Леонид Успенский - Смысл икон
Иконография Благовещения – одна из древнейших известных иконографий праздников. Изображение Благовещения находится уже в римской катакомбе Прискиллы; относится оно археологами ко II в. Иконография его в основном осталась неизменной. Разница лишь в деталях. Так, в силу принятого тогда обычая ангел изображен здесь без крыльев.
Наша икона, хотя и не обладает звучностью и чистотой красок, свойственных иконам XV в., все же имеет качества лучшей традиции и является образцом глубокого богословского проникновения в догматическую сущность изображения, столь свойственного русской иконописи.
Воскрешение Лазаря. Россия. XVI в. Частная коллекция
Воскрешение Лазаря
Воскрешение Лазаря принадлежит к числу изображений, иконография которых сильно развилась со времени своего возникновения. Древнейшие известные изображения его относятся к первым векам христианства, начиная со II в. (в римских катакомбах их открыто около сорока). Подавляющее большинство их, как в катакомбах, так и на древних саркофагах, содержит только две фигуры: воскрешающего Христа и выходящего из гроба Лазаря, повитого пеленами. Однако уже в IV в. композиция начинает усложняться добавлением тех деталей, которые мы видим на современных иконах. В отличие от изображений других праздников, внутренний смысл которых раскрывается показом сторон, недоступных чувственному восприятию (например Успение, Сошествие во ад и др.), где многие конкретные детали носят поэтому характер символов, в иконе Воскрешения Лазаря, как и в Уверении Фомы, суть изображения – не в его скрытом смысле, не в том, что подразумевается, а в том, что конкретно передается и явно показывается. Икона передает внешнюю, физическую сторону чуда воскрешения с той доступностью человеческому восприятию и исследованию, с которой это чудо было совершено, как и описывает его евангельское повествование. В соответствии с Евангелием (см.: Ин. 11:1-46) икона передает каждую деталь воскрешения Лазаря, и уже само обилие конкретных подробностей указывает на то значение, которое придает Церковь последнему перед крестными страданиями знамению Спасителя. И Сам Он явно подготовляет его, опаздывая и приходя лишь через четыре дня после смерти Своего друга, о болезни которого Он знал и предупреждал учеников, что прославится Сын Божий ея (этой смерти. – Л.У.) ради (Ин. 11:4). Он не скрывает этого чуда, как, например, воскрешения дочери Иаира, а, наоборот, показывает его и на глазах всего народа перед самым его совершением обращается к Отцу: Отче, хвалу Тебе воздаю, яко услышал еси Мя: аз же ведех, яко всегда Мя послушаеши: но народа ради стоящаго окрест рех, да веру имут, яко Ты Мя послал еси (Ин. 11:41–42).
Следуя повествованию Евангелия, икона показывает, что чудо было совершено в присутствии большого количества народа. Оно было доступно глазам каждого, и жесты исповедания людей из толпы показывают, что многие из иудеев видевше, яже сотвори Иисус, вероваша в Него (Ин. 11:45). Пещеры в скале, подобные пещере Лазаря, а также стена города Вифании показывают, что действие происходит на кладбище вне городских стен.
Воскрешение Лазаря. Росписи катакомбы на виа Анапа. Рим. IV в.
На первом плане, впереди группы апостолов – Спаситель с припадающими к Его ногам сестрами умершего Лазаря, Марфой и Марией. Вид Его царственно величествен; по Его повелению: возмите камень (Ин. 11:39) человек отваливает плиту, закрывающую вход в гробницу, – деталь, показывающая, что Лазарь не мог выйти из нее самостоятельно. Повелительному жесту Его руки и слову Лазаре, гряди вон (Ни. 11:43) повинуется сама смерть, и Лазарь, повитый по рукам и ногам пеленами, т. е. в том виде, в каком был похоронен по обычаю, появляется без помощи со стороны, «чудесем чудо уверяя», у выхода из погребальной пещеры. Один из присутствующих, по слову Спасителя разрешите его и оставите ити (Ни. 11:44) держит край повязки, освобождая Лазаря от погребальных пелен, от которых он не мог освободиться без посторонней помощи. Смрад разложения еще исходит от этого тела, четыре дня пролежавшего в гробу и вернувшегося к жизни: он заставляет развязывающего и близ стоящих людей из толпы закрывать рты и носы одеждой. Все эти детали, которые внушили веру многим, говорят о том, что событие это принадлежит к порядку явлений здешнего мира, что это – обычное тело человека, по воле Сына Божия вернувшегося к продолжению своей земной жизни, и что всякий мог удостовериться в подлинности воскрешения Лазаря и увидеть его самого.
В соответствии с евангельским повествованием богослужение праздника, связывая воскрешение Лазаря с последними днями земной жизни Спасителя и Его Воскресением, раскрывает внутреннюю связь между этими событиями, подчеркивая особенно сильно проявление в чуде воскрешения одновременно Божества и Человечества Спасителя, Им самим показанных. «Прослезився яко Человек над Лазарем, воздвигл еси его яко Бог. Вопросил еси, где погребеся четверодневный. Уверяя, Боже, вочеловечение Твое»[311]. С одной стороны, вопрос Где положисте его? (Ин. 11:34), сострадание и слезы при виде плачущих сестер и друзей Лазаря – проявления человеческой природы Христа; с другой стороны, провидение смерти и воскрешение – проявления всеведения и всемогущества Его Божества, ибо только Бог мог остановить тление и вновь совокупить душу и тело четверодневного мертвеца. Сообщая ученикам о смерти Лазаря, Спаситель говорит: Ирадуюся вас ради, да веруете, яко не бех тамо (Ин. 11:15). Подобно тому как в момент Преображения на Фаворе Он «показал ученикам Своим славу Свою»[312], чтобы они не соблазнились, когда увидят его распинаемого, так и здесь, идя на вольную смерть, Он показывает Себя Победителем смерти, воскрешая четверодневного мертвеца, дабы утвердить веру в Его Божественное всемогущество и уверить учеников Своих в будущем Своем Воскресении, и всех – в общем воскресении мертвых. «А так как “начатком” общего воскресения является Воскресение Христово, то Господь воскрешением Лазаря уверял и Свое Воскресение»[313]. Поэтому, как показание грядущей судьбы всего человечества, доказательство общего воскресения мертвых, чудо это и было совершено не только для учеников, но и «народа ради». И дабы не было сомнений у тех, кто не присутствовал и не мог видеть самого чуда, оно и воспроизводится во всех деталях как в Евангелии, так и на иконе.
По евангельскому повествованию, чудо воскрешения Лазаря предшествовало торжественному входу Господа в Иерусалим, который, в свою очередь, явился как бы предначатием Его страданий и последующего за ними Воскресения. Поэтому Воскрешение Лазаря, Лазарева суббота, празднуется в канун Входа Господня в Иерусалим. Воспоминания об этих событиях переплетаются в службе обоих праздников, и здесь торжество воскрешения Лазаря сливается с триумфом Входа Господа в столицу Иудеи. Поэтому и тропарь является общим для этих двух праздников: «Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже. Темже и мы, яко отроцы, победы знамения носяще, Тебе, Победителю смерти, вопием: осанна в вышних, благословен Грядый во имя Господне».
Вход Господень в Иерусалим. Россия. XVI в.
Вход Господень в Иерусалим
Иконы Входа Господня в Иерусалим обычно отличаются большой торжественностью и праздничностью, что вполне соответствует характеру самого праздника, который, преодолевая сосредоточенно-строгое настроение Великого поста, является предварением пасхальной радости. Праздничный вид иконе придают и нарядный Иерусалим (зачастую красный или белый), и яркие пятна постилаемых на пути шествия одежд. Группа апостолов и встречающая толпа, слитые каждая в одну многоликую фигуру с величественным Спасителем между ними, придают композиции строгую уравновешенность. Подчеркнутая отвесной стеной города статичность толпы, текучая линия очертаний горы и дерева, повторяющих и как бы сливающихся с движением Спасителя и апостолов, придают композиции большую живость.
Ближайшим поводом к народному торжеству, которым сопровождался вход Господень в Иерусалим, было, по Евангелию от Иоанна, воскрешение Лазаря, когда множество народа <…> услышав, что Иисус идет в Иерусалим, взяли пальмовые ветви, вышли навстречу Ему (Ин. 12:12–13). Пальмовая ветвь – символ веселия и торжества. С ней евреи встречали знатных людей; она же, как символ мужества, давалась в награду победителям. Поэтому как Победителя смерти и встречает у ворот города шествующего на осле Спасителя толпа с пальмовыми ветвями в руках[314]. Спаситель сидит боком, слегка повернув голову либо в сторону идущих за Ним апостолов, либо в сторону Иерусалима, движением правой руки благословляя или указывая на толпу и город. Как правило, на иконах Входа в Иерусалим большую роль играют дети. Обычно они режут ветви, сидя на дереве, постилают одежды на пути Спасителя и, так же как и взрослые, встречают Его с пальмовыми ветвями в руках. Хотя трудно представить себе толпу, особенно праздничную, без детей, евангелисты не упоминают об их присутствии. Описывая вход в Иерусалим, они говорят, что множество же народа (Мф. 21: 8) постилало одежды свои по дороге, но не говорят, что это были дети. Однако на иконах мы видим, что одежды постилают не взрослые[315], а именно дети[316]. Евангелист Матфей, упоминая о детях, приветствовавших Спасителя уже после входа Его в Иерусалим, когда Он изгнал торговцев из храма и исцелил больных, словами Самого Спасителя поясняет их роль: Из уст младенец и ссущих совершил ecu хвалу (Пс. 8:3). Ту же роль Церковь на основании предания приписывает им и при самом входе[317]. Роль эта подчеркивается как иконами, так и богослужением праздника, которое придает ей глубочайший смысл и значение.
