Софья Маретина - Племена в Индии
Деревенское кладбище — сасан (от санскр. шмашана) — связано с родом. В тех деревнях, где члены общины принадлежат не к одному роду, каждая родовая группа имеет отдельное кладбище, так как на кладбище могут быть положены только прямые потомки ранее умерших. В связи с этим обычаем принадлежность той или иной семьи к коренным жителям деревни доказывается наличием на деревенском кладбище памятников их предков. Надгробные памятники сасан-дири (sasan-diri — кладбищенский камень) представляют собой большие каменные плиты, поддерживаемые по четырем углам небольшими камнями (дольмены). Встречаются и вертикально поставленные каменные столбы или плиты — менгиры, называемые у мунда бид-дири (bid-diri).
В каждой деревне, называемой хато (hato) или тола (tola) или словом, заимствованным из языка хинди, басти (basti), все девушки и юноши не остаются ночью в доме своих родителей, а проводят ее в двух особых домах, называемых гити-ора (giti-ora). У мунда, в отличие от некоторых соседних племен, например ораон, деревня не строит для этой цели специальных хижин. Эти хижины предоставляют в пользование молодежи пожилые бездетные односельчане. Девушки обычно спят в хижине одинокой вдовы, которой доверяется наблюдение за ними.
В некоторых районах, расположенных по соседству с племенем ораон, у которых этот институт сохранился в полном виде, спальные дома для юношей являются важным учреждением. С ними связаны определенные правила и обряды. Юноши объединяются по возрастным группам и имеют своих предводителей.
Деревня пользуется услугами ремесленников и обслуживающих каст. Многие из них давно поселились в той или иной деревне и являются членами деревенской общины. Наиболее часто в деревне мунда встречаются следующие ремесленники: кузнец — лохар (lohar), плотник — бархаи (barhai), гончар — кумхар (kumhar), иногда ткач — джолаха (jolaha), плетельщик корзин и циновок — тури (turi). Из обслуживающих каст обычны пастух — ахир (ahir), гонец — гораит (gorait), музыкант — гхаси (ghasi).
В тех селах, которые населяют помещики, и в селах, расположенных на больших дорогах, живут многие другие ремесленники и обслуживающие касты (цирюльники, прачки и т.п.), но они не связаны органически с общиной.
Ремесленники и другие люди, обслуживающие нужды общины, сделались членами ее, но за ними сохранилось особое положение: их труд вознаграждается не отдельными лицами, пользующимися их работой, а всей общиной в целом. Во многих местах они пользуются особыми участками не облагаемой арендой земли, которая не является их собственностью, а остается за общиной. В других местах они после сбора урожая и во время сева получают определенное количество продуктов с каждого двора.
На территории племен мунда имеется небольшое количество деревень, сохранивших довольно полно элементы древних общинных порядков. По данным поземельного кадастра 1910 г., в дистрикте Ранчи (округ в центре Чхота Нагпура) имелось всего 156 деревень (из общего количества в две с лишним тысячи деревень), сохранивших юридически права общинного владения землей и наряду с этим в более полном виде сохранивших элементы общинного устройства. Эти деревни носят официальное название «нераздельные деревни мундари кхунткатти» (Intact Mundari Village Communities). Каждая такая община имеет общие права владения, распространяющиеся в настоящее время на все пустоши и богатства недр, реки и озера.
Крестьянские земельные наделы и усадьбы находятся в частном отдельном владении, но еще в конце XIX в. община имела право производить полный или частичный передел пахотной земли, с тем чтобы каждая семья имела в своем пользовании пропорционально своей численности земельные участки равного качества[21]. Даже в промежутках между периодическими переделами община могла взять часть земель у одной семьи и передать ее другой для того, чтобы ликвидировать неравенство, возникшее вследствие изменения состава семей[22].
Права кхунткаттидара (члена такой общины) наследственны и переходят к сыновьям; участки не могут быть отчуждаемы ни путем продажи, ни по суду[23]. Каждый член такой общины имеет право обрабатывать любой участок принадлежащей общине пустоши, а также право пользоваться выгоном, топливным и строительным лесом для своих нужд из общинных лесов, право охоты и собирания плодов, ягод и прочих продуктов леса. Хотя кхунткаттидар выплачивает своему помещику постоянные взносы чанда (chanda), тем не менее эти взносы юридически отличаются от арендной платы. Кхунткаттидар считается собственником земли, и его чанда не может быть повышена, тогда как арендная плата, уплачиваемая арендатором — райятом, намного превосходит чанда и может быть повышена по желанию владельца земли.
Таково было обычное право землевладения у мунда. Но за исключением 156 деревень эти обычаи не смогли сохраниться в тех исторических условиях, в которых оказался Чхота Нагпур за последние два столетия.
Раджа Чхота Нагпура и его ставленники — феодалы — первыми начали узурпировать деревенские земли, начиная с пустошей, лесов, лугов. Затем присвоили себе участки пахотной земли, названные раджхас (rajhas — «доля раджи»), которые они обычно сдавали в аренду, чаще всего новым поселенцам парджа (parja), с которых они могли требовать более высокую арендную плату. Во многих районах крупные помещики назначали постоянных сборщиков налогов — манджи (manji), которым удалось захватить лично для себя участки деревенской земли, известные под названием манджихас (manjihas).
Этот процесс начался еще в XVIII в.; к концу XVIII — началу XIX в. процесс захвата общинных земель помещиками значительно ускорился. Проникновение англичан и английских законов, бенгальских и бихарских торговцев и ростовщиков, денежного оборота и капиталистических отношений привели, с одной стороны, к разложению общинного землевладения, а с другой — к потере большинством крестьян права собственности на индивидуальные земельные наделы[24].
Наивные, неграмотные крестьяне мунда попадали в кабалу индусскому и мусульманскому ростовщику, их задолженность возрастала до огромных размеров за счет проценных ставкок на взятые в долг деньги или зерно, равных 75–100 % годовых при сложных процентах, и обмана со стороны ростовщика. Ростовщик подавал иск в суд, и в суде благодаря взяткам и поддержке судей, бывших обычно его соплеменниками, добивался отчуждения земли крестьянина в свою пользу.
В результате этого массового и беззаконного ограбления, приведшего к разрушению общинного землевладения и обезземелению крестьян в подавляющем большинстве районов, в разных районах Чхота Нагпура создались весьма пестрые формы и условия землевладения, для обозначения которых существует несколько туземных названий.
Сельский староста и жрец в вознаграждение за исполнение своих обязанностей получали право пользования особыми участками земли, переходящими вместе с обязанностями к их преемникам. У мунда участок старосты (мунда) носит название мундаи (mundai), а участок жреца (пахан) — паханаи (pahanai). В тех районах, где имеется еще помощник старосты махато (mahato), он также пользуется участком земли, называемым махатои (mahatoi). Эти участки не облагаются налогом. Имеются также особые участки земли, продукты которых, как и доходы с которых, идут на выполнение общественных или родовых религиозных обрядов, жертвоприношений.
Элементы общинного устройства тоже сохранились неравномерно: наиболее полно сохранившиеся общины описаны выше (кхунткатти); кроме них, имеются общины, характеризующие разные ступени разложения общинного строя. Мы рассмотрим один из характерных типов, распространенный среди племен ораон и частично среди мунда и называемый бхуинхари (bhuinhāri), показывающий значительную степень разложения первобытной общины.
У ораон община бхуинхари характеризуется тем, что население деревни делится не на две основные группы — общинников-земледельцев и обслуживающих их ремесленников и прочих, а на несколько групп земледельцев, имеющих равные права, а затем ремесленников.
Коренное население деревни, принадлежащее к одному роду и признаваемое потомками основателей деревни, называется бхуинхарами; староста, жрец и члены деревенского панчаята принадлежат к этим семьям; все бхуинхары деревни принадлежат к одному роду. В настоящее время бхуинхары владеют своими участками, передаваемыми по наследству, раздельно. В общем владении находятся некоторые земли, продукты которых используются для жертвоприношений деревенским божествам. Имеются особые земли, право обработки которых принадлежит старосте, его помощнику (махато) и жрецу. Налог, уплачиваемый бхуинхарами, не может быть повышен. Пустоши и леса принадлежат помещику, но селяне имеют право пользования лесом. В некоторых местах участки леса принадлежат отдельным семьям бхуинхаров или всем им сообща. Бхуинхары составляют незначительную часть населения деревни.
