Николай Злобин - Империя свободы. Ценности и фобии американского общества
Как говорил мой старый приятель, родившийся в Москве, но выросший в провинциальном американском городке: «Настоящий американский друг будет, невзирая на свои личные дела, заниматься с тобой подготовкой к твоим выпускным тестам и потратит на это столько времени, сколько тебе надо. Настоящий русский друг просто передаст тебе все ответы на вопросы теста, как только такая возможность появится, причем независимо от того, просил ты его передать тебе эти ответы или нет. Если возможность передать ответы не появляется – настоящий русский друг ее сам организует». Можно спорить с таким определением друзей, но, повторю, до начала уроков в США друзья списывают друг у друга, и учителя, как и в России, не в состоянии остановить такую практику. Да и не особенно пытаются. Учителя в школах США ведут себя, если такое сравнение корректно, как американский дорожный патруль, а не как российский госавтоинспектор. То есть стараются скорее системно решать вопросы безопасности и эффективности движения, а не ловить за руку конкретного нарушителя, игнорируя бардак и пробки на дороге.
Подсказывание – другое дело. Подсказывание в Америке распространено гораздо меньше, чем, скажем, в России, да и во многих других странах. У американских школьников, как я заметил, почти отсутствует навык громко шептать с закрытым ртом правильный ответ стоящему у доски товарищу или знаками показывать, что тому говорить. Максимум, на что многие из них способны в такой ситуации, – это показать издалека учебник, открытый на правильной странице. Но кто где-либо выходит к доске с биноклем?
Однако в американской школе более чем достаточно проблем с другими дисциплинарными нарушениями. В средней школе наказание за них переходит от публичного к личному. Отчасти здесь вступают в силу отношения общества и индивидуума – то есть отношения «взрослой Америки». Детей постарше лишают не компании одноклассников, как это делалось в начальных классах, а собственной свободы – их заставляют оставаться в школе на час или на несколько часов после конца учебного дня, приходить в школу в выходной (обычно в субботу утром) для «отбывания» своего наказания или проводить свободные часы, отведенные для самостоятельной работы и отдыха, запертыми в специальной комнате в школе без возможности выйти до окончания наказания. Такая маленькая и мягкая персональная «тюрьма» для школьника.
Как известно, практика задержки детей в школе в наказание за плохое поведение – то, что в Америке называется взрослым и серьезным словом detention – является крайне распространенным методом дисциплинарного воздействия в англосаксонских странах, в том числе в Соединенных Штатах, Великобритании и Канаде. Однако за последние пять лет в образовательных системах этих стран начался серьезный пересмотр эффективности данного метода с точки зрения его способности улучшить поведение ребенка. Противники задерживания студентов в школе вполне логично утверждают, что данная практика является лишь тратой времени учеников и преподавателей, так как наказанным в большинстве случаев запрещено чем-либо заниматься на протяжении своего наказания, включая даже уроки или домашнее задание. Если же школьникам дают возможность продуктивно провести время, то наказание все равно не решает вопрос изначальной причины совершенного нарушения и в то же время, как показывает практика, не является достаточно строгим, чтобы предотвратить дальнейшие проявления плохого поведения. Задерживание наказанных учеников в школе в какой-то степени даже делает из них героев, так как они зачастую вызывают сочувствие у одноклассников. Этот метод наказания был романтизирован в популярном молодежном фильме 1985 года под названием The Breakfast Club («Клуб «Завтрак», или «Клуб выходного дня»): там пятеро наказанных студентов из разных социальных кругов вместе проводят субботнее утро в школе и под конец неожиданно для самих себя становятся друзьями.
Более того, по некоторым данным, дисциплинарный метод задерживания студентов в школе является не только неэффективным, но и вредным для студенческого сообщества. Так, например, исследование, проведенное в штате Техас несколько лет назад, выявило, что почти 60 % учеников средней и старшей школы были как минимум один раз задержаны после уроков, временно отстранены от посещения классов (suspended) или вообще отчислены из школы. Исследование напрямую связало эти дисциплинарные методы с относительно низким числом школьников, окончивших среднюю школу, с одной стороны, а с другой – с повышенным уровнем преступной деятельности среди бывших школьников штата. Кстати, данное исследование также показало, что школьники, представляющие те или иные этнические меньшинства, в среднем всегда получали более суровое наказание, чем белые студенты. Так, в публичных школах столицы США города Вашингтона афроамериканских студентов временно исключают или отчисляют из школы в шесть раз чаще, чем белых студентов. Выводы здесь очевидны…
Школьно-тюремный трубопровод, или Таблетка дисциплины
Прямая реальная связь между суровым и частым наказанием детей в школах или их отчислением из школы (что очень часто встречается в бедных школьных районах, где большинство студентов – представители этнических и других меньшинств, зачастую живущие в тяжелой домашней обстановке) и повышенным уровнем криминальной обстановки в этих же районах является одной из самых серьезных проблем американской образовательной системы. Данная проблема рождает устойчивый негативный тренд в стране, который получил название school-to-prison pipeline, или школьно-тюремный трубопровод. Эта хлесткая фраза описывает печальную местную реальность: поток детей из публичных школ в бедных районах, который быстрыми темпами направляется непосредственно в систему исправительных учреждений для несовершеннолетних или взрослых уголовников. Многие из этих детей и так имеют особые образовательные потребности и ограничения, страдают дома от нищеты, насилия или халатности родителей. Вместо того чтобы предоставлять им дополнительные образовательные и консультационные услуги (на которые у многих школ в бедных районах просто не хватает денег), школы в большинстве случаев изолируют, наказывают и исключают таких детей. В образовательном сообществе США это описывается специальным профессиональным термином «школьное выталкивание». Таким образом, школы в бедных районах Америки просто выталкивают детей обратно в ту же окружающую обстановку, которая и так является главным источником их отсталости и плохого поведения.
Получается замкнутый круг, из которого система школьного образования США не может найти выхода. И вряд ли найдет, ибо этот круг в значительной степени повторяет аналогичный круг, охватывающий все американское общество. Упомянутый мною школьно-тюремный трубопровод, по сути, является лишь его частным примером: бедные в своих районах платят мало налогов, ибо они и зарабатывают мало. Мало налогов – значит, не очень хорошая полиция, плохие больницы и школы с учителями, чья зарплата отнюдь не стимулирует их как следует заниматься своими учениками. Нет возможностей для получения детьми, живущими в таких местах, полноценного образования, нет возможностей для профилактической работы с ними или предоставления им на выбор массы вариантов для проведения свободного времени. Наиболее удачливые сами выбираются из этой ситуации через спорт или какой-либо талант, везение или подвернувшийся случай, большинство же идет дальше по кругу: связь с криминальными структурами, тюрьма, бедная жизнь, плохие жилищные и социальные условия для новых детей и т.д. по этому же кругу…
Это, наверное, самый большой минус американской системы ценностей и американского образа жизни в целом. Опора на свои силы, расчет только на себя, микроскопическая роль государства в регулировании этих проблем приводит к тому, что в США наряду с очень хорошими, даже выдающимися по своим средним характеристикам школами существуют ужасные школы в не менее ужасных районах. Есть также немало школ-середнячков и огромное количество школ в разных «экзотических» местах со своими особенностями – в районах, где большинство представляет ту или иную этническую или религиозную группу; где живут и учатся дети работников какой-либо градообразующей корпорации или предприятия; в районах, где живет много иностранцев; в районах, где большинство местных жителей – молодежь или, напротив, люди старше среднего возраста и т.д.
В этом Америка всегда остается сама собой: каждый может найти в ней место, где он будет в социальном и демографическом плане чувствовать себя в своей среде: комфортно, безопасно, равнозначно по отношению к другим и спокойно. Мне иногда кажется, что в США просто-напросто отсутствует то, что в России обычно называется «народом». Здесь почти все живут в своих небольших социально-экономических группах, и главная задача любого человека, переехавшего в США, – найти такую группу для себя. В этом смысле Америка – крайне удобное государство для жизни совершенно разных людей, которые имеют очень мало общего между собой в культуре, религии, взглядах на жизнь, политику, историю или окружающий мир, образе жизни и системе ценностей. Каждый имеет шанс найти здесь место для себя, своей семьи и своей культуры. Каждый станет «американцем», но, как говорил президент Гарри Трумэн, «американцем через черточку» – то есть американцем-итальянцем, американцем-немцем, американцем-ирландцем и, конечно, русским американцем.
