Питирим Сорокин - Человек. Цивилизация. Общество

Нельзя вообще представлять себе дело так, что вот на одной стороне стоит преступник, а на другой — все общество, которое оскорбляется его преступлением. Социальная действительность более сложна и такой простой картины не дает. У преступника всегда есть единомышленники, и не малочисленные. Общественная группа всегда делится на подгруппы, классы, сословия, касты и т. д., шаблоны поведения которых могут быть весьма различны. Отсюда ясно, что абсолютная точка зрения, устанавливающая какие-то «извечные» пределы между преступным и не преступным, ошибочна.

Таких извечных пределов нет. Извечны (в логическом смысле) только сами понятия преступного и не преступного. А каким содержанием они будут наполнены у того или иного индивида, у той или иной социальной группы и чье содержание будет «лучше», «выше», «чище», здесь абсолютных критериев нет и не может быть.

Вполне резонно, говорит Ваккаро, что «основная ошибка классической школы состояла в том, что она искала то в Боге, то в абсолютной справедливости, то в морали, то в иных фантастических и туманных понятиях права наказания, тогда как в действительности такое основание находится в самом факте сохранения установившейся власти, то есть юридического порядка, выражением которою она является».

Как и везде в других областях знания, в социальных науках должна быть принята точка зрения относительности. Нет акта, который по своей природе был бы преступлением или услугой, а всякий акт является тем или другим для кого-нибудь, в силу определенных и ограниченных условий (характера шаблонов). А результатом этого в данном пункте является то, что различие преступлений и наказаний, услуг и наград покоится с внешней стороны лишь на принципе причинной последовательности: первые в причинном ряду являются причиной, вторые — следствием, а материальное содержание их может быть тождественным или эквивалентным.

Если преступление вообще — зло, то в силу сказанного такое же зло и наказание. Кто видит в преступлениях лишь одно отрицательное явление, тот должен видеть то же и в наказании. Нельзя с этой точки зрения не согласиться с Биндингом, определяющим наказание как меч без рукоятки, который наносит раны и тому, кто им действует.

Мы не являемся такими «монистами» и, как видно будет ниже, за преступлением и наказанием, а равно и за подвигом и наградой признаем не только отрицательные грехи, но и положительные достоинства и ценности.

Итак, по «составу» преступление и наказание однородны. То же применимо к подвигу и услуге. Различие между членами каждой пары заключается с точки зрения «внешней» лишь в причинной последовательности: преступление и подвиг — «независимые переменные», наказание и награда — «зависимые». Если же встать на точку зрения индивида или «стороны», то к указанному различию присоединяется еще различие окраски психических переживаний при преступлении и услуге, с одной стороны, наказании и награде — с другой.

Однородность «состава» карательного и преступного акта, услужного и наградного позволяет классифицировать их вместе. Классификация преступления в силу этого и будет классификацией наказания, классификация услуг — классификацией наград. Так как и здесь между преступно-карательным и услужно-наградным рядами существует полное соответствие, то в дальнейшем мы будем говорить лишь о подвигах и наградах, предполагая, что все сказанное о них применимо и к преступлениям с наказаниями.

Как уже выше было указано, тот или иной поступок того или иного субъекта является подвигом или преступлением не по своему материальному характеру, а по тому чисто формальному отношению, в котором он находится к «должному» поведению. Ввиду этого обозреть и описать бесконечное разнообразие актов и поступков, бывших услугами и наградами, нет никакой возможности, и в этой своей форме они не поддаются никакой систематизации или классификации. Но это, конечно, не исключает возможности их классифицирования, взяв за точку отнесения не само содержание акта, а нечто другое. Можно, например, взять за такое fundamentum[94] субъекта преступлений и услуг и сообразно с этим делить преступления и услуги: 1) на совершенные субъектами единично-конкретными и 2) абстрактно-групповыми. Каждая из этих категорий, в свою очередь, может быть дальше подразделена; например, первая рубрика: на преступления и услуги, совершенные воображаемо-сверхъестественными субъектами и реально-естественными, каждая из этих рубрик, в свою очередь, может быть подразделена далее и т. д. Можно за точку отнесения, конечно, взять и иное.

Как известно, классификаций в чем угодно может быть несколько. В уголовном праве имеются по меньшей мере четыре классификации преступлений: а) по субъекту, в) по объекту или, вернее, по содержанию акта (семейные, государственные, религиозные и т. д.), с) по важности (преступления, проступки и полицейские нарушения), д) по способу вчинения (уголовно-общественные и уголовно-частные).

Те же способы классификации были бы возможны и в области услуг. Но в области теории услуг все эти классификации мало продуктивны… Гораздо важнее классификация их по объекту (в приведенном выше понимании). Так как услугами является совокупность актов, не противоречащих шаблонам и в то же время сверхнормальных, то эти акты могут быть подразделены: 1) на положительно-активные, состоящие в доставлении чего-нибудь или в совершении известных действий в пользу кого-нибудь. Например, в передаче денег мной кому-нибудь нуждающемуся или в спасении ребенка из горящего дома; 2) на отрицательно-пассивные, состоящие в воздержании от чего-нибудь, от чего можно было бы безнаказанно не воздерживаться. Например, в факте не вступления в брак, который с точки зрения христианства не запрещается и не составляет преступления. Отказ от брака уже есть услуга; 3) на активно-терпеливые, состоящие в терпении чего-нибудь, что можно было бы не терпеть…

Подобно этому и преступления-наказания можно было бы разделить на те же три группы. Проиллюстрируем каждый класс.

Конкретные иллюстрации различных услуг и наград (по объекту)

I. Положительно-активные награды-услуги. Этот вид услуг-наград заключается в совершении тех или иных актов в пользу тех или иных дестинаторов. Вполне понятно, что здесь услугой является или самосовершение определенных движений, поступков и т. д., или же соединение этих поступков с теми или иными вещами, передаваемыми посредством этих актов тому или иному дестинатору. Сообразно с этим можно различать услуги-награды беспредметные и предметные. Возьмем для иллюстрации следующий пример из «Илиады», изображающий жертву-услугу Богам.

Так он взывал, — и услышал его Аполлон сребролукий.Кончив молитву, ячменем и солью осыпали жертвы,Выи им подняли вверх, закололи, тела освежили,Бедра немедля отсекли, обрезанным туком покрылиВдвое кругом и на них положили останки сырые.Жрец на дровах сожигал их, багряным вином окропляя;Юноши окрест его в руках пятизубцы держали.Бедра сожегши они и вкусивши утроб от закланных,Все остальное дробят на куски, прободают рожнами,Жарят на них осторожно и, все уготовля, снимают…Громкий пеан Аполлону ахейские отроки пели,Славя его, стреловержца, и он веселился, внимая[95].

Здесь в этом факте услуги-награды, преподносимой Аполлону, с целью добиться и от него, в свою очередь, услуги-награды, мы видим, что услуга состоит, с одной стороны, в движениях, в актах, являющихся средством для передачи ряда «благ» Аполлону (ячмень, бедра, жир, вино), с другой стороны, — в ряде актов, которые уже сами по себе являются услугами («хвалебный пеан распевая») и возбуждают в душе дестинатора наслаждение. Подобных примеров «Илиада» дает множество…

То же мы встречаем и в междучеловеческих наградах-услугах. Агамемнон, желая смягчить гнев Ахиллеса и привлечь его к участию в битве, к которой тот не обязан, обещает ему исполнить следующие услужные акты:

Гнев отложи, сокрушительный сердцу! Тебе АгамемнонВыдаст дары многоценные, ежели гнев ты оставишь.Хочешь ли, слушай, и я пред тобой и друзьями исчислю,Сколько даров знаменитых тебе обещал Агамемнон:Десять талантов золота, двадцать лоханей блестящих,Семь треножников новых, не бывших в огне, и двенадцатьКоней могучих, победных, стяжавших награды ристаний.Истинно, жил бы не беден и в злате высоко ценимомТот не нуждался бы муж, у которого было бы столько,Сколько Атриду наград быстроногие вынесли кони!Семь непорочных жен, рукодельниц искусных, дарует,Лесбосских, коих тогда, как разрушил ты Лесбос цветущий,Сам он избрал, красотой побеждающих жен земнородных;Их он дарит; и при них возвращает и ту, что похитил,Брисову дочь; и притом величайшей клятвой клянется:Нет, не всходил он на одр, никогда не сближался он с нею[96].

Те же приблизительно подарки обещает за шпионство Гектор, Агамемнон Тевкру, Приам Ахиллесу, Ахиллес победителям состязания. Ахиллес в честь Патрокла закалывает 12 юношей и т. д.