Вадим Елисеефф - Цивилизация классического Китая
Сцены повседневной жизни (начало III в.).
По рисункам, найденным в могиле Цзя-юй-гуана в Ганьсу
Чтобы лучше охарактеризовать представителей китайской науки, нужно, помимо изобретательского ума, не забывать о присущем им умении вести наблюдения. Еще в IV в. до н. э. китайские натуралисты заметили, что кристаллы снега имеют форму шестиконечной звезды. Изучение этих бесконечных правильных фигур в некоторой степени способствовало развитию геометрии.
Все это накопленное знание постепенно меняло устройство повседневной жизни: ремесленники, например, ставили ноги в градуированный желоб. Это позволяло им работать с намного большей точностью.
* * *Благодаря появившимся в этот период произведениям искусства, эпоха Хань со временем стала восприниматься как эра роскоши и процветающей торговли. Настенная живопись, гравированные камни и литые кирпичи, которые использовались в украшении почти всех могил, напоминают о повседневной жизни тех лет. Взгляд на этот кишащий людьми мир вызывает очарование. Мощные линии, отсутствие глубины изображения, дерзкое использование многочисленных воздушных перспектив, тесное наслоение форм, напоминающее ассирийские барельефы, — все это, вне всякого сомнения, несет в себе какое-то символическое послание, а нам просто рассказывает о том, как протекали дни этой эпохи. Тысячи этих работ вдохновили первые простые, но полные таланта попытки создания китайской живописи.
Устройство домов богатых людей своими корнями уходит в период Чжоу: последовательно расположенные строения, колонны из лакированного красного дерева и перегородки из кирпичей, выбеленные известью, которые отделяют собственно двор дома от разведенных садов. Качественные постройки часто состоят, помимо нижнего этажа, еще из двух или трех этажей, которые между собой соединяются крутыми лестницами, иногда идущими по внешней стороне дома.
Построенный согласно принципам геомантии — китайского гадания по сухой пыли, дом обладал определенной ориентацией в пространстве: он был всегда обращен «благородной» стороной на запад, точнее на юго-запад, тогда как его северовосточная, «вульгарная» часть использовалась для хранения провизии. Последний этаж чаще всего представлял собой небольшой павильон или террасу, находившуюся под самой крышей, откуда открывался прекрасный вид на весь комплекс зданий и окружающих их садов.
Украшение домов состояло из картин или скульптур, которые могли служить опорой для крыши или искусно выполненными внутренними балками. На стенах между колоннами располагались драпировки из парчи, украшенные сложными геометрическими или растительными узорами, которые были терпеливо вытканы тамбурным швом. Их роль сравнима с той, какую в европейских зданиях выполняли гобелены.
Маленькие озерца обязательно украшали сады богатых владельцев. Между деревьями или даже на воде располагались беседки, что позволяло любоваться красотами природы независимо от капризов погоды. По воде плавали барки, которые управлялись при помощи весел, или даже крупные суда-драконы с рядами кормовых весел.
Пиршества представителей высшего общества давали им повод выставить напоказ всю доступную роскошь. Взор пирующих, восседавших на подушках или низких сиденьях, услаждался жонглерами, музыкантами, шутами и эквилибристами. Участники подобных застолий должны были сохранять осанку, которая, как и их одежда, всегда точно соответствовала тому рангу, который они занимали. Кухня располагалась на нижнем этаже, и на барельефах весьма остроумно изображен занятный вид поваров и поварят.
В обычае также было, чтобы мужчины пировали на втором этаже, который считался благородным, тогда как женщины угощались и развлекались на третьем этаже. Предварительно разрезанные кушанья выносили в многочисленных маленьких блюдах и лакированных чашках, которые стояли на подносах или низеньких столиках, подобных тем, которые до сих пор используют в Японии. Самые крупные пиры были строго регламентированы законом. Угощение непременно включало бульон, говядину, баранину, свинину, рыбу и дичь, в качестве гарнира подавались блюда из зерна, а запивали их алкогольными напитками, приготовленными из проса. Например, «Кодекс Хань» («Хань люй») выделял для таких празднеств специальные даты, запрещая в обычные дни встречаться больше чем трем людям одновременно.
У входа в дом, фасад которого был украшен вычурными фигурами, похожими на атлантов, которые держали крышу или балки верхнего этажа, сидела огромная собака, привязанная около двустворчатой двери. Сбоку от двери был подвешен барабан, цилиндр, на который с двух сторон была натянута кожа. Молодой человек, используя палочки, ударял по нему, чтобы объявить о прибытии экипажа. Обитатели дома спешили навстречу гостю, высоко сложив руки и согнувшись в поклоне. Встреча обычного посетителя была совсем другой. Такой гость вынужден был сам объявлять о своем приходе несколькими ударами дверного молотка, перед тем как войти во двор перед главным строением.
Таким образом, эти прекрасные резиденции были действительно феерическими строениями. Заведенные для развлечения птицы, павлины или журавли, свободно летали между зданиями, добавляя к общей картине цветастую красоту своего оперения. Но самым красивым в этих сооружениях были сложные скаты многочисленных крыш. Здание состояло из наложенных друг на друга элементов, одни из которых возвышались над другими, их поддерживали колонны, опорами которых служили выступы. Постепенно их начали заменять элегантными консолями.
Цивилизация классического Китая
* * *Во дворце императора чаще, чем в любом другом здании, проводились величественные церемонии, призванные быть праздником для глаз. С подарками со всех концов света тянулись длинные процессии: легкие двуколки, запряженные одной или несколькими резвыми лошадьми, благородные всадники на лошадях из Бактрии,[40] повозки чиновников высокого ранга, которые тянули люди, пешие алебардщики, между которыми шли танцоры, жонглеры, канатоходцы. В этой же колонне вели необычных животных, например слонов или верблюдов. Шли колесницы с множеством музыкантов, играющих на духовых инструментах, раздавались звуки гонгов и колокольчиков. Музыка была важной частью ритуала и привилегией власти. Она никогда не теряла того значения, которое приобрела еще в древности.
Иногда после военных походов посреди общего веселья можно было видеть жестокие сцены: тела врагов, которые тащили на цепях, толпы бредущих пленников, которых подгоняли собаки и надсмотрщики.
В городе, как и в полях, жизнь была очень тяжела: земледелец пропахивал свою борозду, помощник доставал воду из колодцев с помощью системы противовесов, повара занимались своими печами или развешивали на свои крюки мясо и рыбу, пойманную в близлежащих прудах и речках, берега которых были густо заселены рябчиками.
Если судить по частоте подобных представлений, то охота, как и в прошлом, служила одним из способов развлечения зажиточных слоев Китая. Дичи было очень много, особенно в южной стране Чу или в болотах, которые окружали подножья холмов. Сыма Сянжу (179?—117 до н. э.) не перестает воспевать радость и пышность этих занятий.
Смерть
Когда приходила смерть, в подземном мире покойника должна была окружать та же роскошь, что и при жизни. На протяжении эпохи Борющихся Царств, гегемоны следовали обычаю самим строить собственные могилы еще при жизни. Эти могилы возводились из кирпича, покоившегося на деревянном фундаменте, почти по такому же плану, который в эпоху Хань был уже окончательно определен соответствующим ритуалом. «История поздней Хань» («Хоу Хань шу») описывает последовательность фаз строительства этих сооружений.
Погребальная комната — подземный дом из кирпичей, откуда в четырех направлениях отходили галереи, ведущие к выходу. По всей длине этих коридоров располагались запасы продовольствия. Сегодня эти находки дают очень точную информацию об образе жизни тех времен. Завершающий этап подготовки захоронения состоял в том, чтобы покрыть могилу круглым или квадратным курганом, насыпанным из смеси земли, песка, камней и растений. Толстая ограда, в которой были двери на все четыре стороны света, завершала эту сложную конструкцию. На верхушке этого кургана, как и перед каждым входом, находился алтарь или молельня, что позволяло проводить там необходимые церемонии.
«Дорогу душ» (шэнь дао), которая, согласно очень древней традиции, вела от одного из алтарей к главному входу в могилу, в правление династии Хань начали облицовывать плитами. Начиналась эта дорога с каменной двери, которая вела в трехэтажную башню. Вдоль всего пути стояли каменные скульптуры, изображающие людей и животных, неподвижно сопровождающих покойника в вечность. Здесь же располагалась стела, на которой были высечены положительные высказывания о личности и качествах усопшего. На другой стороне этой башни находилась вторая дверь, которая обозначала собственно границы погребения: когда речь шла об императорской гробнице, чиновники могли, согласно их рангу, быть похоронены как вне этой священной комнаты, так и внутри нее.
