Джудит Левин - Вредно для несовершеннолетних
С другой стороны, кажется очевидным, что американским взрослым свойственно поучать детей не заниматься сексом. Большинство из них делали это всегда. Но логика, что это необходимо и хорошо — предлагать воздержание как один из нескольких сексуальных «вариантов» — обоснование, даваемое приверженцами обучения «воздержанию–плюс» (бывшими приверженцами всеобъемлющего обучения) - более кажущееся, нежели реальное. Когда несколько лет назад ее спросили, почему в названии ее новой учебной программы особо выделено слово воздержание, прогрессивный сексуальный педагог (которая когда–то сама пыталась остановить потоп программ воздержания) сказала: «Потому что это один из способов, который подростки могут выбрать как решение проблем секса». Ее собеседница, психотерапевт–сексолог с языком, острым как сабля, ответила ей: «Ну да. А еще покончить с собой». Причина обучения воздержанию — не практика. А идеология.
Никакого секса, пожалуйста. Мы работники сексуального образования
Конечно, Оррин Хэтч и Иеремия Дентон не являются изобретателями сексуального образования как инструмента предотвращения секса. На протяжении всей истории, как пишет Патрисия Кэмпбелл в своем историческом обзоре «текстов по сексуальному образованию», «каков бы ни был тон [этих текстов] - напыщенный или более непринужденный, — их целью всегда является обучение [молодых людей] текущему одобряемому сексуальному поведению для их возрастной группы». А текущее одобряемое сексуальное поведение для возрастной группы любого ребенка почти во все времена — совсем никакого сексуального поведения.
«[Сексуальное обучение] должно подчеркивать опасности внебрачного коитуса, моральные и физические, без которых … такое обучение вряд ли будет иметь большой сдерживающий эффект», — писал один из «прогрессивных» отцов «сексуального обучения» в 1906 году, излагая цели своей дисциплины. К 1922 году, когда федеральное правительство озаботилось тем, чтобы опубликовать собственное руководство по сексуальному образованию («Средняя школа и сексуальное образование»), оно практически полностью исключило сексуальность из учебных курсов. Прилагаемые к руководству медицинские опросники, например, предположительно использовавшиеся для «разведки» сексуальной жизни учащихся, тщательно избегали этого предмета, вместо того задавая такие жизненно важные вопросы, как «Тщательно ли ты пережевываешь пищу?». Мегабестселлер Эвелины Дювалль 1950–х годов «Факты жизни и любви для тинейджеров» репетировал удушающий протокол одобряемого подросткового светского поведения на десятилетия вперед, в мельчайших подробностях: «Когда они подходят к кассе, Мэри делает шаг назад и смотрит на рекламные плакаты, в то время как Джон покупает билеты». Но жизнь и любовь для тинейджеров означали «свидания», которые, как это специально подчеркивалось, не подразумевали секс. В конце вечера Мэри «не забывает о том, что нельзя слишком долго задерживаться у двери».
Основатель современного прогрессивного сексуального образования доктор Мэри Калдерон уже не требовала говорить «нет», но настаивала на том, чтобы говорить «подождите». Выступая в 1964 году перед первокурсницами Колледжа Вассара (престижный частный гуманитарный женский колледж в штате Нью–Йорк, основанный в 1861 г. бизнесменом М. Вассаром — прим. перев.), Калдерон, тогда президент «Планируемого родительства», всемирно известная поборница контрацепции, а вскоре после того ставшая президентом–основателем SIECUS, не морализировала, не нагнетала страхи. Но все же она обещала свободу юности и удовлетворение во взрослом возрасте, которых, по ее мнению, можно было достичь только избегая добрачного секса. Воздержитесь теперь, говорила она студенткам, и у вас будет «время … чтобы вырасти в женщин, которыми вы предназначены быть». Строгости самоограничения будут вознаграждены эмоционально и сексуально более удовлетворяющими браками, утверждала она.
Хотя ее советы теперь выглядят вполне умеренными, Калдерон и ее единомышленники подвергались яростным атакам со стороны правого лагеря, который чернил их при помощи маккартистских и антисемитских инсинуаций и обвинял в подрыве американского образа жизни как такового. «Борьба продолжается — борьба между теми, кто верит в родительскую ответственность, и теми, кто пытается захватить контроль над мышлением американской молодежи, — декларировал глухой бас на антисекспросветовском ролике, выпущенном Обществом Джона Бёрча. — На кону — будущее ваших детей и вашей нации».
Ученики Калдерон, которые впоследствии стали поколением основателей современного прогрессивного и «мейнстримного» сексуального образования, были первыми, кто намекал, что секс, хотя и не всегда одобряется, является тем не менее нормативным подростковым поведением. Некоторые были неприкрытыми сторонниками детского сексуального освобождения. «Секс — это естественная потребность. Если ты не слишком мал для того, чтобы хотеть секса, ты не слишком мал для того, чтобы заниматься сексом», — провозгласили Хайди Хэндман и Питер Бреннан в своей книге 1974 года «Руководство по сексу: информация и помощь для несовершеннолетних». Психолог Сол Гордон написал целую стопку книг, которые были не столь радикальны, как книга Хэндман и Бреннана, но тоже уважали способность юных людей принимать самостоятельные решения. В своей книге 1975 года «Ты» Гордон ответил на вечный вопрос «Готов(а) ли ты к сексу?» серией встречных вопросов: «Зрел(а) ли ты? Влюблен(а) ли ты? Используешь ли ты средства предохранения?»
Когда читаешь эти книги, поражаешься полному отсутствию в них слова воздержание, которое вошло в популярный лексикон не ранее начала 1980–х годов (поиск по всем американским журналам и газетам в системе Lexis–Nexis выдал две статьи за 1980 год, обе из которых были о папе римском). «Мейнстримное» сексуальное образование в 1970–х годах продолжало долбить «никакого секса!», но книги, подобные книгам Гордона, также представили и важный штришок либерализма в отношении к детской сексуальности.
Целомудрие
В самом деле, 1970–е были знаковым десятилетием для сексуальной автономии юных — не только на улицах и в рок–клубах, но также и в школах, клиниках и высших судах страны. После решения 1973 года по делу «Роу против Уэйда» (в 1973 году Верховный суд США в своем решении по этому делу постановил, что право на аборт является «фундаментальным правом», т.е. его полный запрет противоречит Конституции — прим. перев.) либералы и феминистки выиграли целую череду судебных исков, что гарантировало бедным женщинам и женщинам–подросткам права на информацию и услуги по контрацепции, на что Вашингтон и штаты ответили учреждением крупных программ, предоставляющих такие услуги. Это резкое увеличение количества клиник, подотчетных правительству, имело неожиданный результат, подмеченный историком здравоохранения Констанцией Натансон: вдруг появились горы данных о подростковом сексе, применении противозачаточных средств, беременности и ее прерывании — данных того рода, которые до того собирались только о бедных. Либеральные организации планирования семьи начали подумывать о том, чтобы использовать эти данные для вербовки своих сторонников. Правые начали подумывать о том же.
Потом, в 1976 году, кое–какая статистика, сочащаяся пропагандистским потенциалом, появилась. Поддерживающий планирование семьи Институт Алана Гуттмахера выпустил доклад, озаглавленный «Одиннадцать миллионов тинейджеров», который объявил о национальной «эпидемии» подростковой беременности. «Нежеланная беременность случается с нашими юными женщинами — не только среди бедных и представительниц меньшинств, но и во всех социоэкономических группах, — сообщил президент Института Конгрессу. — Если бы у меня была дочь, я бы сказал, [что это происходит] с «нашими» дочерьми».
Это было не совсем так. Прежде всего, нежеланная беременность случалась большей частью не с дочерьми демографов, докторов и вашингтонских бюрократов. Как тогда, так и теперь более 80 процентов матерей–тинейджеров в Америке происходят из бедных семей. И даже среди этих юных женщин не было никакой эпидемии. Одиннадцать миллионов — это было общее число людей моложе восемнадцати лет, имевших хотя бы одно половое сношение. Беременностей среди тинейджеров случалось на самом деле меньше миллиона в год, а среди матерей–тинейджеров шесть из десяти были по закону совершеннолетними — восемнадцати–и девятнадцатилетними. Да, незамужние и неженатые подростки в 1970–х годах больше занимались сексом, чем в предшествующие десятилетия. Но материнство среди подростков достигло своего пика за весь двадцатый век в середине 1950–х годов, когда каждая десятая девушка в возрасте от пятнадцати до девятнадцати лет рожала. С тех пор этот процент неуклонно снижается.
