Игорь Морозов - Феномен куклы в традиционной и современной культуре. Кросскультурное исследование идеологии антропоморфизма
Впоследствии свадебная обрядовая куколка обычно доставалась детям. «Когда за стол [после венчанья невеста] сядет, тогда дарили [куколку] подружки. Из тряпочёк побольше делали, поаккуратней, покрасивее… Чего она делала? Поставила да и стояла куколка всё. А потом уж, буде, [гости] уйдут, дак робята тогда изломают. Это робятёшка играть и будут потом. Куда её?..» [ЛА СИС, д. Ивановский Починок Великоустюгского р-на Вологодской обл.]. В некоторых случаях куколка предназначалась строго определенным лицам, например младшей сестре жениха. «Делали маленькую ведь, побольше [ладони]. ‹…› Куклу сошьёшь и там платье сошьёшь ей, наденешь. В одну руку платочек ей, в [другую] руку конфетку пришивали. Вот подружки накануне свадьбы приходили, всё это делали. ‹…› И на „куст“ на самую вершинку привязывали куклу. Вот. А утром, значит, её родные куклу снимают, отдают, например, самой маленькой золовке в подарок – девочке дарют. А потом поедут венчаться…» [ЛА СИС, с. Кирзять Сурского р-на Ульяновской обл.].
Аналогична семантика свадебных куколок и при одаривании других участников обряда. Так, в Шацком р-не Рязанской обл. был известен обычай дарить стряпухе «карман» с куклой. Куколка использовалась при шуточной пляске стряпухи и в некоторых случаях отождествлялась с ней самой или с невестой. «Стряпухе куклу давали. Это ей помощница: „Вот у меня какая помощница, я бы сама ничё не сделала!“» [ЛА СИС, с. Конобеево]. Шляпку кукле делали из тряпки, с полями – «как барыня была». В с. Польное Ялтуново «карманы сошьють всем своим гостям. Кто поздравляеть – им дають. В карман положуть с пяток конфетков. Она поздравить, а ей карман. А стряпухе – куклу пришьють к карману, этой дають с куклою. Потому что она стряпаеть, кухарка. Там такую разукрасють! Разукрасють её и навьють ей кудрюшки, [как невесте]. Вот она, когда получить, всем гастям и показываеть: „Вот, смотритя, какова у меня барыня! Вот какая у меня кухарочка!“ Ну, эт с причудами» [ЛА СИС, с. Польное Ялтуново]. «Угощение», преподносимое гостям «лучшей помощницей» свадебной поварихи, понимается, конечно же, с иносказательно-эротическим подтекстом. Старая обрядовая символика такой детали женской одежды, как «карман», могла, по-видимому, вызывать ассоциации с женским органом. Пляска стряпухи, которая использовала при этом подаренную ей невестой куклу, была важным эпизодом свадебного пира.
Атмосфера второго дня свадьбы, насыщенная эротизмом, предполагает и соответствующую символику употребляемых при этом кукол. По мнению К. Э. Шумова и А. В. Черных, «в законченную систему выстраиваются ритуальные действия с куклой как эквивалентом новорожденного. Повсеместно в Прикамье фиксируется дарение или подбрасывание в постель новобрачным деревянной, текстильной куклы или полена, завернутого в пеленку». В Северном Прикамье утром второго дня «молодоженов, подняв с постели, затаскивали в баню, протопленную вениками, где их ждали гости. В углу бани сидел мужик, наряженный свахой (с покрытой платком или одеялом головой), и качал на руках куклу, запеленутую в тряпки (или полено). При этом он исполнял колыбельную „по-матерному“… После появления молодых он говорил: „Молодые всю ночь целовались-миловались, им жарко было, а ребеночек у них замерз! Надо ребеночка попарить и имячко ему дать“. Затем мужик накидывал на себя, словно ризу, одеяло, бросал куклу в банный тазик, ходил вокруг него, размахивая „кадилом“ (лапоть или рукомойник с тлеющим куриным пометом или лошадиным навозом). Одновременно „поп“ пел пародийную молитву с припевом „Алихуя, алихуя!“. Таким образом куклу „крестили“ и давали ей имя: „Ебишка“, „Скороёбишка“, „Ивашка“. Напоследок всех присутствующих обрызгивали водой с пеленок» [Шумов 1996, с. 175–191, д. Усть-Уролка Чердынского р-на Пермской обл.].
Кукла являлась обычным атрибутом свадебных ряженых. В различных инсценировках второго дня часто фигурировали кукла или чучело. В Базарно-Сызганском р-не Ульяновской обл. изготавливали чучело женщины из полена и ходили с ним по домам, выпрашивая угощение [ЛА МИА, с. Чаадаевка].
Свадебный каравай часто украшался своеобразными зооморфными куколками – фигурками животных и птиц, представлявшими собой разновидность фигурного печенья. Часто встречаются упоминания о фигурках «уточек» или «курочек», украшающих различные типы свадебного печенья. Так, в Рязанском у. Рязанской губ. на второй день свадьбы в доме невесты молодым подавали «курник» – лепешку, «на которой в середине и вокруг сидят „куры“-птички» [Из обрядовых 1910, с. 230, д. Старурлова]. В г. Кириллове Вологодской обл. в каравай втыкали палочки с «уточками» из теста, украшенные ленточками, которые в конце свадьбы раздавали гостям. Их клали на ночь под подушку, так как считалось, что «на свадёбну утоцьку приснится судьба» [ЛА МИА, д. Дивково Белозерского р-на Вологодской обл.]. В Радищевском р-не Ульяновской обл. в центре курника «сажали» фигурку «жаворонка» [ЛА МИА, с. Верхняя Маза]. В некоторых традициях было принято выпекать свадебное печенье в форме животных. Например, в селах Саратовской губернии в центре каравая нередко красовался «поросенок» из теста, а у поляков для этого выпекали «бычков» и «гусей» (byczki, huski, gąski) [Брак 1988, с. 20].
В Шацком р-не Рязанской обл. наряду с птичками («пичужками») каравай нередко украшали человеческими фигурками – куколками, изображавшими местных персонажей ряжения на святки и на второй день свадьбы: «жених» и «невеста», «барин» и «барыня», «пастух», «русалка». «На первый день, когда отгуляют, когда „сыр-каравай“, то „пичужки“ втыкают в круглый пирог и вместе с ними две куколки – мужскую и женскую фигурки. ‹…› Куколок после отдадут кому-нибудь из детей» [ЛА СИС, с. Черная Слобода].
В Кировской обл. «„разгонный пирог“ с воткнутыми в его верхнюю корочку елочками и разными фигурками» подавали перед отъездом молодых к венцу. Причем «этот пирог должен весь съесть дружка», после чего свадебный поезд сразу же отправлялся в церковь [Энциклопедия земли 1998, с. 325]. В Юрьевском у. Владимирской губ. в свадебный каравай («куличку» или «рощу») в виде плоской сдобной лепешки, украшенной различными фигурами из теста, втыкали деревянные палочки различной длины, обвитые разноцветной бумагой. Лепешка изображала «землю», а палочки – деревья и кусты. Под кустами помещали склеенный из бумаги домик, а в него сделанных из бумаги и тряпочек кукол, изображавших «лесничего» с семейством. Кукла «лесничего» держала в руках дощечку с распоряжением о продаже «леса». После свадебного застолья начиналась церемония продажи «леса» и «земли», сопровождавшаяся песнями и шутками. Каждое проданное «дерево» вытаскивали из «земли» под звуки «дубинушки»: «Вот у нас свекор-то богатый, гребет денежки лопатой! Эй, дубинушка, ухнем!» После распродажи «леса» жених должен был выкупить «землю», после чего невеста разламывала лепешку на куски и раздавала всем присутствующим [Харузина 1914, с. 179–181].
Интересен мотив ритуальной борьбы за фигурки на свадебном каравае или пироге между гостями со стороны жениха и со стороны невесты и последующее одаривание ими детей, в дальнейшем использовавших их во время кукольных игр в свадьбу. «Ну, каравай – эт пекли! Пичушкых втыкали. Ну, вот тогда ведь в магазинах бумага разная продавалась – вот её пакупали, резали (вот как сейчас снежинок вырезаешь) и эти лучинки обвёртывали. Потом вот пекли такой пирог в форме [=„каравай“]. И вот этот пирог весь утыкивали этими вот лучиночками. А тут ещё шили куклы – вроде „жениха“ и „невесту“. Из тряпков сошьёть и карандашом глаза ей нарисуеть, нос, рот. И штаны ему – жениха-то сделають в штанах! Эт в центре [„каравая“ ставили]… [И вот] их схватывали эти вот самые пичужки с каравая родня и жениха, и невесты: „жениха“ старались схватить невестина родня, а „барыню“-ту – женихова родня. Это почти что как расхадиться. И себе куда-нибудь там в волосы воткнуть и пляшуть… Ну, вот это схватить, у кого [дети есть], придёть домой, девчонкам играть отдасть…» [ЛА МИА, с. Черная Слобода Шацкого р-на Рязанской обл.].
«Пичужки» и куколки в рязанских версиях обряда функционально соответствуют свадебному деревцу, которое нередко устанавливалось в центре каравая и вокруг которого также разыгрывались различные состязания с участием родственников молодых. Так, в Поволжье крёстные жениха и невесты состязались, кто перетащит на свою сторону свадебное деревце-«березку», воткнутое в каравай-«курник» [ЛА МИА, с. Верхняя Маза Радищевского р-на Ульяновской обл.]. У терского казачества в аналогичной функции выступали веточки калины [ЛА МИА, ст. Незлобная Новопавловского р-на Ставропольского края].
В селах Шацкого р-на Рязанской обл. куклы из теста, тряпок, глины или даже из дерева величиной до полуметра могли выставляться на свадебный стол независимо от каравая. Они по многим признакам напоминали куклу, которую в других селах преподносили молодым во время «сыр-каравая» (обряда одаривания молодых). Причем если тряпичной кукле шили специальный наряд, то у глиняных, деревянных куколок и фигурок из теста обычно выделялось лишь две детали: шляпа и кнут или метла в руках. «Это уж кто этим занимается. Бываеть, примерно, такая весёлая-развеселая [женщина]. Вот она и состряпаеть человечка. Некоторые из глины делають, а некоторые из теста. И вот он стоить, метла у няго, значить: „Выметайся все!“» [ЛА СИС, с. Польное Ялтуново].
