Жан-Поль Тюийе - Цивилизация Этрусков
Эта история, несомненно, иллюстрирует привилегированный статус женщины в этрусском обществе, и Танаквиль, которая впоследствии снова вмешается, чтобы посадить на трон Сервия Туллия, довольно активно участвовала в политической жизни. Но справедливо добавить, что ни в иконографии, ни в эпиграфике не было отмечено этрусской женщины, ставшей авгуром или гаруспиком: то же можно сказать и о политической сфере, где не было ни одного примера женщины, ставшей магистратом, следовательно, мысль о матриархате должна быть вовсе отброшена. А в Риме вопрос о роли женщины был еще менее значимым. Вероятно, юные выходцы из аристократических семейств отправлялись по повелению Сената в Этрурию для обучения наукам и искусствам. Мы еще вернемся к истории Тита Ливия, в которой рассказывается, что этруски отлично владели мастерством гадания по полету птиц, во всяком случае, некоторые из них.
Мы располагаем большим числом источников, свидетельствующих о мастерстве этрусских жрецов. Иконография — не исключение: приведем лишь пример знаменитой гробницы Франсуа в Вульчи, фрески которой датируются второй половиной IV в. до н. э. На одной из фресок изображен «хозяин» этого крупного аристократического погребения, Вел Сатиес, во время наблюдения за полетом птицы, в частности зеленого дятла, которого готовится выпустить ребенок или карлик по имени Арнца. Птица посвящена Марсу, а Вел Сатиес одет в роскошные одежды триумфатора — совершенно очевидно, что это гадание по полету птицы связано с войной, вероятно, победоносной, которую вел вульчийский военачальник против своего вечного врага Рима. Должно быть, речь идет о кровавом конфликте, в котором столкнулись этруски из Тарквиниев и Вульчи с Римом в середине IV в. до н. э. и в котором этруски имели успех, но его тщательно скрыла римская историография! Наконец, известно, что в Риме эмблемой авгуров был посох с изогнутым концом: этот атрибут часто встречается на изображениях в Этрурии, например на погребальных фресках (в гробнице Авгуров, конец VI в. до н. э.), но неизвестно, всегда ли лицо, держащее его в руках, является авгуром. Зато среди погребального инвентаря были обнаружены модели таких посохов из керамики буккеро и из бронзы. И в этом случае мы имеем все основания предполагать, что такой предмет сообщает об основном занятии покойного и что этот посох встал в ряд разнообразных символов, которые римляне унаследовали от этрусков в политической и религиозной жизни. Еще более показательным является каменное надгробие, обнаруженное во Флоренции в 1891 г. и датируемое концом VI в. до н. э., на котором изображен авгур, гордо взмахивающий своим посохом в правой руке.
…И МОЛНИИ
Наконец, помимо этих двух способов гадания, этруски владели практикой бросания жребия (клеромантией). Было найдено множество жетонов или небольших пластинок с указанием имени божества-оракула, например Сури, которое некоторые считают аналогом Аполлона и которое имело первостепенную важность в Пирги, святилище Цере. Эти «sortes», как их называли на латинском, были, в частности, известны в оракуле святилища Фортуны Перворожденной в Пренесте — городе, подвергнувшемся сильному этрусскому влиянию в разные периоды его истории. Цицерон описал происхождение этого обряда: «В хрониках сообщается, что в то же время, в месте, где теперь находится святилище Фортуны, из оливы потек мед. Гаруспики [определенно, сведущие во всем] сообщают, что эти жребии получат огромную известность, и по их приказу из этой оливы была изготовлена шкатулка, в которую поместили жребии, которые ныне вытягивают по совету Фортуны. Что может быть точного в этих жребиях, которые по совету Фортуны рука ребенка смешивает и вытягивает?». В этом контексте ведутся дискуссии о небольшой шкатулке буккеро, найденной в Вейях в святилище Портоначчо, которая была посвящением Минерве. Многие этрускологи предполагают, что это изделие особой формы в стиле буккеро могло быть шкатулкой для «sortes».
Одной из важных специальностей этрусских жрецов, которой мы закончим данный обзор видов гаданий, были, бесспорно, интерпретации молний. Античные авторы упоминают специальные этрусские религиозные книги, посвященные гаданиям по молниям («Libri fulgurales»).
Но этруски не довольствовались лишь наблюдением за молниями. Объектом их изучения становилось множество деталей: место сверкания молний на небосводе, их направление и их форма, их цвет и количество. Естественно, Тиния-Юпитер имел их в достатке, поскольку он один владел тремя типами молний, но даже ему было дозволено использовать самые смертоносные из них лишь с согласия божественного собрания. Что касается людей и предметов, которых коснулась молния, то они, конечно, становились священными.
Именно благодаря Сенеке и Плинию Старшему мы достаточно хорошо осведомлены об этрусских гаданиях по молниям. Сенека посвятил этому сюжету часть II книги своих «Исследований о природе», опираясь на произведения Авла Цецины, выходца из крупной семьи из Вольтерры. «Имеется три типа молний, по словам Цецины. Первый — «молния-советчица», второй — «молния власти» и третий — «молния страны». Молния страны грядет неожиданно, когда люди спокойны, она угрожает, предвещает, предупреждает. Цецина называет последнее увещевательным посланием. Этруски верили, что молнии посылает Юпитер. Они приписывали этому богу стрелы трех видов. И именно Юпитер посылает третью стрелу, но он делает это лишь после того, как созовет тех, кого этруски называли высшими и скрытыми богами. Эта стрела разрушает все, чего она касается» (Сенека). Стоит процитировать одну ремарку, которая предшествует этим описаниям, поскольку она иллюстрирует крайнюю религиозность этрусков и их компетентность в сфере гаданий: «Между этрусками, самыми искусными из людей в мастерстве толкования молний, и нами есть одна разница. Мы считаем, что молния появляется при столкновении облаков; они же считают, что облака сталкиваются для того, чтобы появилась молния. Приписывая все божьей воле, они убеждены, что удары молний не дают знаки потому, что они произошли, но что они происходят для того, чтобы дать знак» (Сенека).
Отрывок из труда Плиния Старшего о молниях, который, как говорили, не везде согласован с текстом Сенеки, также основывается на этрусской литературе на эту тему: «В своих произведениях этруски считают, что молнии посылают девять богов и что есть одиннадцать их разновидностей, Юпитер мог посылать три. В Этрурии считали, что из земли также появлялись молнии, которые назывались нижними». Также весьма показательны примеры, которые приводит Плиний: «Марс посылает молнии-поджигательницы, наподобие тех, что стерли с лица земли Вольсинии, один из богатейших городов Тосканы». Несколько строк Плиний посвящает тому, что людям следует делать во время молний, и на этот раз дает «исторический» пример, с помощью которого знакомит нас с общеэтрусскими обрядами, и в частности, с обрядами Вольсиниев-Орвието: «Летописная традиция гласит, что благодаря некоторым обрядам и молитвам можно вызвать молнию. Согласно старой этрусской легенде, она была вызвана, когда чудовище по имени Вольта угрожало городу Вольсиниям, опустошив сельскую местность: оно откликнулось на мольбы царя Порсены». Эта легенда прекрасно иллюстрирует власть Порсены, царя Клузия, который значительно расширил свои владения в конце VI в. до н. э. на всю долину реки Тибр вплоть до Вольсиниев, перед тем как двинуться в направлении Рима.
КНИГИ СУДЬБЫ
Говоря о религиозных верованиях этрусков, античные авторы называют словом «libri» («книги») целый ряд священных текстов. Известны «Libri Haruspicini» (книги о гаданиях по внутренностям животных), «Libri Acherontici» (о загробной жизни), «Libri Ostentarla» (инструкция по толкованиям предзнаменований), «Libri Tagetici» (откровения Тагета). Необходимо было постоянно знать волю богов, уметь толковать все предзнаменования, с помощью которых они сообщали людям свои пожелания. Во всем этом поражают ограничения, установленные богами — и известные этрускам, — в отношении продолжительности жизни не только людей, но и народов, и в первую очередь самих этрусков. Так, считалось, что человек может прожить максимум двенадцать циклов по семь лет каждый. По сообщению Светония, мы также знаем, что император Клавдий рассчитал продолжительность своей жизни, основываясь на этрусской религиозной системе: он отвел себе девять периодов по семь лет и предположил, что умрет в возрасте около 63 лет. Что удивительно, Клавдий действительно умер в возрасте 63 лет!
Что же касается «продолжительности жизни» этрусского народа, то она составила десять веков. Однако следует отметить, что каждый «век» не длился ровно сто лет, поскольку этрусский «век» соответствует самой длительной продолжительности жизни представителя поколения, и таким образом, он мог длиться более ста лет, а мог и не дотягивать до этого срока. Боги никогда не позволяли забывать ни об их могуществе, ни о власти судьбы. Каждый переход в новый век сопровождался яркими предсказаниями, словно внезапный удар молнии среди ясного неба. Однако вместо того, чтобы опускаться до простой иронии, следует признать интерес, который представляет эта цифра — десять веков, поскольку именно такой срок, согласно этрусским религиозным представлениям, и отведен богами для жизни любого народа. Итак, с эпохи Вилланова до исчезновения этрусского языка и искусства как такового прошло именно десять веков. Значит ли это, что гаруспики не ошибались?
