Свято-Русские Веды. Книга Коляды - Асов Александр Игоревич
Ой да как во середине речки, что текла из сердечка Даны, появился волшебный остров. Как на этом волшебном острове поднималося Ясень-деревце. Корни Ясеня во Сырой Земле, ветви в небушко упираются.
Ой ты матушка, свята Ра-река, речка тихая, небурливая… Как вдоль берега тихой реченьки проезжала дочь Святогора, то сама Не– нилушка Ясная, то Ясонюшка, Яся Звёздная. В волосах её Ясный Месяц, на подолушке — часты звёзды.
Поезжала она той дорожушкой поискать дорогое счастье. Видит Яся: остров средь речушки, да вокруг высокого Ясеня хоровод русалочий вьётся.
Кличут вилушки Ясю Звёздную:
— Ты иди сюда поскорее! Здесь во самой серёдке Ясеня счастье Яси Звёздной родилось! И повито оно светом солнечным, и сиянием лунным вскормлено, и обмыто росою звёздной!
Ой да как у матушки-речки подхватило Ясу– ню ветром, в хороводушке закружило…
Яся! Яся! Вот буйный ветер посрывал листву у деревьев, волны в речушке расходились, травы в по-люшке всколыхались…
То не травушка всколыхалась, не листва с деревьев срывалась, то кружились русалки– вилы и клубились над ними тучи.
Как из той-то тученьки грозной ударяла молния в Ясень. Раскололся могучий Ясень и явился из серединочки сам бог Дон-Гвидон, Даны сын и Ра.
Полюбила его Ненила больше жизни и Света Белого.
Как та Дана-река волновалася, струи реченьки замутилися. И поставила посередь себя Данушка-река островочек, и на нём поднялся росточек, вырастал он в деревце Ясень, и тот Ясень был так прекрасен…
Как на том на Ясене-деревце, Ясный Сокол гнездо свивал. Златом краешек завивал, на зави– вочку серебро он клал, плисом-бархатом устилал.
Свивши гнёздышко, он задумался:
— На что Соколу тёпло гнёздышко, коли нету в нём Соколинушки, коли нету в нём молодой жены? Ты пойди за Дона, Ненилушка! Соколица за Ясна Сокола!
И пошла Ясуня за Дона, Соколица за Ясна Сокола. И пошли у них вскоре детушки — Рось, Вавилушка и Дардан.
* * *
Разгулялися ветры буйные, тёмны лесушки расшумелись, в поле травушки всколыхались.
То езжал по полю широкому сам могучий Дон, богатырь Гвидон. Он езжал один по укра– инам на коне своём черногривом. И крутил усы
свои чёрные — каждый ус свисает до пояса. Брови молодца — крылья ласточки, на плечах его бурка чёрная словно тученька грозовая.
Где ни ступит конь добра молодца — погружается по коленочки. Такова у молодца силушка, что гудит под ним Мать Сыра Земля и колеблется вся от гула.
Видит чудо с неба Денница: как по Матушке по Сырой Земле скачет Дон, порождённый Даной. Кто сильней его в целом свете? Нет ни Ла– мии, Змея лютого, нет и лешего, злобной дивы.
Едет Дон печальной пустынею. Не с кем До– нушке повстречаться, не с кем Донушке слово вымолвить. Поглядел он вверх в небо синее и увидел там ярку звёздочку.
— Эй, Денница-бог! Ты ответь-ка мне! Езжу я по землям украинным, не найду себе поединщи– ка, нет ни Ламии, Змея лютого! Светишь ты, Денница, высоко! Ты весь Белый Свет озираешь! Не видал ли мне поединщика?
И ответил с неба Денница:
— Ой же ты, могучий, великий Дон! Я высоко в небе сияю! Я весь белый свет озираю! Нет тебе поединщика равного! Нет, и не было, и не будет!
Возгордился Дон от тех сладких слов. И сказал тогда опрометчиво:
— Ты меня не знаешь как следует! Нет мне равного поединщика на Земле Сырой, в синем Небе! Если ты сойдешь ко Сырой Земле — и с тобою я совладаю!
Не ответил Дону Денница, лишь лицо его потемнело, и сокрылся он в тёмных тучах.
Ехал далее по пустыне Дон. И подули вдруг ветры буйные, взволновалися реки быстрые, Мать Сыра Земля встрепетала. Раскачалося море Чёрное, с ним и дивное море Белое, всклокотало и Сине морюшко.
И явился тут с Синя моря Вепрь, доселе никем не виданный. И поднял тогда Дон своё копьё. И наскакивал на противника.
Только Вепрь тот был очень сильным. Он по небу шаркал главою и клыками горы раскалывал.
И упал на Матушку-Землю Дон. Горы дальние вколыхались, Сине морюшко расплескалось. Как на горы Кавказа ложился Дон — тут ему и была кончина. И ложился Дон на горе под двумя могучими елями, что поднялись к небу высоко, ветви разбросали далёко.
И где кровь его проливалась — протекал там батюшка тихий Дон.
И склонилась над телом Дона там Ненилуш– ка Святогоровна. И склонились их родны детушки — Рось, Вавилушка и Дардан. Лили слёзы они горючие.
И бросали они в море Чёрное его палицу боевую: лишь тогда она вновь всплывёт, как родится вновь новый Велес.
И от горя того, печали в царство Вия ушла Не– нила, да за реченьку ту Смородину, да за горушку Сарачинскую. Как была Ненила ЯсоньЈией — ныне стала она Усоныией. Была Ясей — Ягою стала. Стала кожа её, как елова кора, стали волосы, как ковыль-трава…
И тогда из груди бога Дона выползал Дракон Черноморский, и уполз он в Чёрное море.
Так был Велес-Дон богом солнечным — стал Владыкою Черномороморским. Был он Доном, рождённым Сурьей, стал Поддонным Морским Царём.
И отныне все славят Вышнего, также Дона, Царя Морского, и Денницу все поминают!
'к 'к 'к
У Ненилы, честной вдовы, был сынок родимый Вавила. И поехал Вавила в поле, нивушку пахать и засеивать, чтоб кормить родимую матерь.
А ко вдовушке той Нениле заявилися скоморохи. Не простые то скоморохи, Китоврас пришёл со Квасурой.
— Уж ты здравствуй, вдова Ненила! А где чадо твоё Вавила?
— Он уехал в чистое полюшко — нивушку пахать и засеивать!
Китоврас с Квасурой решили так:
— Сходим мы к Вавиле на ниву!
И пошли к Вавиле на ниву:
— Уж ты здравствуй, чадо Вавила! Бог Всевышний тебе будет в помощь — да пахать и метать бороздки!
— Вам спасибо, боги весёлые! Вы куда дороженьку держите?
— Мы идём сейчас в Иноземье переигрывать там Собаку! А и сына его Переплута, а и дочь его Перекрасу! Пусть поплатится племя Дыя да за гибель Вритьи и Вальи! Ай же ты, Вавила Гвидонович, ты пойди скоморошить с нами!
Говорил им чадо Вавила:
— Я ведь песен петь не умею, я в гудок играть не горазен.
Китоврас с Квасурой восклкнули:
— Заиграй, Вавила, в гудочек, во звончатый тот переладец! Мы тогда тебе приспособим!
Заиграл Вавила в гудочек, приспособили скоморохи. А у чада того Вавилы было во руках погоняльице, стало во руках — погудальи– це. Ещё были в руках его вожжи — струнки шёлковые явились.
И Вавила стал скоморошить. И повёл Кито– враса с Квасурой ко Нениле — родимой матушке. Стала их Ненилушка потчевать. Принесла им хлеба ржаного — обернулся хлеб тот пшеничным. Принесла варёную курицу — та взлетела и закудахтала.
Рассмеялась тогда Ненила. Видит: шутят гости весёлые, Китоврас, Квасура с Вавилой. И пустила она Вавилу скоморошить со скоморохами.
Вот пошли они по дороге. Видят — едет мужик с горшками.
— Бог на помощь тебе, гончар!
— Вам спасибо, гости весёлые, вы куда дороженьку держите?
— Мы идем сейчас в Иноземье — переигрывать там Собаку! А и сына его Переплута, а и дочь его Перекрасу!
И посетовал им гончар:
— У того-то бога Собаки вкруг двора стоит тын железный и на каждой тычинке — череп. Три тычинки только пустуют, тут и быть головушкам вашим!
Китоврас с Квасурой ответили:
— Уж ты гой еси, огнищанин! Коль не мог добра нам придумать, не сказал бы лучше и лиха! Заиграй, Вавила, в гудочек, во звончатый тот переладец, Китоврас с Квасурой помогут!
