Животные в религиях - Зоя Петровна Соколова
Героями мифов народов Океании выступают мифические люди, иногда с чертами тотемов (Тагаро-ястреб, Нденгеи-змея), о них в мифах говорится, как они создали мир, людей, научили их пользоваться различными вещами. Особенно хорошо известен герой полинезийцев Мауи. В мифах о нем и его братьях говорится, как он рыболовным крючком достал остров со дна моря и таким образом сделал Землю, как добыл огонь, заставил Солнце двигаться медленнее и т. п. Творцами людей у народов Меланезии выступали также собаки и аисты.
Племенные божества в образах животных и птиц почитались в древности арабами.
К чертам демиурга, культурного героя и учредителя инициаций нередко присоединяются также и черты небесного мифического существа, олицетворяющего явления природы — Солнце, звезды, небо. Например, один из распространенных фратриальных тотемов юго-восточных племен Австралии, клинохвостый орел, выступал у некоторых племен в образе героя Бунджила. Мифы рассказывают, что некогда он был человеком, жил на Земле и научил людей всем искусствам, ввел брачные правила, разделив людей на брачные секции (классы), установил племенные обычаи и даже создал людей и «сделал все вещи». Он не только создал мир, но и был призван карать зло. Он был женат, имел сыновей и посылал их умерщвлять злых людей, убивающих его почитателей. Но наряду с животными и человеческими чертами в нем проглядывают и черты небесного существа. В образе другого творца мира и культурного героя, Нуралие, являвшегося и покровителем инициаций, слились черты тотемов двух фратрий западно-австралийских племен — ворона и клинохвостого орла. Про него рассказывали, что он раньше жил на Земле, потом поднялся в небо и превратился в созвездие. Черты культурного героя, творца мира, учредителя и покровителя инициаций, одновременно олицетворяющего природу, прослеживаются и в образе бушменского Ц’агна, бывшего тотема. Вместе с тем в нем видны черты племенного божества.
…Уже давно нет дождей. Земля высохла и потрескалась, трава выгорела, листва на деревьях пожухла… «Надо просить Великого Ц’агна о милости», — думает старик бушмен, сидящий у порога своей хижины. Знаком подзывает он к себе соседского мальчишку и что-то говорит ему. Тот стремглав бросается от хижины к хижине и, крикнув в дверь несколько слов, убегает дальше. На зов старого бушмена приходят другие старики. Медленно рассаживаются они в кружок. Идет обсуждение предстоящей церемонии. Да, настала пора пляски… К вечеру надо закончить все дела и отдохнуть — возможно, всю ночь предстоит петь и плясать…
Ярко блестят звезды на небе. К ним возносятся слова ритуальной песни. Бьют барабаны. Вот уже несколько часов все жители селения пляшут и поют, взывая к Ц’агну: «О Ц’агн! О Ц’агн! Разве мы не твои дети, разве ты не видишь нашего голода? Дай нам пищи!» Нет, Ц’агн не оставит их в беде. Ведь он велик и всемогущ. Он их прародитель-кузнечик, он создал первых людей на Земле, которыми были животные и небесные светила. Людей-животных он превратил в настоящих людей — бушменов. Он не даст погибнуть от голодной смерти им и их семьям. У него самого есть семья — жена-крольчиха, сестра — голубая цапля, дети — кузнечик и дикобраз… Надо еще громче петь и дружнее плясать — тогда он услышит их… «О Ц’агн! О Великий Ц’агн!..» Гремят барабаны, еще громче звенят песни и вдруг — кто-то падает от изнеможения, кровь льется у него из носа… Значит, Ц’агн уже услышал их, это его знак. Теперь есть надежда — будет дождь…
Божества, в облике которых проглядывают черты медведя, — ненецкий Нум, обскоугорский Нуми-Торем — являются также создателями мира, прародителями людей, а кроме того, олицетворяют небо. В чертах Нуми-Торемауже видны черты племенного божества. Божество семангов Кари, почитавшееся в образе обезьяны, олицетворяло грозу.
Если первоначально человек, не выделяя себя из природы, склонен был все оживлять, одухотворять, то позднее возникают представления о двойной природе вещей — внешней, материальной, и внутренней, духовной. Развитию подобных взглядов способствовали такие формы религии и верования, как культ личных духов-покровителей, шаманизм, вера в оборотничество, представления промыслового культа о духах-хозяевах, в переселение душ в животных, птиц и т. п. На этом уровне развития почитается уже не само животное, а его «хозяин» или дух в его облике. У разных народов развиваются какие-то определенные формы религии, при этом они тесно связаны друг с другом и переплетены. Характерным примером является эволюция образа бизона у североамериканских индейцев манданов и дакота.
…Далеко по прериям растянулась живописная процессия. В красочных высоких головных уборах из перьев, в доспехах, с оружием едут верхом индейцы, с ними женщины и дети. Все празднично разодеты и украшены: нарядны бизоньи накидки с хвостами бизонов, замшевые штаны, платья из шкур лося, ноговицы из замши — и все расшито бисером, иглами дикобраза, украшено разноцветными кусочками кожи. Много дней трудились женщины над этими нарядами. Зато теперь не стыдно ехать на самый большой праздник — пляску Солнца.
Впереди едет красивый мужественный индеец с копьем, луком и щитом. На щите его — бизон. Окончился сезон охоты на бизонов, он был удачным в этом году. Много мяса насушили женщины, год не будет голодным. Есть чем справить и праздник. Бизон кормит индейцев. Бизоны — это «люди Солнца», предстоящий праздник будет в их честь. Вон вслед за первым индейцем на коне едет женщина. Ее наряд особенно великолепен и красочен. Это Синий Цветок, два года назад она дала обет устроить этот праздник. К ее седлу прикреплена волокуша с целой горой высушенных бизоньих языков. Ведь без них праздник — не праздник. Два года ее помощницы сушили их. По обычаю, она эти два года постилась и проходила очищения — сейчас ее особа священна: завтра на ее голову наденут священный головной убор. Пока он находится в племенной святыне — священном узле, который везет самый старый охотник их племени.
Завизжали, залаяли собаки и помчались в сторону, в высокую траву, верно, учуяли неосторожного сурка или еще какую-нибудь добычу. Много празднеств повидал на своем веку старый охотник. Он еще помнит, как праздники в честь Солнца устраивались каждый год после сезона охоты. На его глазах пополнялся священный узел племени черноногих — шкурками белки, ласки, кожей барсука, сумками из бизоньей шкуры. Эти святыни
