ДЖОРДЖО ВАЗАРИ - ЖИЗНЕОПИСАНИЯ НАИБОЛЕЕ ЗНАМЕНИТЫХ ЖИВОПИСЦЕВ, ВАЯТЕЛЕЙ И ЗОДЧИХ
Первая гласит: Tusculani pace Constantivim Romanam arcent.
Вторая – М. F. С. Signiferum Secum in hostem rapit.
Третья – M. F. С. auctore incense urbs restitutur.
Четвертая – M. F. C. Pactionibus turbatic praelium gallis nunciat.
Пятая – M. F. C. proditorem vinctum Falerio reducendum tradit.
Шестая – Matronalis auri Collatione votum Apollini solvitur.
Седьмая – M. F. С. Iunoni reginaf templum in Aventino dedicat.
Восьмая – Signum Iunonis reginale a veiis Roman Transvertur.
Девятая – M. F. C…(M)anlius dict. Decern… socios capit.
(Латинские надписи приводятся Вазари неполностью и неточно. Прим. А.Габричевского.)
С этого времени и вплоть до 1550 года, когда был избран папа Юлий III, Таддео пробавлялся работами не слишком значительными, но все же достаточно прибыльными. А в самый 1550 год, год юбилейный, Оттавиано, отец Таддео, его мать и другой их сын отправились в Рим, дабы приобщиться святейшего юбилея и отчасти чтобы повидаться со старшим сыном. Пробыв там несколько недель у Таддео, они на прощание оставили у него упомянутого мальчика, которого они привезли с собой, по имени Федериго, для обучения словесности. Однако, решив, что он скорее способен к живописи – и это впоследствии оправдали выдающиеся удачи Федериго в этой области, – Таддео начал, едва только мальчик усвоил начатки грамоты, обучать его рисунку, обеспечив ему лучшую долю и более твердую опору, чем он сам в свое время получал.
Между тем Таддео написал фреской на стене главного алтаря церкви миланцев Сант Амброджо четыре небольшие истории из жития св. Амвросия, обрамленные фризом из детских и женских фигур в виде герм и превосходно написанные. По окончании чего фасад дома около церкви Санта Лучия делла Тинта, неподалеку от «Медведя», был им целиком расписан историями из жизни Александра Великого, начиная от его рождения, и далее в пяти сценах, посвященных наиболее значительным подвигам этого прославленного мужа, и заслужил ему много похвал, несмотря на невыгодное для сравнения соседство другого фасада, выполненного рукой Полидоро.
В это время Гвидобальдо, герцог Урбинский, до ушей которого уже дошла молва об этом юноше, его подданном, и который возымел желание довести до конца стенную роспись капеллы в урбинском соборе, где, как уже говорилось, купол был расписан фресками Баттистой Франко, вызвал Таддео в Урбино, куда тот и переправился, поручив кое-кому в Риме заботиться о Федериго и наблюдать за его занятиями, а также присматривать за другим его братом, которого он при содействии своих друзей определил к ювелиру. По прибытии в Урбино он был всячески обласкан герцогом и получил от него распоряжение, касавшееся рисунков, которые он должен был заготовить для капеллы и других зданий. Между тем, однако, герцог, который в качестве военачальника венецианской Синьории должен был посетить Верону и обследовать и другие укрепления республики, взял с собой Таддео, который выполнил для него копию с картины Рафаэля, находящейся, как мы уже говорили об этом в другом месте, в доме синьоров графов Каносса. После этого Таддео, также для Его Превосходительства, начал огромный холст с изображением обращения св. Павла, который в незаконченном виде по сю пору находится в Сант Аньоло у его отца Оттавиано.
Вернувшись в Урбино, он некоторое время продолжал заниматься рисунками для упомянутой капеллы, которые были посвящены событиям из жизни Богоматери, как это видно по некоторым из них, хранящимся у его брата Федериго и выполненным пером и светотенью. Однако то ли оттого, что герцог никак не мог решиться и Таддео казался ему слишком молодым, то ли по какой другой причине, но Таддео провел при нем целых два года, не создав ничего другого, кроме нескольких картин для его рабочего кабинета в Пезаро, большого герба, написанного фреской на стене дворца, и портрета самого герцога на полотне и в натуральную величину, – и все эти вещи были превосходными. В конце концов, так как герцог должен был отправиться в Рим для получения из рук папы Юлия III жезла военачальника Святой Церкви, он завещал Таддео продолжение росписи означенной капеллы и заверил его, что все для этого необходимое им якобы предусмотрено. Однако из-за герцогских министров, поступивших с Таддео так, как поступают большинство подобного рода людей, создающих волокиту из любого дела, он, потеряв два года, вынужден был вернуться в Рим, где, разыскав герцога, нашел всему искусное объяснение, никого не осуждая и обещав все закончить, как только ему позволит время.
В следующем 1551 году Стефано Вельтрони из Монте Сансовино, получив распоряжение от папы и от Вазари обеспечить росписью гротесками помещения на принадлежавшем до того кардиналу Поджо винограднике на холме за воротами дель Пополо, вызвал Таддео и заказал ему написать центральную картину с изображением Случая, который, схватив Фортуну, собирается отрезать ножницами прядь ее волос, то есть с изображением девиза этого папы. И в этой вещи Таддео показал себя с наилучшей стороны. Далее, после того как Вазари первым представил проект расположенных за вновь выстроенным дворцом двора и нимфея, в разработке которого в дальнейшем участвовали Виньола и Амманати, а строил же их Баронино, Просперо Фонтана, выполнивший, как будет сказано ниже, много росписи в этих постройках, широко использовал помощь Таддео в целом ряде работ, которые оказались для последнего в высшей степени выгодными; поскольку его манера пришлась по вкусу папе, он заказал ему и цветные фигуры, образующие фриз в нескольких помещениях, расположенных над ведущим в Бельведер коридором. Там же в открытой лоджии, позади тех лоджий, которые обращены к Риму, Таддео написал светотенью и с фигурами в натуральную величину все подвиги Геркулеса, которые во времена папы Павла IV были уничтожены при постройке в этом месте других помещений и закладке капеллы.
На вилле же папы Юлия, а именно в нижних покоях дворца, он написал красками на середине свода ряд историй, в частности гору Парнас, а во дворе перед дворцом по обе стороны главного мраморного портала, при входе в лоджию, через которую спускаешься к нимфею, снабжаемому водой из водопровода Акве Верджине, им были написаны светотенью две сцены из истории сабинянок. Все эти произведения заслужили всяческую похвалу и всеобщее одобрение. А так как Федериго, когда Таддео вместе с герцогом находился в Вероне, возвратился в Урбино и все время проводил там, а также в Пезаро, Таддео после упомянутых только что работ вызвал его к себе в Рим, дабы воспользоваться его помощью при выполнении большого фриза в зале и других фризов в других комнатах в доме Джамбеккари, на площади Сант Апостоло, а также других фризов со множеством фигур, которые он написал в домах мессера Антонио Портаторе, расположенных около обелиска Сан Мауро, не говоря о других вещах, признанных отличными. Когда же Маттиуло, который был начальником почты во времена папы Юлия, купил участок на Марсовом поле и построил себе на нем очень удобный домик, он заказал Таддео расписать светотенью один из его фасадов, и наш Таддео изобразил на нем три очень красивые истории про Меркурия – вестника богов, остальные же он поручил написать другим по собственноручным своим рисункам.
Между тем, после того как мессер Якопо Маттеи построил капеллу в церкви Консолационе, что у подножия Капитолия, он поручил ее роспись Таддео, так как уже знал ему цену. Тот охотно согласился и запросил недорого, желая показать, что он владеет также и цветом, тем, кто распускал слухи, будто он ничего другого не умеет делать, кроме одноцветных фасадов и других работ светотенью. И вот, взявшись за эту роспись, Таддео работал над ней лишь тогда, когда ему хотелось и когда он чувствовал себя в ударе, тратя остальное время на другие заказы, менее ответственные и не задевавшие его чести. Итак, работая вольготно, он закончил всю роспись в четыре года. На своде он написал фреской четыре истории Страстей Господних, небольших по размеру, с великолепнейшими выдумками и выполненных по замыслу, рисунку и колориту настолько хорошо, что превзошел он самого себя. Истории же эти следующие: Тайная Вечеря с апостолами, Омовение ног, Моление о чаше и Пленение Христа с поцелуем Иуды. На одной из боковых стен он изобразил с фигурами в натуральную величину Бичевание Христа, а на другой – Пилата, показывающего его иудеям, со словами: «Се человек». Сверху же в арке – того же Пилата, умывающего руки, а в другой арке насупротив – Христа перед Анной. На алтарной сцене он написал Распятие с Мариями и поникшей Богоматерью и двумя пророками по сторонам, сверху же в арке над лепной тягой – двух сивилл, причем последние четыре фигуры имеют прямое отношение к Страстям Господним. На своде – четыре великолепные полуфигуры евангелистов, обрамленные лепным орнаментом. Эта роспись, открытая для обозрения в 1556 году, когда Таддео еще не исполнилось и двадцати шести лет, была признана и до сих пор признается произведением исключительным, самого же Таддео художники тогда же оценили как живописца выдающегося.
