Григорий Базлов - Русские гусли: история и мифология
Воинское сословие на протяжении длительного времени использовало гусли как свой главный, «культовый» инструмент, и об этом множество свидетельств в былинном эпосе. Не случайно, практически все былинные богатыри одновременно являются выдающимися гуслярами. Даже более того, кажется, что наш эпос не знает ни одного героя-гусляра, который не был бы одновременно воином, включая и новгородца Садка. Да и заимствованный финнами и карелами от славян образ главного гусляра — Вяйне также не может быть примером исключительно музыканта, в первую очередь он герой-богатырь. В обязательное образование древнерусского юноши, которого готовили стать воином, входило обучение игре на гуслях. Гусельная музыка сопровождала русского человека с рождения до смерти. В детстве он учился на них играть, позже любой досуг воина или праздничные пиры не обходились без звука гуслей. В древних русских храмах под звуки гуслей разрешалось проводить богослужение. И, насколько мне известно, этот обычай хоть и крепко забыт, но Церковью не отменён и не запрещён. Когда человек умирал, то поминальные собрания также сопровождались пением старин, духовных стихов и игрой на гуслях.
В среде простого народа гусли бытовали до конца XX века. Они не исчезли, они дожили до нас. Совершенно очевидно, что прежде они были распространены ещё шире и что талантливых музыкантов было много больше, нежели этнологам удалось зафиксировать во второй половине XX века. Гусельная традиция охватывала все проявления народного досуга. На гуслях играли во время хороводов, под пляску и под праздничные боевые состязания, играли на обрядовых действах, на святочных сборищах, на свадьбах, во время гуляний и просто для себя (своя игра).
Если посмотрим на карту, которая иллюстрирует территориальное распространение гусельной традиции, то увидим, что регион между Белым и Балтийским морями является ядром, серединой этой обширной зоны. Все неславянские народы, у которых есть подобные инструменты, находятся на периферии этой зоны и либо являются родственниками и соучастниками формирования гусельной культуры (как балты или балтийские финно-угры) либо соседями, заимствовавшими этот инструмент от славян в процессе славянского заселения просторов Евразии, как, например, ханты и манси. Таким образом, славяне, а сейчас — русские являются основными носителями культуры крыловидных гуслей в мире и главными распространителями этой традиции среди других народов.
Примечательно, что зона «ядра» распространения гусельной традиции географически совпадает с теми территориями, которые многими исследователями, придерживающимися теории северного происхождения индоевропейцев[161], считаются исходным местом формирования «протоиндоевропейцев», то есть «протоариев». Как показали последние исследования генетиков[162], маркер мужской хромосомы гаплогруппы R1a, свидетельствующий о родстве по отцовской линии, встречающийся у многих европейцев, но наиболее характерный преимущественно для восточных славян, а также для северных индийцев высших сословий (около 100 миллионов человек), эта гаплогруппа (R1a) и является генетическим признаком потомков ариев, людей о которых рассказывает Махабхарата и Рамаяна[163].
Помня о том, что русские (наряду с украинцами, белорусами и балтами), являются прямыми потомками древних ариев — носителей маркера (R1a), что современными основными носителями гусельной традиции являются русские (и балты), что территория предположительного «ядра» распространения гусельной традиции совпадает с тем регионом, который приверженцы «арктической теории» считают местом формирования предков древних ариев, можно предположить, что истоки гусельной традиции восходят к древним насельникам этого региона — древним ариям, или точнее, даже к их предкам.
Складывается впечатление, что русские, потомки древних ариев по мужской линии, оставшиеся жить на прародине, продолжали хранить древнюю культуру и древний музыкальный инструмент, который со временем превратился не только в национальный символ, но и, совместно с гусельной культурой, в этнический маркер, помечающий места проживания славян и балтов — прямых потомков древних ариев.
Если рассуждать о гуслях как об этнокультурном феномене то, несомненно, стоит признать, что гусли — «главный» русский инструмент. И подражая неизвестному древнему поэту, сочинителю стиха о Голубиной книге, который, описывая первосущности мироздания, пел:
Кипарис-древо — всем древам отец.
Индрик-зверь — всем зверям отец.
Острафиль-птица — всем птицам — мать.
Бела-рыба — всем рыбам мать.
Ильмень озеро — всем озёрам мать.
Окиян море — всем морям отец…
Хочется с улыбкой добавить, говоря о русской музыкальной традиции: «Крыловидные гусли — всем гуслям мать!».
А подытоживая исследование, сделать очевидный и бесспорный вывод, что гусли — наш главный национальный инструмент!
Глава V. МЫСЛИ СОВРЕМЕННЫХ ГУСЛЯРОВ
Нам оставлено, значит надо…
А.М. Мехнецов* * *
Я долго размышлял: нужна эта глава в книге или нет? С одной стороны, это не древняя история, а мысли современников, с другой стороны — это весьма интересные замечания и наблюдения, которые очень скоро могут стать историей. В то же время, рассказчики — не просто современники, а люди особые, чутко вслушивающиеся в традицию, вникающие в самую её суть. Хранители обычая — люди, учившиеся у живых носителей этого древнего знания и через передачу опыта связанные неразрывной нитью с далёким и величественным прошлым нашего Отечества. Мы многое бы отдали сейчас за возможность поговорить с древними гуслярами, например, с Садком, Добрыней, Вольгой или царём Давидом, о том, как они относились к гуслям и что они чувствовали, когда брали их в руки. Не сомневаюсь, им было, что рассказать.
Разговаривая с друзьями, влюблёнными в гусельную игру, я замечал, что у каждого из них есть свои памятные истории и интересные личные наблюдения, возникшие в процессе общения с инструментом, что многие выводы повторяются от человека к человеку, что некоторые совершенно субъективные примечания являются абсолютной данностью, которая не объяснима, но не подлежит сомнению. В любом случае эти наблюдения будут интересны всем читателям, относящимся к гуслям с любовью и интересом, и в какой-то степени они, вероятно, облегчат труд будущих исследователей гусельной традиции, когда о нас — сейчас современниках — будут говорить в прошедшем времени, уже как о бывших когда-то в прошлом.
«Гусли с ответом»
Сергей Иванович Чернышов, говоря о гуслях, употребляет выражение «разыграть гусли», под этим он подразумевает, что гусли, даже хорошо сделанные и правильно настроенные, не всегда сразу начинают хорошо звучать. Они «входят в раж», только после того, как на них некоторое время поиграешь и гусли «разомнутся». Словно живой человек, у которого появляется азарт, гусли начинают играть лучше и красивей, выдавая какую-то особенно захватывающую эмоциональную энергию. Интересно, что это наблюдение созвучно с традиционным русским рукопашным боем, где термином «заиграло» описывают особые физиологические ощущения, которые вызывают желание сделать хорошо усвоенные и правильно выполненные движение. То, что спортивные педагоги называют «мышечной радостью». Когда у рукопашника движение «заиграло», это верный признак того, что оно будет воспроизводиться и получаться во время схватки. Этим же термином «заиграло» в народе описывают этап приготовления традиционного пива, когда то начинает бродить и пениться.
Антон Кузнецов, повторяя слова 93-летнего Никиты Яковлевича Кузнецова (родом из села Кушалино Рамешковского района Тверской области), говорил, что инструмент бывает «с ответом» и «без ответа». Инструмент «с ответом» — это тот, который откликается на игру человека и как бы отвечает ему, сам вступает в игровой диалог с исполнителем. В этом случае человек играет на гуслях, а гусли играют вместе с человеком, и это чувствуется. Они словно сами играют. Гусли «с ответом», это как отзывчивый собеседник, который вступает в разговор, а «без ответа», как бука, с таким не хочется общаться. Найти инструмент «с ответом» — большая удача. С такими гуслями не будет скучно, они как хороший собеседник всегда разгонят тоску, помогут обдумать мысль и помечтать, придадут сил и уверенности.
Алексей Мехнецов называет некоторые гусли «дровами». Вроде и хорошо сделан инструмент, и струны подобраны удачно, и настроен верно, а не играет, нет «души», как у дров в поленнице.
