Вадим Елисеефф - Цивилизация классического Китая

Продвижение государства на юг привело к очень тяжелым культурным и экономическим последствиям. Между двумя частями империи, объединяя ее, циркулировало все большее количество вещей и технических приспособлений. В этих регионах, богатых речными системами, на первое место вышел водный путь сообщения, который предвосхитил в своем появлении будущий Великий канал. От верхнего течения Сянцзяна (Хунань) на севере до верхнего течения Гуйцзян (Гуанси) на юге постепенно сложился маршрут, который и сегодня соединяет бассейн Голубой реки и бассейн Жемчужной реки, Китай равнин и Китай ущелий, пересеченных оврагами холмов и запутанных, но судоходных речных потоков.

Вторжение императора У на северо-восток, за пределы установившихся границ, было более жестоким. В том же году, когда он даровал свою инвеституру[36] государству Дянь, император морем бросил свои войска на завоевание Кореи, которая была разделена тогда на четыре части. Это было завершением неторопливого продвижения Китая в этот регион, которое было начато еще в эпоху Борющихся Царств. Вторжение принесло свои плоды, поскольку западный берег Кореи оставался китайским вплоть до IV в. н. э., что весьма способствовало тому, что молодая и далекая Япония заимствовала немалое количество культурных достижений континента.

Все эти постоянно повторяющиеся войны,^ долгие путешествия, более или менее эффективные подтверждения собственного могущества обнаруживают одну постоянную величину: отношение китайской власти к другим, к варварам и менее цивилизованным народам, к иностранцам никогда не подчинялись какой-то строгой догме. Император использовал то крайне жестокие меры, то простые угрозы, то, наоборот, лесть и искушение. Впрочем, несмотря на это, всегда сохранялось неискоренимое чувство превосходства династии Хань и ее цивилизации.

Социальная иерархия и экономика

На территории собственно Китая благодаря устройству и стабилизации империи произошла глубокая трансформация связей, которые соединяли различные социальные группы.

Согласно общему мнению, после поздней Античности можно говорить о том, что в Китае сложилась определенная бинарность. Народу, который управлял, противопоставлялся народ, которым управляли. На самом деле, в подобных условиях это довольно неточное понятие, поскольку члены первой группы происходили из второй группы, в которую они могли и вернуться при неблагоприятных обстоятельствах, например уход на покой или разжалование. Вообще, положение любого человека на иерархической лестнице было относительным. Тем не менее среди правящей элиты бесспорно можно выделить несколько категорий: феодальных князей (цзюнь), хотя в I в. до н. э. они и потеряли власть над своими территориями, министров государства (цзюцин), высших правительственных сановников (дафу), ученых людей (ши), знания и гражданские добродетели которых затмевали достоинства военачальников, которых понятие ши обозначало в начале I тысячелетия до н. э.

Вся эта масса людей, управляющих государством, делилась на огромное количество ступеней. Она представляла собой настолько разнородное и неустойчивое сообщество, что философские школы прилагали большие усилия, для того чтобы хоть как-то объединить и классифицировать все эти чины и звания. В отличие от Конфуция, который выделял три управляемых сословия: крестьян, ремесленников и торговцев, — в этот период появились термины, обобщающие все подвластное чиновникам население: «многочисленный народ» (ли-мин) или «черноголовые», выражение, которое было придумано в эпоху правления Первого императора. Именно эти два самых распространенных понятия объединяли все социальные группы. В продолжение развития этой идеи появилось понятие жэнь-жень со значением «все люди» — народ становился группой индивидуальностей. Другие, реже используемые обозначения низших слоев населения выводили на первый план кланы — «сто имен» (бо син) или «бесчисленные дети одного предка» (юань юань).

Однако не стоит самообольщаться: главным фактором деления общества служила производительность различных категорий, так как именно равновесие между ними обусловливало выживание нации.

В древности все виды работ, которые выполняло население, были разделены на множество разных категорий. «Ритуалы Чжоу» («Чжоу-ли») — литературное произведение, содержащее факты и цитаты из более ранних сочинений, называет девять видов работников. Это земледельцы, садовники, лесничие и хранители гор, рек и болот, скотоводы, ремесленники, оптовые и розничные торговцы, ткачихи, ткущие из шелка или пеньки, сборщики листьев, корней и фруктов и, наконец, бродяги, не имеющие постоянных занятий и блуждающие в поисках работы, которой они лишились из-за смены сезона или из-за собственного нрава. Эта последняя категория могла состоять как из богатых, так и из бедняков. Сытые оригиналы или действительно обеспеченные люди, порвавшие с обществом, оказывались на одной дороге с изголодавшимися бродягами. К этим девяти группам добавляются две категории рабов: те, кто был наказан за какое-то преступление, и те, кто вынужден был продать себя из-за голода.

Одним из самых выдающихся событий в истории династии Хань было создание особого устава для ремесленников, работавших в государственных мастерских. В столице существовали три государственные фабрики, производство в которых было поставлено на службу исключительно императорской фамилии. Као гун-ши производила мебель; задачей Дун-юань-цзян было создание и обработка мин-ци — знаменитых погребальных статуэток, которые сравнивают с танагра; и наконец, Шан-фан выпускала предметы быта совершенно исключительного качества. К концу правления династии Шан-фан была разделена на три секции: первая производила зеркала, две другие — ткань. Впрочем, некоторые социальные группы, особенно имеющие отношение к религии, обладали, как и государство, своими собственными группами ремесленников.

Похожая ситуация имела место и в каждой из провинций. Шесть центров производства, один в провинции Хубэй, два в провинции Хэнань, два в провинции Шаньдун и один в провинции Аньхой, были ориентированы на снабжение армии. Две ткацкие фабрики существовали в Шаньдуне и Хэнань. В Сычуани были две мастерские, специализировавшиеся на работах с золотыми и серебряными предметами, и государство особо поддерживало это производство, высокое качество продукции которого составляло славу южных регионов страны.

Несмотря на некоторое процветание, о котором свидетельствует одновременно количество и качество товаров, производившихся в период Хань, перед власть имущими стояли очень большие проблемы, которые они пытались решить путем использования различных политических методов, как поочередно, так и одновременно.

На протяжении 30 лет, которые последовали за восшествием династии на престол, император самостоятельно восстановил те суровые принципы легистов, которые существовали в период Цинь: перемещение населения — чтобы избежать сговора или соперничества между кланами; жесткие сословные рамки — для крестьян; контроль — за доходами крупных торговцев, которые стремились монополизировать денежную систему и власть. Лозунгами этого периода были простота и умеренность. Но когда пришел мир, а варварская угроза была отражена (175–154 до н. э.), настало время всеобщей либерализации. Этот процесс начал развиваться с такой скоростью и силой, что одним из самых ярких его проявлений стал мятеж «семи стран» Юга, которым династия Хань предоставила определенную феодальную автономию, так как именно оттуда и происходили новые правители Китая.

Впрочем, эти мятежи были довольно быстро подавлены, и правление императора У стало апогеем развития этого общества, стремившегося к централизации, развитию торговли и производства, которое шло полным ходом.

Самой большой проблемой императора У в экономической сфере оказалось именно процветание, которое было столь большим, что благоприятствовало расцвету могущества частных промышленных компаний, выросших из добычи соли и железа. Добыча и обработка этого сырья требовали множества рабочих рук и хорошей координации выполнения различных операций. Торговая деятельность, которая сопровождала это производство, способствовала развитию денежной экономики.

Однако правительство заметило, что денежная экономика ведет к обогащению частных лиц, а не государства, вредит его престижу и может привести к банкротству. Император У сумел на время исправить эту ситуацию, проведя массовую национализацию крупных предприятий: по всей стране вместо 66 предприятий, которые поодиночке бесконтрольно добывали и продавали соль и железо, не принося никакой прибыли в казну, была введена государственная монополия на эти виды продукции. Проводила реформу администрация Кун Цзиня и Дунго Сяняня, они же добавили в список монополий производство и продажу алкоголя. С точки зрения легизма, которому сочувствовали власть имущие, эти принудительные меры были абсолютно оправданными. Но именно они, представленные различными налоговыми репрессиями, в долговременной перспективе и привели к медленной экономической деградации, которая, несмотря на временное процветание, три века спустя привела к падению династии Хань.