Александр Бенуа - Путеводитель по картинной галерее Императорского Эрмитажа
Портрет энергичной, умной, но фатальной для своего супруга королевы менее выразителен, как вообще все дамские портреты ван Дейка. Но какая живая картина! Восхитительно сочетание красноватых и коричневых красок, какое опять достигнуто впечатление высшего благородства — абсолютно уверенным распоряжением очень простыми средствами.
Далее перед нами проходят примас Англии — еще одна из погубивших Карла личностей, погибший сам на плахе архиепископ Лауд (быть может, лишь хорошая копия с портрета в Lambeth palace); величественный граф Денби,
Антонис ван Дейк. Портрет Генри Денверса, графа Денби, в костюме кавалера ордена Подвязки. 1638/40. Холст, масло. 223х130,6. Инв. 545. Из собр. Уолпола, Хоутон холл, 1779
в своем орденском костюме, с модной курьезной мушкой на виске; длинный, элегантный сэр Томас Уортон, бравый кавалер и деятельный участник придворных событий; его красавец брат лорд Филипп Уортон, изменивший королю, воевавший против него и лишь впоследствии снова примкнувший к королевской партии. Характерно видеть такого человека в маскарадном костюме, пастушком, в бархате и шелке.
Антонис ван Дейк. Портрет Филиппа, лорда Уортона. 1632. Холст, масло. 133,4х106,4. Продан из Эрмитажа в марте 1930 года Эндрю Меллону. Национальная галерея, Вашингтон. Коллекция Эндрю В. Меллона
Антонис ван Дейк. Портрет Филадельфии и Елизаветы Уортон. Конец 1630-х. Холст, масло. 162х130. Инв. 533. Из собр.Уолпола, Хоутон холл, 1779
Вслед за ними идут дамы: восхитительный по краскам и очень непольщенный портрет тещи предыдущего лица, леди Джен Гудвин в ее черном с розовым платье, с тюльпаном в руке, двойной портрет леди Делькейс и дочери сэра Томаса Киллигрью Анны и другой, также двойной, портрет леди Обиньи (Катарины Говард) с ее сестрой Елизаветой, графиней Нортумберлендской
Антонис ван Дейк. Портрет придворных дам Анны Далькит, графини Мортон, и Анны Керк. 1638/40. Холст, масло. 131,5х150,6. Инв. 540
Антонис ван Дейк. Портрет придворных дам Анны Далькит, графини Мортон, и Анны Керк. Крупный план. 1638/40. Холст, масло. 131,5х150,6. Инв. 540
Все это особы, не игравшие видных ролей в путаных политических, религиозных и придворных интригах, но их образы достаточно говорят о степени изощренности высшего английского общества, о “зрелости его аристократизма”. Какими здоровыми, трезвыми, жизненными кажутся портреты XVI века и даже современные фламандские и голландские портреты рядом с этими величавыми жеманницами. Или это ван Дейк нам их показывал такими? Если это и “прихоть художника”, то наверное прихоть, соответствовавшая распространенным во всей придворной аристократии вкусам. [100]
Пейзаж
До сих пор мы говорили о фламандской живописи монументального характера и лишь в одном месте сделали отступление для живописи мертвой натуры. Такие художники, как Рубенс и Йорданс, редко оставляли историю и писали картины “низшего” рода: жанр и пейзаж. Да и подобные картины их носят тот же грандиозный характер, как и их исторические картины. Фламандские бюргеры и мужики у них имеют родственные черты с героями Гомера, с гигантами Микель Анджело. Однако рядом с этими явлениями в Нидерландах, как Северных, так и Южных, не переставала развиваться простая реалистическая живопись, непосредственное изображение действительности.
Раздельную линию между югом и севером здесь труднее провести, нежели в исторической живописи, и это потому, что религиозные факторы почти не играли роли в развитии “низших” отраслей живописи. Можно только сказать, что Фландрия отличалась вообще несколько большей склонностью к нарядности и что, наоборот, трезвых, точных, последовательных реалистов дали больше протестантские штаты.
Бёкелар, Иоахим
Эртсен, Питер
Представителями этой отрасли в XVI веке являются два художника: Иоахим Бёкелар (1535 — 1575) и Гиллис Конинкслоо (1544 — 1607). Бёкелар был учеником мощного реалиста Питера Эртсена (или Артсена), и в лучших своих картинах подходит довольно близко к твердой, систематической копии натуры, составлявшей отличительную черту его учителя. К сожалению, в Эрмитаже мастер представлен двумя занятными, но малопривлекательными картинами. Первая, помеченная 1563 годом, рисует сельский праздник и интересна лишь как сбор костюмов и бытовых подробностей;
Иоахим Бекелар. Сельский праздник. Холст, масло, переведена с дерева, 112х163,5. Инв. 450. Из собр. И. С. Семенова, Санкт-Петербург, 1893
вторая обозначена, как кажется, 1575 годом и изображает апостолов, исцеляющих больных и расслабленных.
Питер Артсен (ранее автором считался Иоахим Бекелар). Апостолы Петр и Иоанн, исцеляющие больных. Левый и правый фрагменты. Дерево, масло. 55,5х76. Инв. 404. Из собр. Ф. Троншена, Женева, 1770
И в ней ценны только костюмные подробности и, пожалуй, еще не удавшаяся художнику задача передать вечернее освещение.
Конинкслоо, Гиллис ван
Гораздо художественнее большой пейзаж Конинкслоо, фигура на котором изображает Латону, осмеянную ликийскими поселянами, которые превращены в наказание в лягушек. Разумеется, полной правды в этом изображении лесной чащи не найти. Но важно, что художник задался такой трудной темой и все же красиво и гармонично ее разрешил. Конинкслоо в свое время был очень известен. Им образовано много учеников, как в Антверпене (между прочим, его учеником был одно время Питер Брейгель-мл.), так и в Голландии, куда он бежал после взятия города герцогом Пармским в 1585 году. Кроме того, многочисленные гравюры с картин его способствовали повсеместному распространению его завоеваний в пейзаже.
Бриль, Пауль
Винкбоонс, Давид
Близко к Конинкслоо по характеру и по значению Винкбоонс стоят два других фламандских живописца: родившийся в 1554 году в Антверпене П. Бриль и родившийся в 1578 году в Мехельне Винкбоонс († в 1629). Оба писали также преимущественно дикие романтические пейзажи и лесные чащи. Первый оказал большое влияние на итальянских художников (он поселился в Риме в 1574 году), научившись, в свою очередь, от них более широкому способу работы (Бриль писал даже большие фрески во дворцах и церквах).
Пауль Бриль. Горный пейзаж. 1626. Холст, масло. 75х103. Инв. 1955. Из собр. Брюля, Дрезден, 1769
Винкбоонс украшал свои картины и гравюры прелестными фигурками, в которых рассказывал забавные анекдоты и которые очень ценны в бытовом отношении. Винкбоонс, так же как и Конинкслоо, переселился в Голландию и имел на тамошних художников большое влияние. Произведения Бриля в Эрмитаже не дают о нем выгодного представления. Зато очень любопытна круглая картинка Винкбоонса 1623 года “Проповедь Христа на озере”. Прекрасен довольно большой его “Лес” 1618 года и совершенно в характере Яна Брейгеля написан маленький пейзаж “Охотники”.
Брейгель, Ян
Сын великого Питера Брейгеля, Ян, прозванный “бархатным”, один из наиболее типичных мастеров для того момента культуры, в которой он жил. [101] Это художник для “кабинета редкостей”, для кунсткамеры. Не то чтобы он был лишен подлинного декоративного дара или поэзии, но как свои чувства, так и свои знания он подчинил какой-то действительно поражающей виртуозности. Каждая его картина — зависть любителей. Даже во всем воздержанный архиепископ миланский Федериго Борромео (племянник св. Карла), с которым Брейгель познакомился в Италии и с которым продолжал состоять в усердной переписке по возвращении на родину, — с жадностью скупал его произведения, принадлежащие и ныне к главным сокровищам миланской Амброзианы.
Об искусстве Яна Брейгеля писать цветы и фрукты дают в Эрмитаже понятие венок, которым он окружил Мадонну Йорданса (В настоящее время автором цветов считается Андрис Даниельс), а также гирлянда на картине “Церера” Рубенса. Но еще полнее рисуют нам отношение Брейгеля к природе его восемь достоверных пейзажей. Шедевр среди них помечен 1607 годом и изображает “Опушку леса” с дровосеками и крестьянками на первом плане. Помимо фокуснической тонкости, с которой выписаны мельчайшие подробности, мастерски и поэтично переданы на этой картине купы нежной густой листвы и полна милой мечтательности тонущая в голубом тоне даль. Это прекрасная иллюстрация к детской сказке, и естественно, что немецкие романтики, вроде Швинда и Л. Рихтера, именно у Брейгеля научились видеть сказочное в природе. Прекрасен еще пейзаж, украшенный посторонней рукой (в XVIII веке) фигурами Дианы, нимф и Актеона. Остальные картины Яна в Эрмитаже (1607 г., 1610 г.) также прелестны, содержат массу бытовых деталей, но страдают известной шаблонностью, явившейся следствием преувеличенного успеха мастера и постоянных требований повторений.
