Антонио Менегетти - Кино, Театр, Бессознательное
A.M.: Однако есть еще одна проблема: стоит мужчине немного переборщить — вовсе даже без насилия, — как у женщины появляется право окрестить его "свиньей". Так вот, мужчина может любить женщину, но ему совершенно не хочется прослыть животным. Это проблема, которую вы не должны терять из виду.
ВАНЕССА: Мне кажется, что сцена из ее детства действительно является ключевой для объяснения всего, что там происходит, потому что именно в тот момент в нее проникла ситуация, в которой она одновременно испытывает желание и страх. Это желание затем находит свое отражение в сновидениях. Сны и реальность меняются местами.
A.M.: Это амбивалентность первичной сцены, которая желаема и одновременно отвергаема на протяжении всей жизни. Первичная сцена приводит человека к действию в повторении. Человек может хотеть ее разрушить, но в то же самое время она все более насильственным образом вынуждает его повторяться.
НИНА: Я думаю, эта женщина перед замужеством плохо представляла себе свои желания. И еще одно: в своей семье она не могла реализовать себя как женщина — не в смысле личности, а именно как женщина, — поэтому и приняла решение реализовать себя в борделе. Однако там произошло разрушение ее личности. Она вновь запустила первичную сцену, о которой мы только что говорили, то есть агрессивность со стороны мужчины. В сущности, в момент первичной сцены она не проявила ни малейшего сопротивления. Это объясняется ее инфантилизмом, который определил и все последующие события.
ТАТЬЯНА: Я считаю, что в момент первичной сцены в нее был заложен конфликт, который она пронесла через всю свою жизнь. Именно эта первичная сцена привела ее к разрушению. Она понимала, что все произошедшее было грязным, точно так же, как и ее фантазии, в которых она представляет себя забрызганной грязью. Кроме того, не следует забывать об ее желании очиститься, когда она сжигает свое нижнее белье.
A.M.: В случаях, с которыми я работал, имел место именно этот феномен: стремление избавиться от нижнего белья и даже не появляться дома, пока это не сделано. Вы должны прийти к пониманию самого важного: была ли у этой женщины возможность полностью реализовать свое счастье. Под "счастьем" я понимаю постоянно растущую удовлетворенность самой собой. Женщина идет на обман, однако сама же становится его жертвой. В действительности фильм заканчивается тем, что она ухаживает за мужем, прикованным к инвалидной коляске. Можно сказать, что эта женщина использует секс для того, чтобы убить мужчину из первичной сцены или привести мужчину к состоянию абсолютной пассивности. Возвращается амбивалентность.
РОЗА: Хотелось бы обратить внимание на характер отношений господина Хуссона и главной героини. До тех пор, пока он не может обладать ею, он ее любит и желает, однако, как только она становится для него доступна, он теряет к ней всякий интерес.
КЛАУДИЯ: Мне показался важным аспект, касающийся ее фантазий. Фильм начинается с фантазии, сопровождающейся звоном колокольчиков, и точно так же заканчивается. В каждой ее фантазии присутствует муж, и только после его полного поражения фантазии исчезают. Лишь после того, как друг открывает мужу глаза на правду, ее фантазии возвращаются.
ЕЛЕНА: Хотелось бы вернуться к первичной сцене. Девочка испытала страх, отвращение и унижение, и ощущение отторжения осталось в ней на всю жизнь, что обернулось ненавистью против всех мужчин, бессознательной ненавистью даже к тем, кто ей нравился. Проблема, на мой взгляд, заключалась в том, что ей было необходимо преодолеть эту ненависть.
A.M.: Здесь имеет место факт "зависти к пенису", о которой говорится в психоанализе.
ВАЛЕРИЯ: Я думаю, эта амбивалентность присутствует из-за того, что она желает быть королевой и рабыней одновременно. В роли королевы она святая, без пятнышка, в роли рабыни — зависит от мужчины, неважно, от какого.
A.M.: Но, по-твоему, женщина таким образом себя реализует? Если мужчина включится в эту диалектику королевы и рабыни, то рано или поздно сам подвергнется разрушению. Настоящий мужчина не вступает в эту игру, поэтому умная женщина упускает великого мужчину и остается с мужчинами-роботами и мужчинами-марионетками.
ВАЛЕРИЯ: Полагаю, эта двойственность, а также тот факт, что она не осознавала своей деструктивности, обусловлены тем, что она жила в двух параллельных мирах: один — реальность, второй — фантазия.
A.M.: А мир фантазии не мог в каком-то смысле быть реальным?
ВАЛЕРИЯ: Да, в конце концов, фантазия — это реальность.
5 Об этой, а также о других типологиях мужской психологии, выявленных онтопсихологией, см. А. Менегетти. Проект "Человек". "Внутренний мир мужской психологии" и "Похитители психической энергии", указ соч., а также А. Meneghetti. Residence a Mosca. "La donna esca", "Psicologia insolita nelle donne", Op.cit.
A.M.: В фильме появляется Марсель в черной кожаной куртке: форма. Появление этого человека в черном имеет особое значение5. Иногда женской фантазии требуется мужчина, облаченный в форму, или с кожей, напоминающей шкуру животного. Для многих женщин это так, даже если они об этом не говорят.
ЛЮДМИЛА: По-моему, возникающая в этих случаях цензура обусловлена стремлением к соблюдению благопристойности. Я не вижу большой вины женщины ни в том, что она усадила своего мужа в инвалидное кресло (муж тоже несет свою долю вины, и немалую), ни в том, что все заканчивается смертью молодого человека в черном, который все равно ничего собой не представлял ни живым, ни мертвым. Проблема в том — и здесь я отойду от фильма, — что на женщине лежит несравненно большая ответственность. Женщина будто бы находится ближе к Ин-се и поэтому испытывает острую потребность в самореализации. У мужчины также есть свой первичный образ, однако ему он как будто не мешает жить, по крайней мере, на каком-то уровне. У женщины же монитор отклонения блокирует все. Если мужчина самоутверждается профессионально, он уже может быть реализован; женщине, наряду с исторической, необходима онтологическая реализация.
A.M.: Есть еще проблема "старухи".
МАРИНА: Думаю, что "старуха" здесь присутствует: это вызываемые ею фантазии программируют действия главной героини.
A.M.: Существуют мужчины, которые всегда блокируют женщину. Она играет в свои игрушки — мстит, демонстрирует себя, меняет мужчин, но в то же время превращается в куклу-жертву одного мужчины, который сообщает ей адрес; он желает ее, а когда она оказывается доступной, он ее отталкивает. Он выслеживает ее во все важные моменты и, в конце концов, бежит докладывать мужу, что рядом с собой тот держит проститутку.
Что остается от великого ума женщины при встрече с мужчиной такого типа? Единственный, кто побеждает, — этот мужчина. Разве он что-то теряет, исходя из действия фильма?
Давайте будем практичными. Вы уловили множество аспектов, но ни одна из вас не увидела того, как мужчина разрушает главную героиню. Никто не отметил, что именно он дает ей адрес публичного дома. Эта женщина в любом случае остается его жертвой.
Женщина, какой бы красивой и значимой она ни была, всегда работает ради мужчины и никогда — ради самой себя. Складывается впечатление, что женщина испытывает страх перед возможностью взять управление в свои руки. Пока женщина играет своими комплексами и первичной сценой, она будет в конечном итоге становится жертвой негативного мужского превосходства.
Вернемся к девочке. Первичная сцена происходит, когда ее привлекает к себе мужчина (водопроводчик), который поглаживает ее коленку; в этот момент она чувствует эротический контакт. Эта сцена остается неосознанной, но именно она активизирует шизофрению в главной героине. Каждая женщина когда-то испытала такое в первый раз. Девочка может ощутить эту эротическую эмоцию с отцом, дедушкой или братом, и это совершенно нормально. Ошибка заключается в том, что другие женщины осуждают, объявляют "грязной" девочку, испытывающую этот эротизм.
Вместо того, чтобы осуждать, родители и, прежде всего, матери, должны помочь девочке осознать собственную красоту, сексуальную привлекательность: "Послушай, ты прекрасна, так что будь более ответственна. Скоро ты начнешь чувствовать внутри себя новые желания. Ты — удивительный плод природы. Твоя кожа, твои ноги, грудь, волосы скоро начнут составлять часть удовольствия".
Следует поменять педагогику: нельзя предавать жизнь. Вещи нужно называть своими именами, а не прикидываться возмущенными, ибо мы сами с нашей педагогикой вешаем себе на шею ярмо, от которого потом и страдаем.
Кроме того, если родители, семья, преподаватели первыми не расскажут ребенку об исходящей от него сексуальности, то появится кто-то другой — чужой, недалекий, развратный человек, — который объяснит ему, что к чему.
Следует научиться формировать родителей как воспитателей благодати6. Давайте обучим детей, по крайней мере, культуре их собственного тела — точно так же, как мы учим их содержать в чистоте одежду. Необходимо объяснить детям, что секс имеет свою социальную цену, и, чтобы получать удовольствие от сексуальной жизни, необходимо выстроить также социальные условия: дом, частную жизнь и т.д.
