XXI веке - Александр В. Павлов
Поэтому различение Смита между согласием и верностью позволяет различать когнитивную реакцию аудитории (согласие) и реакцию, которая также может быть эмоциональной (верность). По мнению Смита, познание автоматически не торпедирует сострадание: согласие и верность могут как совпадать, так максимально расходиться. Опираясь на эту теорию, Корд приводит в пример Джулс, которая, как и другие герои, трансформировалась из персонажа в клише. Из девушки, которой мы недавно сопереживали, она превратилась в распутный сексуальный объект – причем не столько за счет повествования, сколько посредством работы камеры, фокусирующейся на отдельных частях ее тела. Корд заключает: «Последовательность действий развивается от сценария, в котором согласие и преданность гармонируют, к сценарию, в котором они диаметрально противоположны» (Kord. 2021. Р. 75). Некогда персонажей, а теперь клише лишают не только их диегетического существования, но и глубины, которая дала бы им право на симпатию зрителей.
В пятой и заключительной главе «Вина против страха. Почему мы смотрим» Сюзанна Корд предлагает свою теорию хоррора, которую уже озвучивала ранее (Kord. 2016). Ни много, ни мало Корд хотела бы сделать вопрос «почему мы смотрим хоррор» этическим обязательством для всех, к кому это имеет отношение. Она воспроизводит тезис, что весь (sic) хоррор якобы связан со страхом, и мы, зрители, смотрим ужасы, потому что нам нравится испытывать это чувство, находясь на безопасном расстоянии от объектов страха. По ее мнению, однако, многие авторы заблуждаются, определяя суть хоррора через страх. Даже страх как боязнь чего-то неизвестного. Корд считает, что в фильмах ужасов нет ничего неизвестного. Напротив, они предсказуемы и олицетворяют предсказуемость. Многочисленные сиквелы и франшизы хоррора, по мнению Корд, – тому яркое подтверждение. В одном из примечаний Корд предлагает важную ремарку: «Любой, кто когда-либо видел один из них, может подтвердить, что сиквелы фильмов ужасов на самом деле – не разные фильмы, а каждый раз один и тот же фильм, и это правильно, поскольку все фильмы ужасов по своей сути предсказуемы. Предсказуемость не воспринимается как скука; на самом деле ее ожидают и на нее полагаются. Часть удовольствия от просмотра фильма ужасов заключается в том, что вы точно знаете, что будет дальше, что в других жанрах кино, таких как триллер или детектив, представляет собой полную противоположность напряжению» (Kord. 2021. P. 97–98). Это суждение достаточно спорное и устаревшее. В последние 10–15 лет почти все исследователи темы признали, что сиквелы как форма повествования обладают важным культурным статусом. Как заключил Стив Джонс, рассмотрев историографию вопроса отношения ученых к продолжениям, «сиквелы часто не воспринимаются всерьез как объекты изучения» (Jones. 2024. P. 184). Возможно, Сюзанна Корд просто придерживается старомодных мнений. Как бы то ни было, суть хоррора в том, уверяет Корд, что от него никто никогда не бывает достаточно напуган. Именно поэтому герои ужасов попадают во все новые неприятности, идут туда, куда не следовало бы идти. Это же касается и зрителя.
Хоррор, утверждает Сюзанна Корд, на самом деле не так уж и пугает. Поэтому типичный фильм ужасов – это не страх, а знакомство. Один и тот же персонаж снова и снова подвергается одним и тем же испытаниям. «Хижина в лесу» – яркое доказательство тезисов Корд. Она уверяет, что почти все критики согласны с тем, что «Хижина в лесу» вовсе не страшная. Для многих это плохо, так как фильм якобы слишком озабочен своей метарефлексией, чтобы добиться успеха как фильм ужасов, который не получит одобрения критиков, если не напугает вас до смерти. Зачарованные остроумными жанровыми комментариями, ученые регулярно принимали это за главную фишку фильма, в то время как создатели – не более чем за второстепенный элемент. Этому суждению Корд предлагает альтернативу. Для нее «Хижина в лесу» совсем не стремится напугать нас и вообще является «запоздалым прототипом хоррора».
«Хижина в лесу» отсылает зрителя не к жертвам фильма, а ко злу – древним богам, требующим убийства подростков, и персоналу с нижних этажей. Тем самым фильм провоцирует не страх, а чувство вины. Корд подробно останавливается на сцене вечеринки персонала на нижнем этаже, которую устраивают, когда ритуал якобы удался. Против этой сцены даже на уровне сценария выступали продюсеры. Дрю Годдард считал ее символической для всего фильма и не хотел вырезать из финальной версии. По мнению Корд, данный эпизод показывает, «какую роль хоррор играет для нас как для людей». Цель сцены – выявить моральные проблемы, в частности безразличие людей к страданиям, которые они сами причинили, или их неспособность чувствовать себя виноватыми. Так, химики, инженеры и охранники веселятся, пока на экране показывают страдания «последней девушки». Зрителям тяжело осознавать, что они точно так же смотрят хоррор, как и участники вечеринки: «…это исследование того, как люди ведут себя, когда знают, что виновны в смерти других, но либо не обращают на это внимания, либо находят “причину”, чтобы оправдать это» (Kord. 2021. Р. 91).
Сюзанна Корд удачно формулирует шутку, обращенную к вине зрителей: «Фильмы ужасов всегда знают, что мы делали прошлым летом» (Kord. 2021. Р. 93), – тем самым делая аллюзию на трилогию слэшеров «Я знаю, что вы сделали прошлым летом» («I Know What You Did Last Summer», 1997, режиссер Джим Гиллеспи; «Я все еще знаю, что вы сделали прошлым летом»: «I Still Know What You Did Last Summer», 1998, режиссер Дэнни Кэннон; «Я всегда буду знать, что вы сделали прошлым летом»: «I’ll Always Know What You Did Last Summer», 2006, режиссер Сильвен Уайт). Страх, по ее мнению, – чаще всего гарнир к главному блюду – чувству вины. В этом отношении хорроры всегда напоминают нам о том, вину к чему мы постоянно испытываем. Преобладание сиквелов Корд также объясняет ровно этим: они отправляют зрителей к тому, что они уже знают, – обратно в тот же сырой подвал, тот же дом с привидениями, тот же кошмар. Сиквелы, которые обычно рассказывают одну и ту же историю, свидетельствуют о том, что чувство вины можно подавлять только до определенного момента, что оно будет возвращаться снова и снова, и что, в отличие от страха, его невозможно преодолеть. Корд не смущает, что у нас как у читателей может возникнуть вопрос, в чем же тогда удовольствие смотреть хоррор. Она сама задает его и радостно отвечает, что вина действует таким образом, что нам приятно испытывать эту негативную эмоцию. Так что, пишет Корд: «Мало того, что просмотр ужасов (если мы находим
